Отказываться от зажженных факелов я не стал. Еще несколько минут ушло на их поджог, а после теплый свет озарил окрестности. Пять очагов огня взяли остов избушки в круг, разгоняя мрак и его эманации.
Закончив с этим, я зашел на тропинку и углубился в лес. На глаза стали чаще попадаться массивные сосны, полностью вытеснив высокие кустарники. Земля оказалась усеяна брусникой, с редкими вкраплениями черничных кустов. Несколько раз я вполне отчетливо видел грузди и волнушки. Вокруг был обычный, ничем не примечательный, лес. Даже давление тьмы отошло на задний план, перестав забивать собой фон. Вновь появились звуки птиц и мелких ночных животных. Где-то заухал филин, прямо передо мной, в нескольких метрах впереди, по тропинке пробежала белка. Толстый глухарь сорвался с ветки и тяжелой тушей рухнул куда-то за деревья. Обычный ночной лес, без каких-то проявлений тьмы и кошмаров. Без чудовищных монстров и давящей тьмы.
На всём протяжении пути, еще пару раз я проходил через небольшие участки, где тьма всё-таки ощущалась. Как на полянке возле основания избушки, здесь так же чувствовалась давящая тяжесть и её внимание. Примерно стометровые отрезки, когда чувства обострялись и взгляд метался по округе, ожидая нападения. Но длилось это недолго. Проходя определенное расстояние, всё вновь возвращалось на круги своя, позволяя лесу войти в привычную колею.
Обозначенные Волтом овраги начались минут через двадцать пути. Крутой спуск вниз ознаменовался резким изменением всей растительности. Пропали массивные деревья, оставив после себя неприятного вида кустарники. Трава перестала тянуться вверх, вместо этого зигзагами шла вдоль земли. Пропали животные, и вместе с этим воцарилась мертвая тишина. Стало ощутимо темней и холодней. Я прошел еще метров пятьдесят, как обнаружил первые следы отряда охотников. По левой стороне виднелся участок выжженной земли, с небольшой воронкой в центре, где лежал белый костяк, по строения отдаленно напоминающий волчий. Размеры раза в полтора больше, массивные клыки выделялись даже сейчас, а так же я отметил множество острых наростов, что шли вдоль позвоночника. Взрыв знатно повредил кости, практически в кашу размолотив всю заднюю часть существа. Глядя на эффект, я пришел к мысли, что надо бы узнать у старосты о подобных взрывоопасных штуках. Дальше я заметно снизил скорость, до рези в глазах всматриваясь в серость леса. Мне совершенно не хотелось, чтоб такая милая тварюшка внезапно выпрыгнула из кустов.
Первый охотник обнаружился спустя еще сотню метров. Точнее то, что от него осталось. Прямо по центру тропинки, валялась нога, опутанная стебельками травы. Уже ссохшаяся практически до кости, но всё еще представляющая ценность для растительности. Чуть дальше и в сторону я обнаружил голову в шлеме, так же опутанную зеленой травой. Она прорастала внутрь, жадно впиваясь в плоть, видимо питаясь. Стебельки мелко подрагивали и двигались, словно зеленые черви. Их еле слышный шелест разбавлял тишину леса, но в то же время порождал сотни мурашек, что холодом пробегали по спине. Я не стал рисковать и, достав фонарик, направил мощный пучок света прямо в гущу травы. Эффекта не было. Тогда я подобрал длинную палку и ткнул ей в лежащую ногу. Трава, на небольшом участке, примерно в тридцать сантиметров вокруг, вспучилась вверх и словно тонкие иглы — вздыбились сотни травинок. Кроваво-красный блеск притягивал взгляд и отбивал всякое желание приближаться. Спустя несколько секунд трава опала, вновь приступив к прерванному занятию.
— Нужен огнемет, — подытожил я, обходя участок широким полукругом и внимательно смотря под ноги.
Видимо, человеческая кровь и плоть является подстегивающим звеном, ускоряющим мутации не только одержимых, но даже растительности. Этакая «растишка» для существ, пропитанных тьмой. И естественно после таких выводов в голове засел другой вопрос: кто сожрал остальную часть охотника?
Еще через несколько минут ходьбы, когда тропинка вывела к низине оврага, а слух уловил близкое журчание воды, я наткнулся на останки второго потеряшки. Зрелище, прямо скажем, не из приятных. Верхняя часть тела мужчины лежала ничком, а вырванный позвоночник открывал вид на пустую оболочку. Доспех оказался частично цел, превращая тело в этакое подобие ужасной тарелки. Внутри, полностью чистые от плоти, белым цветом выделялись ребра. Голова была на месте, но свернутая назад. Пустые глазницы смотрели вверх, служа укором тьме, поглотившей небосвод.
Оставив неприятную находку позади, я двинулся дальше, по тропинке прямо к ручью. Здесь нашелся третий охотник. Белый костяк, полностью очищенный от плоти, лежал в ручье, прибитый ко дну парой мечей. Один прошел сквозь череп, а второй через крестец. Глубина не превышала метра, но этого вполне хватало, чтобы костяк оказался полностью под водой.
— Занятно, — бросил я в пустоту.
От порции адреналина, поступающего в кровь, уже начали подрагивать пальцы. На лбу выступили редкие капли пота, а звук сердцебиения неприятно стучал в ушах. Двухметровый ручей я преодолел при помощи Прыжка и, оказавшись по ту сторону реки, сразу замер. Острое ощущение чужого взгляда неприятно резануло по нервам, но тут же пропало. Этот момент заставил замереть на месте на долгие две минуты. Только после этого я вновь двинулся дальше, но уже максимально сосредоточенно осматриваясь по сторонам.
Уже метров через сто подобный подход принес свои плоды. Еле заметное шевеление толстого ствола дерева, которого не могло быть в принципе. Плавный поворот корпуса вместе с резким выкидыванием руки в сторону движения и ничего. В паре десятков метров от меня стояло небольшое одинокое деревцо, полностью лишенное листвы. Скрученные ветви выделялись серым цветом, а вспученные корни выходили на поверхность. Вокруг него имелся небольшой участок с черной землей, на котором не было никакой растительности. Я простоял так минуты две, не сводя с него взгляда, но всё было тихо. Больше не удалось уловить ни движения, ни даже шороха.
Тряхнув головой и отогнав лишние мысли, я с трудом вернул себе самообладание и медленно двинулся дальше по тропе. Мне казалось, что вокруг сотни глаз, устремленные прямо на меня, а за каждым стволом дерева поджидает опасность. Странное ощущение и явно напускное, потому что парой секунд ранее ничего подобного я не ощущал.
Обстановку разрядил, как это ни странно волк. Его появление не стало неожиданностью. Зверь появился наверху склона, по левую сторону от тропинки. Он совершенно не скрывался и рычанием привлек к себе внимание еще до того, как попался на глаза. Приличного размера махина, на мгновение задержала на мне взгляд, а после рванула, оставив на земле глубокие борозды. Холоднокровно подпустив зверя ближе, я выкинул руку, и копье темным росчерком добралось до цели. Волк не успел увернуться и принял всю мощность скилла на грудь. Сухой треск приятно резанул слух и только спустя мгновение я понял, что трещали это не волчьи кости. То самое дерево, что привлекло мое внимание, выкинуло в сторону волка длинную ветку, которая теперь больше напоминала массивную лапу. Длинные когти вцепились в тушу животного и буквально разорвали его изнутри. Волк даже не успел взвизгнуть, как куски его плоти повисли на ветвях дерева, обильно смачивая корни кровью.
— Весело тут у вас, — шепотом произнес я, невольно делая шаг назад.
Хоть расстояние между мной и деревом превышало два десятка метров, ощущения безопасности не было. Черт его знает, на что еще способна хищная растительность, которая за считанные мгновения может разорвать существо, весом в полтонны.
Обойдя неприятный участок широким полукругом, я вернулся на тропу только минут через пять. Поднялся по склону, подальше от дерева, огляделся по сторонам, обнаружив еще один, но более крутой спуск вниз и пройдя по верхушки оврага, вновь спустился на тропу. Она заметно изменилась, пропала растительность, а на поверхность вышел темный шершавый камень. Совсем скоро я оказался в неглубоком ущелье, шириной не больше двадцати метров. По обе стороны от тропы нависал камень, и множественные трещины уходили сквозь него в черную земляную глубь.
