Проснулась я посреди ночи от странного чувства, что на меня кто-то смотрит. Это был Дитер. Он сидел около моей кровати и молчал.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

И тут же пожалела, что нарушила тишину. Ведь теперь он наверняка скоро уйдет. А так можно было делать вид, что я сплю, и просто смотреть на него.

— В твой артефакт, кроме защитных заклинаний, вложено еще одно. Очень интересное, — тихо сказал он. — Оно усиливает влечение к противоположному полу. Причем, срабатывает при активации человеком, который надел на тебя браслет.

Что ж, это вполне проливало свет на то, почему меня вдруг так потянуло к Эвальду. Вот ведь гад! А я его еще жалела!

— А в обморок я почему тогда упала?

— У меня есть два возможных объяснения. Первое. Заклинание это нанесено совсем недавно, поверх сбалансированного набора из остальных, и легло не совсем правильно. Второе. Ты сопротивляешься его влиянию.

Мы молчали. Мне хотелось взять его руку и прижать к своей щеке, но это казалось совершенно недопустимым.

— А снять его ты так и не можешь?

— Нет, пока не понял, как. Но я могу… немного испортить. Будет выглядеть как случайный сбой.

— Так порть, — радостно сказала я.

— Понимаешь, я не могу обещать, что все обойдется без последствий для работы артефакта.

— Но влечение включить нельзя будет? — уточнила я.

— Нельзя, — подтвердил он.

— А рука моя не пострадает?

— Точно нет.

— Тогда ломай, — решила я.

Я протянула руку и глаза закрыла, чтобы не видеть, что он там делать будет. Несмотря на уверение, что рука моя останется целой, все же было несколько страшно. Когда артефакт ощутимо потеплел, я занервничала и даже захотела изменить свое решение, но тут Дитер сказал:

— Все.

— Все?

На мой взгляд ничего не изменилось. Совершенно.

— А ты точно убрал?

— Точно, — усмехнулся он.

Идея, пришедшая мне в голову была совершенно дурацкой. Я села на кровати и пристально посмотрела на Дитера.

— Я хочу проверить.

— Как? Это только с Эвальдом можно, когда он попробует активировать.

— Поцелуй меня, — требовательно сказала я.

— Нет, — резко сказал он и даже сделал шаг к выходу.

— Ты мне должен одно желание, — напомнила я. — Так вот, пришло время.

— Эрика, ну зачем?

— Я хочу быть уверенной. А то мало ли, как ты там испортил? Вдруг я завтра прямо с утра на целителя наброшусь?

— Не набросишься, — усмехнулся он.

— Я хочу быть уверенной, — повторила я. — И потом, за мной желание. Так что тебе даже удобно — и проверяешь сразу, и больше мне ничего не должен.

Я совсем не была уверена в том, что он согласится. Мало ли, заявит, что это порочит его честь по какой-то там, непонятной мне, причине, и все. Но Дитер резко ко мне наклонился и начал целовать, горячо, жадно, так, как будто от этого зависела и его, и моя жизнь. Руки его проскользили по моим плечам, заставив меня всхлипнуть и прильнуть к нему. Он крепко прижал меня к себе, а потом так же резко от меня отстранился, как будто ничего и не было. И все, что было до этого, просто мне пригрезилось.

— Убедилась? — хрипло спросил он.

— Мне кажется, — задыхаясь, сказала я, — что ты сломал его не в ту сторону. Более точно я смогу сказать только после еще одной проверки.

Стыд за свое поведение пришел утром — жгучий, всепоглощающий. То, что казалось ночью правильным и уместным, при свете дня вызывало только сожаление. Права тетя Эльза — в деле воспитания из меня благонравной девушки не преуспели ни родители, ни гувернантки, ни дедушка. Страдала я и мучилась до прихода целителя. Того самого, что вчера прописал мне постельный режим.

— Доброе утро! — радостно приветствовал он меня. — Я смотрю, вы оправились после вчерашнего.

— Да, спасибо, — кратко ответила я. — Здравствуйте.

— А что так мрачно? — удивился он. — Тот отвар со снотворным эффектом, что вы выпили перед сном, должен был унести вас в царство красивейших грез. Неужели приснилось что-то плохое?

— Со снотворным эффектом? — я не могла в это поверить.

— Конечно же, — улыбнулся он. — А то те, кто попадают в нашу лечебницу, почему-то очень любят бродить по ночам, и запертые двери в палаты считают вызовом своему магическому дару. Вскрыть наши замки еще никому не удавалось, а вот устраивают грохот и фейерверки очень часто.

Богиня, так это был просто сон! На меня накатили огромнейшее облегчение и радость от того, что ни перед кем краснеть не придется. Ведь за свои сны мы не отвечаем. Хотя поцелуи Дитера, казалось, горели на моих губах, и мне еще больше захотелось ощутить их наяву, но известие, что я не нарушила своего решения не бегать за парнем, меня успокоило. Целитель бодро говорил еще что-то, производил какие-то одному ему понятные действия, выспрашивал малейшие подробности о моем состоянии. Я почти бессознательно ему отвечала, вне себя от счастья, что все, сделанное ночью, мне только привиделось. Наконец он удовлетворился проделанной работой и сказал, что я вполне могу приступать к занятиям.

В нашей комнате Катарина сразу обрушила на меня столько вопросов, что я растерялась даже, на какой отвечать первым. Ко мне ее вчера не пустили, а добиться отчета о моем здоровье она не смогла ни у целителей, которые отказались с ней разговаривать, ни у Берти, который не сказал ей ничего вразумительного. К Эвальду подходить она побоялась. А уж тетя Эльза произвела на нее незабываемое впечатление своей высокомерной холодностью. Но мне было чем успокоить подругу — чувствовала я себя просто замечательно.

— Ты нас больше так не пугай, — заявила Катарина.

— Я же не нарочно, — улыбнулась я.

— А Марианна уверена, что нарочно, — фыркнула подруга. — Она же вчера специально у нас сидела. Кстати, кофе будешь?

— Конечно.

Расстройство Марианны меня заботило намного меньше, чем возможность выпить поутру чашку бодрящего напитка. В конце концов, мы же ей не обещали подарить Эвальда, обмотанного голубым шелковым бантиком, за каких-то жалких два фунта кофе? Это просто оскорбительно! Да наш принц не меньше мешка стоит! Мыслей своих я сразу же устыдилась. Ведь я никогда не стала бы никого продавать. Но гадкий поступок Эвальда с заклинанием просто требовал отмщения, хотя бы в количестве разнообразных девиц, жаждущих к нему припасть, у нас в комнате. Но тут я вспомнила, что все это мне лишь приснилось…

Мы уже почти собрались идти на занятие, как в комнату без стука влетел Эвальд.

— Ты должна была дождаться меня у целителей! — недовольно сказал он.

— Не помню, чтобы мы о таком договаривались, — ответила я. — И знаешь, неплохо было бы стучать в дверь, прежде чем входить в комнату, где живут девушки.

— У меня времени на все эти церемонии нет, — он просто отмахнулся от моего замечания. — Давай быстро заменим тебе браслет.

— Не заменим, а снимем, — твердо сказала я.

— Эрика, мы же договорились, — начал он было мне втолковывать, потом недовольно посмотрел на заинтересованное лицо Катарины и активировал какой-то артефакт, окруживший нас пологом тишины. — Дорогая, ну что ты, на самом деле? Давай не будем выносить наши разногласия наружу.

— Эвальд, я с самого начала тебе говорила, что роль твоей невесты меня не устраивает.

— Устраивает или нет, — нахально ответил он, — но сейчас ты под наблюдением очень большого количества людей. И в некоторых случаях единственное, что стоит между тобой и их жаждой мести, это вот этот вот защитный браслет. Боюсь, если я его с тебя сниму, простым отрезанием косы ты не отделаешься. Ну же, дорогая, неужели я тебе не нравлюсь?

— Нет. Давай ты все же заберешь браслет и скажешь, что во мне разочаровался?

— Что не нравлюсь, неправда, — он посмотрел на меня довольно насмешливо, потом вдруг взгляд его стал очень цепким, принц нахмурился и спросил. — А этот синячок на губе откуда? Мне казалось, что вчера, когда мы расставались, ничего не было.