Студенты радостно закивали головами, так как слушать еще часовую нудную лекцию о правилах поведения в академии никому не хотелось, тем более, что правила эти висели везде, где только можно, и их уже практически все видели.

— Еще у нас проходят ежегодные соревнования по фехтованию. Сначала внутри потока, потом между курсами, — продолжил куратор. — От нашей группы требуется выделить двух юношей и двух девушек. Есть желающие?

Если с юношами проблемы не возникло, и желающих оказалось более чем достаточно, даже решено было провести небольшие соревнования внутри группы, чтобы выделить наиболее достойных, то у девушек никакого энтузиазма не было. Инор Вайс повзывал еще немного к нашей совести, затем достал тетрадку, полистал ее, похмурился, а потом спросил:

— А кто у нас зубы принцу выбил?

Сдали меня тут же, радостно улыбаясь.

— Леди Штаден? — уточнил куратор. — Не поверю, что вы фехтовать не умеете, с такими сильными руками.

Я мысленно еще раз поблагодарила брата, вздохнула и ответила:

— Не думаю, что мой уровень подготовки достаточен для чего-нибудь серьезного. А вот у нас учится девушка, которая и призы на соревнованиях по фехтованию получала. Инесса дель Полло, — я с глубоким удовлетворением посмотрела в ее сторону. — Думаю, только врожденная скромность не позволяет ей вызваться самостоятельно.

— Для меня такой уровень слишком низкий, — презрительно бросила Инесса. — Что я буду делать с такими неумехами?

— О, замечательно, — просиял Вайс, — значит, я вас обеих и записываю. Все равно же две девушки требуются. И пусть одна фехтует не очень хорошо, зато умение другой позволит нам занять первое место.

— Но я не давала своего согласия, — практически одновременно сказали мы с Инессой, но наши голоса потонули в общем возмущенном хоре.

— Ты мне за это ответишь, — еле слышно прошипела моя бывшая соседка.

— После того, как ты ответишь за свою подножку, не раньше, — парировала я. — Учти, тебя видели, так что отвертеться не получится.

Она еще чего-то там брюзжала, но я уже не слушала, а выходила из аудитории. Следовало поторопиться, а то куратор наш вспомнил еще о чем-то, а мне и соревнований по фехтованию хватало за глаза. Около двери меня ждал братец вместе с обоими друзьями.

— Мы согласны, — мрачно сказал он. — Но с условием. Не сильно затратно по деньгам, и чтобы урону чести не было.

— Хорошо, — я не стала возражать против таких очевидных требований.

И задумалась, нельзя ли будет кого из них выставить вместо меня на соревнования. Если загримировать, конечно. Но ведь заявят, что этим урон чести нанесен будет, и откажутся. Вообще, не нравится мне этот пункт, под него много чего подогнать можно. Я даже подумала, не поторопилась ли с согласием, но слово было уже сказано. Тут меня как раз догнала Катарина, и мы пошли в нашу комнату ждать Эвальда. Сидела я как на иголках, держа справку наготове, поэтому когда раздался стук в дверь, ни на миг не засомневалась, что это принц, и отправилась открывать. Но, к моему удивлению, там оказался курьер из цветочной лавки. Букет, врученный мне на этот раз, был намного скромнее по размерам — пять золотисто-оранжевых роз с веточкой зелени.

— Ну вот, а ты переживала, что мы твою корзину испортили, — заметил брат, когда я повернулась к нему. — Сама подумай, что бы ты делала с таким количеством роз? Так что, можно сказать, мы тебя спасли от зацветочнивания!

— А что, во дворце розы уже закончились? — спросил Кристиан. — Если посыльные из цветочных лавок приходят.

— Может, закончились, а может, Эвальд просто мимо лавки проходил в предвкушении встречи с Эрикой, — глубокомысленно заметил брат.

Они еще некоторое время перебрасывались насмешливыми фразами, я не обращала на них внимания, а с удовлетворением пристраивала букет, любуясь необычным цветом роз, и вдруг подумала, а почему это Дитер в этот раз не принимает никакого участия в обсуждении моего подарка?

Вскоре пришел и Эвальд. Изменения в моем облике ему явно понравились, так как окинул он меня довольно-таки восхищенным взглядом. Это было бы, несомненно, приятно, не будь этот взгляд таким собственническим. Он пренебрежительно посмотрел на парней, сидящих в комнате, и сразу стало понятно, откуда у них возникло такое сильное желание сделать наследнику престола хоть мелкую, но пакость. Принц попытался меня обнять, но я тут же выскользнула и торжественно протянула ему справку.

— Это что? — недоуменно вертя в руках листок, спросил Эвальд.

— Надо же, его так и не смогли научить читать.

Шепот брата был тих и предназначался явно только для его друзей, но уж если услышала я, то оборотень наверняка был в курсе оскорбления своей царственной особы. Вида принц не подал, но ноздри его начали раздуваться, поэтому я торопливо стала говорить, пытаясь сгладить неприятное впечатление от слов брата:

— Выяснилось, что у меня столько недостатков, что я никак не могу быть твоей невестой. Принц же не может жениться на ком попало, ты сам об этом говорил.

Эвальд с интересом начал изучать список, потом хохотнул, ткнул в лист пальцем и сказал:

— В наличии этого дефекта я надеюсь удостовериться лично.

Я посмотрела, куда он указывал, и стремительно начала краснеть. Гадский целитель слишком ответственно отнесся к нашей просьбе, ибо в указанной строчке значилось «На правой ягодице, в нижней правой четверти родимое пятнышко в виде сердца размером…» Я ужасно пожалела, что у меня не было времени изучить все, что там было записано, так как составлявший список маг только в начале четко проговаривал все, что вносил, а под конец уже невнятно бурчал что-то себе под нос, так что можно было ожидать и дальнейших неприятностей. Я попыталась вырвать злополучную справку, но Эвальд не дал, он поднял руку с бумагой вверх и внимательно все дочитал. Парни за моей спиной перешептывались, видимо, пытались у Берти выяснить, что же там за дефект такой интересный. Что ж, пять минут позора можно и перетерпеть. Главное, потом принцу нашему на глаза не показываться, а остальные все равно ни за что не узнают.

— Я просто поражен, насколько ты ответственная, — вынес Эвальд свой вердикт. — И это просто замечательно. Ведь в этой справке я не вижу ничего такого, что помешало бы мне на тебе жениться. К примеру, мой список шрамов намного длиннее получится. И что, мне теперь в монастырь уходить?

— С удовольствием бы на это посмотрел, — опять тихо прокомментировал брат. — Только сдается мне, что монастырь будет женским.

Эвальд в этот раз посмотрел на него и усмехнулся:

— Договорились. Когда соберусь, непременно тебя позову. По женским монастырям в компании ходить как-то интереснее. Тем более, что ты только смотреть и способен.

— Положим, не только смотреть, — недовольно пробурчал брат.

— Ах да, еще и болтать.

Больше Эвальд внимания на брата уже не обращал, так как целиком переключился на меня.

— И ты подумала, что я посмотрю на этот список и сразу от тебя откажусь?

— Ну да, — смущенно призналась я.

— Список, несомненно, был очень занимателен, и такая забота о благе государства меня тронула, но я не собираюсь из-за подобных мелочей отказываться от замечательной девушки. Так что собирайся, мы едем в Оперу.

— Куда? — расстроенно переспросила я.

— Как это куда? — он удивленно на меня взглянул. — Я же приложил к цветам письмо, там все написано. Кстати, где они?

Он отстранил меня и вошел в комнату, своих цветов там не обнаружил, зато обнаружил чужие, нахмурился и выразительно на меня посмотрел:

— Где мой подарок?

— Понимаешь, — смущенно сказала я, — здесь же магическая академия, вот они немного и пострадали. Вместе с корзиной. Так что я не успела ничего прочитать. Да и, честно говоря, никакого письма я там не видела — роз же было так много…

— Естественно, — Эвальд гордо выпятил грудь. — Я же рвал их с мыслью о самой прекрасной девушке Гарма. Разве могло их быть мало?