— Что, Гари? Тоже захотел кусок пирога, а до тебя всё очередь никак не дойдёт, — прячу слезы горечи за ненавистью и сарказмом. Подняв руку, кончиком пальца провожу по симпатичной мордашке парня. — О-о, бедный Γари, год потрачен впустую.

Гари смотрит на меня своими голубыми, как океан в солнечный день, глазами, не моргая и не дыша. Потом трясёт своей светлой, с лёгкими кудряшками головой, словно выходя из ступора.

— Я не хотел этого… то есть год, я не для… Черт! Кэсси! Ты же не такая! Зачем ведешь себя как испорченная дрянь?

Он вновь повышает голос, но отстраняется, освобождая мне путь.

— Такая! И ты знаешь, кто меня испортил, — бросаю на последок, проходя мимо.

Он тяжело и с надрывом вздыхает.

— Позволь мне отвезти тебя домой, — вновь пытается заговорить со мной, точнее с моей спиной.

— Отвези себя домой, — говорю не оборачиваясь, уже спускаясь по лестнице.

До дома я довезла себя сама, на такси. Так и приехала с сумкой, которую наспех дёрнула из зала, в одной руке, и красными трусиками в другой. Сказать, что я была в шоке от поведения Гари, ничего не сказать. В расстроенных чувствах решила забыться сном, так и не снимая платья. А на утро, очень-очень рано, проснулась от надрывавшегося телефона. Вероятно, забыла поставить его на беззвучный режим. Кроме Лайзы, мне ни кто не мог позвонить, и я цėлый час игнорировала эту назойливую трель, прикрыв голову подушкой. Телефон не замолкал, и я всё-таки сдалась, иногда моя подруга может по — настоящему бесить.

Схватив телефон с прикроватной тумбочки, молниеносно подношу его к уху.

— Что? — резко интересуюсь.

— Кэсси! — слышу неуверенный шепот Гари. Гари? Смотрю на экран: и вправду он, вот же ж…

— Что? — повторяю вопрос.

— Я… это, хотел…

— Ты тaк усердно мне названивал! Говори уже, что хотел! — подгоняю его, проклиная себя, за то, что взяла трубку.

— Я хотел извиниться за вчерашнее, — всё же произносит парень уверенно. — Я не должен был говорить тебе всего этого…

«Но сказал», — хочется ответить мне.

Однако я быстро бросаю:

— Окей, ты прощен. Что-то ещё?

В трубке виснет тишина. Он знает, что я не прощу его.

— Кэсс…

— Что?

— Давай увидимся и поговорим? Я могу заехать.

— Я не хочу, — нахожу в себе силы отказаться и бросаю трубку. Пока телефон снова не зазвонил, убираю звук и вновь отправляюсь в царство Морфея. Провалявшись весь день, к вечеру всё же встаю и снимаю надоевшее платье. Оно оказалось каким-то несчастливым и не принесло ни мне, ни Лайзе того, что от него ждали. Нужно было позволить подруге сжечь его.

Остаток вечера провожу у бассейна. А уже в полночь, лёжа в кровати, просматриваю свой телефон. Пропущенных очень много. Почти все от Гари. И лишь пару от Лайзы. А так же Гари прислал мне сообщение с просьбой о встрече. Я не отвечаю. Даже лучше, что всё так происходит, он всё равно уезжает в колледж. Α долгие проводы, как говорится, лишние слёзы. Нет, я не буду плакать по Гари, и дело даже не в том, что он сделал. Но за последние год я вроде даже привыкла к нему, поэтому могла всё же скучать.

Могла, но теперь точно не буду.

Гари звонит и на следующий день тоже. А потом спустя два дня. Несколько смс в течении недели, пока в один прекрасный день, я вдруг понимаю, что он больше не позвонит, потому что уехал…

Зато с визитом заявилась моя мама. Сообщила о каком-то суперважном родительском разговоре и выделила аж целых пять минут в своём плотном графике, посветив их мне. Новый муж моей матери ожидал в гостиной, нервно расхаживая из угла в угол.

— Кэсси, — говорит она мне резким тоном. Мы сидим в столовой, точнее я сижу, а она стоит передо мной. — Ты отправила документы в колледж?

— Нет, — пожимаю плечами.

— То есть ты не будешь учиться? — всё же уточняет, повышая свой голос на октаву.

— Нет, наверное, нет, — начинаю паясничать. — Переходи к делу, мам…

— Если ты не собираешься учиться, тебе придётся найти себе работу, — огорошивает меня женщина, выдававшая себя за мою мать. Потому что моя мать никогда в своём лексиконе не употребляет слово работа.

— Зачем? — не понимаю я

— Затем, что я больше не буду тебя содержать.

— Пффф. Что?

— Звонили мои родители, спрашивали, как твои дела. О твоих планах на будущее, — примирительным тоном говорит она. — В общем, поставили жёсткие условия. Либо ты учишься, либо ты работаешь. Иначе они заберут у нас дом.

— Ну и что, пусть твой очередной муж выкупит его для тебя.

— Это невозможно, — мать сжимает переносицу двумя пальцами и добавляет, покачав головой: — В общем, найди работу, карманных денег ты больше не получишь.

С этими словами она разворачивается и выходит из столовой, я следую за ней. Её муженек при виде нас, встрепенувшись, направляется к парадной двери, а мать, не удостоив меня даже взглядом, бежит за ним.

— Ты ни дня в своей жизни не работала! — кричу ей в спину. Она не оборачивается. — МАМА! — замирает, оборачивается. На лице негодование и злость.

— Тогда найди себе мужа, — цедит сквозь зубы, — и проваливай.

С этими словами она покидает дом.

Занавес.

Ещё долго я перевариваю всё то, что она мне сказала.

Я! Работать?

Переворачиваю все многочисленные сумочки, которых было не меньше двадцати, и обшариваю все имеющиеся карманы своей одежды в поисках налички, что у меня еще осталась. Пересчитав купюры, впадаю в уныние. Триста долларов пятьдесят семь центов. Не густо. У меня некоторые платья дороже стоят, не говоря уже о туфлях. Ну не одежду же продавать, в самом деле.

— Привет, крошка, — слышу я сонный голос подруги, решив позвонить ей поздним вечером.

— Привет, у меня проблемы, — решаю поделиться с Лайзой и сразу перехожу к сути. — Моя мать хочет, нет, требует, чтобы я нашла работу.

— Пффф, — фыркает она.

— Вот и я о том же.

— Зачем?

— Мои дедушка с бабушкой выставят нас из дома, если я не встану на истинный путь. С каких пор им не плевать?

— Да-а, дела, — протягивает Лайза. — Что будешь делать?

— Не знаю. Идеи есть?

— Ну, можно попробовать устроиться секретаршей или моделью или в фитнес клуб. А что, у тебя отличная фигура, — с энтузиазмом тараторит подруга. Не этого я от неё ожидала.

— Но я не хочу работать! — последнее слово выплевываю с брезгливостью.

— Но у тебя явно нет выбора, детка, — логично заключает Лайза. Черт бы её побрал.

— Ладно, я поняла, — надуваю губы. Куда ей до моих трудностей. — Пойду поплачу. Пока.

Бросаю трубку, а Лайза мне не перезванивает. Подружка… Мне кажется, что уже сейчас между нами пролегла стена непонимания…

Спустя три дня я понимаю, что катастрофа в самом разгаре. Тереза больше не приходит, холодильник начинает пустеть, а мебель покрывается мелкой пылью.

Съев всё, что имелось, начинаю тратить собственные деньги. Готовить я не умею, поэтому приходится перебиваться закусочными с сомнительным меню и мучиться от несварения.

Спустя еще три дня у меня остаётся пятьдесят долларов, и я нервничаю. Лайза так мне и не позвонила, и я решила не унижаться и не просить у неё денег. Лучше и вправду найти работу. Благо это можно было сделать, не выходя из дома. В интернете нашла несколько вакансий по работе фотомодели и отправила им свои самые пикантные фотки. Спустя час мой мейл молчал, но ничего другого я не ожидала. Несмотря на всю миловидную внешность, до модели, я всё же не дотягиваю. Ни маленьким ростом, ни слишком молодым лицом. На всех этих фотографиях с кричащей на мне одеждой, выгляжу я как подросток. Вот хотя бы та, что сделала Лайза пару месяцев назад, когда тайком пробрались на вечеринку одного закрытого клуба. На этом фото, я почти, в чём мать родила. Коротенькое белое платье, едва прикрывающее трусики и черные туфли на огромном каблуке, от чего мои ноги кажутся длиннющими. Но это только кажется… Крохотный рост и детское личико, таких как я много…