Я вздохнула и пообещала, что не позднее вечера субботы вернусь обратно.

– Ну всё, теперь я спокойна, – сказала Инесса и повесила трубку.

В тот же день я уехала домой, позвонив маме и сказав, что к вечеру буду.

Выходя с базы и идя по улицам, я всё время оглядывалась, нет ли где-то поблизости злосчастного Игоря. Я, словно преступница, скрывалась от преследования, боясь попасться. Мне всё время казалось, что он отовсюду наблюдает за мной и вот сейчас выйдет из-за поворота или из дверей какого-нибудь здания. Я спешила поскорее добраться до автовокзала. Там всегда много людей, и несложно затеряться в толпе.

Прибыв на место, я купила в кассе билет. Автобуса оставалось ждать почти целый час. Ожидание было мучительно для меня. Казалось, часы совсем стоят на месте и не отсчитывают время. А я всё боялась увидеть в толпе знакомое ненавистное лицо Игоря, увидеть победную злорадную улыбку в момент, когда он узнает меня.

Наконец, объявили мой рейс. И, лишь оказавшись в автобусе, забившись на самое дальнее сидение, я почувствовала себя в относительной безопасности. Хотя и сейчас мне всё ещё мерещилось, что Игорь где-то рядом. Я видела его в каждом прохожем и в каждом пассажире, входящем в автобус.

Когда, наконец, автобус двинулся в путь, я окончательно успокоилась и смогла расслабиться. Переживания и потрясения последних двух недель вымотали меня, и я была рада отпустить мысли и не думать ни о чём, не бояться и не дрожать.

Пейзаж за окном практически не менялся, лишь изредка попадались на пути посёлки или автозаправочные станции. Монотонный звук мотора убаюкал меня, и я уснула.

Проснулась я уже, когда мы подъезжали к моему городу. Значит, я проспала всю дорогу. За это время успело стемнеть, и лишь дорожные фонари да яркие фары автобуса освещали нам путь. Я потянулась в кресле, размяла затёкшие конечности и сладко зевнула. Необъяснимое счастье накатило вдруг на меня при мысли, что уже через полчаса я буду дома.

Папа, как обычно, встретил меня, помог донести сумку до маршрутки. Ещё пятнадцать минут – и мы уже входили в подъезд нашего дома.

Всё вокруг было родное, незыблемое и спокойное. Всё было так же, как и год назад, как десять, двадцать лет назад.

Дом, милый дом. Здесь я словно пополняю свои силы и подзаряжаюсь энергией. Я поняла: где бы я ни была, как бы хорошо мне ни было там, в другой жизни, в другой реальности, мне всё равно необходимо время от времени возвращаться сюда, в родную гавань, откуда всё начиналось. Здесь время течёт иначе, здесь всё встаёт на свои места.

Последние месяцы я вполне была довольна своей жизнью, если не считать неприятностей с Игорем. Я живу в своё удовольствие, мягко сплю, вкусно ем, шикарно выгляжу и модно одеваюсь. Мы с Моникой частенько выезжаем на модные тусовки. Иногда к нам присоединяются Камилла и Алиса с Розой, иногда я зову с собой Томку.

– Благодаря тебе, Софико, я скоро буду знать всех киевских проституток, – смеясь, шутила она.

– Нет, дорогая Томочка, далеко не всех, – говорила я в ответ, – их гораздо больше, чем можно себе представить.

Передвигались мы с Моникой исключительно на такси, обедали обычно в кафе и ресторанах, имели колоссальный успех у мужчин. Они задаривали нас цветами и подарками, некоторые впоследствии становились клиентами.

Я жила на широкую ногу, я практически купалась в роскоши, о которой когда-то так мечтала. Загадочные ночные огни столицы, которые так манили всегда, ярко светили для меня.

За ужином и утром следующего дня я заметила, что родители не то напряжены, не то обеспокоены чем-то. Сначала я решила, что мне показалось, поскольку я и сама всё ещё была напряжена. Но потом поняла, что не ошиблась.

– Что случилось, мама? – спросила я. – Почему вы с папой так переглядываетесь, как будто что-то скрываете? Вы чем-то расстроены?

– Да нет, Сонечка, всё нормально, – отнекивалась мама и опять бросала растерянный взгляд на отца.

Папа отводил глаза и старался не встречаться со мной взглядом.

– Нет, у вас определённо что-то происходит, – не отставала я. Мне не нравилась эта игра в молчанку. – Скажите, что вы от меня скрываете? У вас всё равно это плохо получается.

– Они просто не знают, как тебе сказать, что твой Илья через два дня женится, – не выдержала Нина моего очередного допроса. – Да, ничего не скажешь, приехала ты как раз вовремя, чтобы проводить своего бывшего жениха.

Новость больно кольнула меня где-то в области сердца. Но больнее резануло то, каким тоном это сказала сестра. К ней вернулось прежнее отношение ко мне – надменное и высокомерное. Нина была горда своим положением молодой жены и будущей матери, и кичилась этим. Она опять чувствовала своё превосходство надо мной. Конечно, ведь она имела сейчас всё то, к чему всегда стремилась, и что считала обязательными составляющими полноценной жизни и счастья.

Я посмотрела на неё и сказала:

– Всё правильно. Я ведь сама с ним рассталась год назад. Илья свободен и волен поступать, как ему хочется.

– Жалко, – вздохнула мама, – такой парень хороший. Так тебя любил.

– Так любил, – повторила Нина, – и так быстро позабыл. Сильна же была его любовь!

В её голосе звучали сарказм и насмешка.

– Узнаю́ прежнюю Нину, – улыбнулась я в ответ и сверкнула глазами. – А я, было, подумала, что семейная жизнь и впрямь изменила тебя, сделала нормальной. Облом вышел, ошиблась. Какой была дурой стервозной, такой и осталась.

– Кто здесь дура, так это ты, – огрызнулась Нина. – Не я же разбрасываюсь налево и направо достойными женихами. Или ты думала, что Илья будет вечно ждать, пока ты нагуляешься? А он, видишь, не стал повторять глупых ошибок и тратить время впустую. И правильно. Сколько же можно бегать за тобой, уговаривать? Вот и нашёл себе девушку посговорчивее, которая ценит его и нос свой не воротит. Так что, дорогая сестрица, это у тебя облом получился.

– Захлопни варежку! – сказала я грубо. – Это вообще не твоё дело.

– Девочки, прекратите сейчас же! – прикрикнула мама.

Я видела, как Нина победоносно улыбнулась, понимая, что попала в точку. Меня и в самом деле терзало что-то вроде ревности. Я чувствовала почему-то предательство со стороны Ильи, хотя и понимала, что сама с ним рассталась, прогнала его и обидела. Я понимала также, что не люблю его и по-прежнему не хочу связывать с ним свою жизнь, но где-то в глубине сердца я почувствовала обиду и разочарование, что больше не будет рядом пылкого влюблённого, обещающего любить меня всю жизнь. К тому же, моё самолюбие было уязвлено: так быстро забыть любовь ко мне, что даже жениться на другой.

А я думала, мне будет всё равно.

Свадьба была назначена на пятницу, первое мая.

Весь день я была чем-то занята, но мыслями всё время возвращалась к сегодняшнему событию. Меня разрывало любопытство, хотелось увидеть невесту Ильи, хотелось узнать, любит ли он её так, как любил меня. Это был чистый интерес, не более того. Но уже к вечеру я не могла с ним совладать и решила всё-таки навестить эту свадьбу и, может быть, хоть даже со стороны, хоть одним глазком взглянуть на молодожёнов.

Гулянье устроили прямо во дворе, на свежем воздухе. Были накрыты длинные столы, протянуты висячие фонари, освещавшие стол и всю площадку, украшен дом, забор и даже деревья – яркими лентами и воздушными шарами. Громко играла музыка, отовсюду раздавались смех, песни, веселье.

В нашем небольшом городе, где половина жителей жили не в квартирах, а в своих домах, часто играли свадьбы именно так, по старинке, во дворе или на поляне, шумно и весело – вместо душного ресторана с пафосным банкетом.

Когда я пришла, уже стемнело. Отзвучали громкие тосты и выкрики «Горько!», отыграли весёлые конкурсы. Теперь народ просто отдыхал и веселился, разогретый огромным количеством поглощённого спиртного и захмелевший от шумного праздника. Калитка была настежь отворена. Гостеприимные хозяева не закрывались от людей в такой праздник, чтобы как можно больше друзей и соседей пришли сегодня поздравить молодых.