Я положил вещи на стол и проверил ванную. Там были полотенца, мыло и предметы первой необходимости, что было хорошо, потому что моя бессовестная задница позабыла об этом. Я вернулся в комнату, обнаружив стоящую там Кэт, все еще сжимающую ДиБи. То, что я подумал, как мило она выглядит, покрытая грязью, потом и кровью, было нелепо и странно.

— Ничего если я первой приму душ? — спросила она. — Потому что я пошутила, я не прибью тебя.

Я откровенно рассмеялся. — Да, прими душ, пока я не выгнал отсюда тебя грязную.

Она сморщила свой носик, потом положила ДиБи на кровать, так словно инопланетная кукла собиралась посмотреть плохую телепередачу. Потом она положила пистолет на тумбочку. — Я быстро.

— Это твое время.

На мгновение она запнулась, словно собиралась что-то сказать, а потом передумала. Кинув на меня последний долгий взгляд, она развернулась и исчезла в ванной. Шум душа последовал так скоро, что это вызвало улыбку на моем лице.

Направившись к сумке, я достал одноразовый телефон и вскрыл упаковку. Там было предустановленно сто минут. Я хотел позвонить своим сестре и брату, но сделать это так скоро было слишком большим риском. Я отложил его в сторону и подошел к окну. Оно выходило на дорогу и парковку, что было прекрасно.

Выглянув из-за тонких занавесок цвета бургундского вина, я задался вопросом, как много времени займет у Арчера, чтобы найти нас, если он вообще станет искать. Возможно, я был жестоким ублюдком, но мне было не важно, что произошло с Арчером. Не то, чтобы я не ценил того, что он для нас сделал или чем рисковал, но у меня не было возможности беспокоиться о других. Мы выбрались. И мы никогда не вернемся назад. Я соберу армию, сожгу целый город, и создам в мире хаос, если придется, чтобы держать Кэт подальше от того места.

КЭТИ.

Горячий, устойчивый поток воды смыл сажу и все остальное, что прилипло к моей коже. Я несколько раз развернулась и, наконец, остановилась, прижав дрожащие руки к щекам. Я уже использовала бутылочку с шампунем, дважды, и мне нужно было выбираться отсюда, но нахождение в кабинке с пятнами ржавчины возле слива и неравномерное давление так отличались от ванных в комплексе, что мне не захотелось выходить. Словно я находилась в пузыре, в безопасности от реальности.

Вода бежала по моему телу, стекая каскадом с выступающих шрамов на моей спине, собираясь вокруг моих ног. Опустив руки, я посмотрела вниз. Вода сливалась медленно, что служило причиной того, что она собиралась в ванной. У воды был розовый оттенок.

Я с трудом сглотнула и повернула кран. Выйдя из кабины в заполненную паром ванну, я схватила полотенце и обернула его вокруг себя, закрепив сверху. Я сделала все, чтобы убрать избытки воды со своих волос, систематически встряхивая их. Сложить. Отжать. Сложить. Отжать.

Когда это было сделано, я поняла, что у меня нет других причин, чтобы прятаться в ванной.

А это было то, что я делала. Пряталась. Я не знала, почему. Мое тело было в синяках и царапинах. Мы выбрались, и на данный момент мы были свободны. Это уже повод праздновать, но мы были далеки от безоблачности. Мы не знали, что стало с Арчером, не знали, куда пойдем дальше, а в Петербурге я оставила всю свою жизнь — моя мама, школа, книги...

Мне нужно было покинуть ванную, прежде, чем Дэймон подумает, что я упала в обморок или что-нибудь в этом роде.

Сжав край полотенца, я вышла в комнату. Дэймон находился у окна, его спина была прямой, как у часового. Он повернулся и его пристальный взгляд прошелся от верхушки моей головы до ног. Свет рядом с кроватью был тусклым, но казалось, что на меня он был, повернут как прожектор.

Мои пальцы сжались в ковре.

— Чувствуешь себя лучше? — спросил он, не отходя от окна.

Я кивнула. — Намного лучше. Возможно, там осталось немного горячей воды.

Его губы изогнулись в улыбке. — Знаешь, какое сегодня число?

Я покачала головой, и он жестом указал на письменный стол. — Там календарь, один из тех, из которых каждый день надо вырывать страничку. Если это правильная дата, сегодня восемнадцатое августа.

— Боже мой, — очень нерешительно прошептала я. — Я отсутствовала... Мы отсутствовали практически четыре месяца.

Он ничего не сказал.

— Я знала, что прошло некоторое время, но время там идет так странно. Я просто не думала, что это было так долго. Четыре месяца...

— Такое ощущение, что прошла вечность, да?

— Да, так и есть.

Я медленно приблизилась к кровати. — Четыре месяца. Вероятно, мама думает, что я умерла.

Он повернулся обратно к окну, его плечи напряглись. Прошло несколько мгновений, прежде чем он заговорил. — Я достал для тебя чистую одежду. Она в сумке. Думаю, ты оценишь футболку.

— Спасибо.

— Не за что, Котенок.

Я прикусила нижнюю губу. — Дэймон…?

Он обернулся ко мне с неестественно блестящими глазами. Двумя красивыми, зелеными глазами.

— Спасибо за все. Я бы не выбралась оттуда, если бы...

Неожиданно он оказался передо мной, сжав мои щеки. Я испуганно вдохнула, когда он прислонился своим лбом к моему. — Ты не должна благодарить меня за что-либо из этого. Ты бы никогда не оказалась в такой ситуации, если бы не я. И ты не должна благодарить меня за то, что я хотел сделать и в чем нуждался.

— Это не было твоей виной, — сказала я ему, именно это имея в виду. — Ты ведь знаешь это, правда?

Он запечатлел поцелуй на моем лбу. — Я собираюсь в ванну. В сумке так же есть еда, если ты голодна. Если нет, то ты должна попытаться немного отдохнуть.

— Дэймон...

— Знаю, Котенок. Знаю.

Он опустил руки и подарил мне свою дерзкую улыбку. — Если кто-нибудь появится, пока я в душе, даже Арчер, ты не позволишь ему войти, хорошо?

— Сомневаюсь, что дверь его остановит.

— Вот для чего пистолет. Не думаю, что он собирается обманывать нас, но я лучше перестрахуюсь, чем буду потом сожалеть.

В его словах был большой смысл, но когда я наблюдала, как он схватил пару брюк и потом исчез в затуманенной ванной, я почувствовала отвращение к мысли снова взять пистолет. Но я возьму, если придется. Просто я надеялась, что мне никогда не придется снова, что было глупо, потому что более чем вероятно, что насилие в моей новой повседневной жизни, никогда не закончится.

Подняв сумку, я отнесла ее на кровать. Я села и принялась в ней рыться, когда в ванной включилась вода, я посмотрела вверх, мой взгляд упал на закрытую дверь. Теплый румянец прополз по моим щекам. Дэймон был в душе. Полностью обнаженный. Я была в полотенце. Мы были одни впервые за месяцы, в сомнительном номере мотеля.

Мой желудок опустился.

Румянец разгорелся, и я застонала в раздражение. как я могла думать прямо сейчас о подобных вещах? В течение последней пары месяцев я миллион раз слышала, как Дэймон моется в душе. Это был не романтический побег в Ритц, если побег ради жизни не засчитывать за прелюдию.

Покачав головой, я снова сконцентрировалась на сумке. Внутри я нашла широкий выбор сладостей, что заставило меня сморгнуть слезы, потому что я знала, что он купил их для меня.

Господи, он был внимательным, даже тогда, когда я не знала, что он пытался, когда это имело значение.

Я вытащила бутылки с содовой и встала, положив их с чипсами и сахаром на стол. Сумка вызвала улыбку на моем лице. Футболка заставила улыбку растянуться больше, что казалось незнакомым, словно от этого у меня треснет кожа. Я посмотрела на инопланетную куклу. — ДиБи...

Вернувшись к кровати, я нашла в сумке шлепанцы. Прекрасно. Я никогда не хотела видеть эту чертову обувь снова. Я дотянулась до дна сумки, мои пальцы задели квадратную коробку, и вытащила ее.

Жар охватил мои щеки, мои глаза вылезли из орбит. — О...о, вау.

Вода выключилась, и секундой позже вышел Дэймон, одетый в брюки, которые низко сидели на его бедрах, его кожа была влажной и блестящей. Мои глаза были прикованы к его животу и каплям воды, бегущим по кубикам, и исчезающих под поясом брюк. Я все еще была в полотенце.