Обвинение:
"Миниг фон Тарч обвиняет полевых мышей в нанесении ущерба и заявляет, что, если так и будет продолжаться, и вредные животные не уберутся, его доверители окажутся в положении, когда они не будут в состоянии платить налог и вынуждены будут переселиться в другое место".
Защита:
"В ответ на это заявление Гринебнер заявил: обвинение ему понятно, однако известно, что его подзащитные приносят и определенную пользу (уничтожают личинки насекомых), поэтому он ждет, что суд не лишит их своей милости. Если же это все-таки произойдет, он просит, чтобы суд в своем решении обязал заявителей выделить для мышей другую территорию, где они смогут жить спокойно. Кроме того, он просит выделить для них соответствующую охрану, которая во время переселения позаботится о безопасности мышей, защищая их от их врагов, собак и кошек. В заключение он просит в случае, если кто-либо из его подзащитных ожидает потомства, дать им достаточно времени, чтобы они могли разрешиться от бремени и взять своих детенышей с собой".
Приговор:
"Выслушав обвинение и защиту, а также свидетелей, суд постановляет, что называемые полевыми мышами вредные животные обязаны в течение 14 суток покинуть пахотные земли и луга поселка Стилфс и переселиться в другое место. Их возвращение в эти края запрещено на вечные времена. Если же какое-либо из животных ожидает потомства или же находится в таком юном возрасте, что не в состоянии перенести переезд, они получают дополнительно еще 14 суток, в течение которых обязаны при первой возможности совершить переселение".
Бросается в глаза, что юридические формальности были соблюдены полностью, а суд при вынесении приговора был так же объективен, как и при слушании сторон. Мышей надо было осудить, ибо их вредная деятельность была доказана показаниями беспристрастных свидетелей. Но в отношении отдельных осужденных было проявлено повышенное внимание, как это было принято в юридической практике в отношении беременных женщин, для которых делались определенные исключения. Но суд твердо отклонил просьбу адвоката о выделении новой территории для проживания мышей. Они просто высылались из края: пусть убираются, куда хотят. Убрались они или остались, этого мы не знаем.
Совершенно иной характер носили индивидуальные процессы, когда обвинялись отдельные животные, совершившие преступление. Здесь в суде побеждал древний юридический принцип — "юс талионис" (око за око, зуб за зуб). Если приговор можно было осуществить в отношении скрывшегося или мертвого преступника, почему же нельзя было наказать виновное животное? Холодная теория возмездия и устрашения не позволяла обойтись без наказания; богиня Фемида завязала глаза и не хотела видеть, на человека или на животное опустится ее меч[342].
Первый приговор, который нам известен, был вынесен в 1266 году в отношении свиньи. А последний раз смертный приговор был вынесен кобыле в 1692 году. То есть мода на гротескные процессы просуществовала больше четырех столетий. Всего до нас дошло 93 полных официальных записей и протоколов, что не мало, так как мы должны принимать во внимание, какой ущерб нанесли архивам пожары, нашествия врагов, небрежное хранение. Большинство случаев произошло во Франции, но имеются данные и о Германии, Швейцарии, а также Италии. По Англии у нас есть мало достоверных данных, но то, что и там часто казнили животных преступников, выясняется из нескольких строк, написанных Шекспиром. В "Венецианском купце" Грациано с такими словами нападает на жестокого Шейлока:
Процесс вел соответствующий суд. Обвинение представлял прокурор. Случалось, что провинившемуся животному выделяли адвоката. Заслушивали свидетелей случившегося, иногда выезжали на место происшествия и обо всем составляли подробный протокол. Бывало, что на основании определенных процессуальных норм провинившуюся свинью отправляли на дыбу, и ее отчаянный визг вносился в протокол, как признание вины.
Во время процесса обвиняемое животное проводило свои дни в грустном заточении. В одной тюрьме с людьми, под наблюдением того же надзирателя. Больше того, как свидетельствуют счета, за кормление животного надзиратель получал такую же сумму, как и за кормление людей. При этом возникала лишь одна трудность. По правилам все заключенные должны быть внесены в список. Но под каким именем вписывать в этот список находящееся в неволе животное? Бюрократия нашла выход: четвероногого заключенного записывали под именем его хозяина: "Свинья того-то".
Если же на основании данных процесса было доказано, что преступление совершено обвиняемым животным, суд выносил приговор. Известен случай, который произошел в 1499 году, когда приговор был по всем правилам объявлен осужденному в тюрьме, где оно проводило грустные дни в камере предварительного заключения. Совершившее убийство животное осуждалось на смертную казнь. Из способов смертной казни выбирался обычно самый позорный: через повешение. Но бывали и более сложные случаи, когда провинившееся животное с особой жестокостью затоптало или загрызло свою жертву. В таких случаях применяли более строгое наказание, при котором смерть злодея оказывалась более тяжелой. В 1463 году двух свиней живьем закопали в землю, в 1386 году одна свинья была осуждена на то, чтобы на место казни палач доставил ее на санках, то есть на деревянной решетке, сделанной из планок, провезя таким образом через весь город.
Смертный приговор приводил в исполнение официальный палач, делалось это публично, с соблюдением всех формальностей. Палач официально получал за казнь деньги, как в обычных случаях. В архивах французского города Мелен и в настоящее время хранится отчет по расходам в связи с казнью свиньи, осужденной в 1403 году. Этот забавный документ выглядит так:
"Кормление свиньи в тюрьме: 6 парижских грошей.
Далее, палачу, который приехал из Парижа для приведения приговора в исполнение, на основании постановления мэра: 54 парижских гроша.
Далее, плата за телегу, на которой свинья была доставлена к эшафоту: 6 парижских грошей.
Далее, плата за веревку, на которой была повешена свинья: 2 парижских гроша и 8 денариев.
Далее, за перчатки: 2 парижских денария".
Из отчета выясняется, что палач, осуществляя драматический акт, надевал перчатки, как будто приводил в исполнение приговор в отношении человека. Был случай, когда свинье отрубили нос, а на обрубок головы надели человеческую маску. Больше того, иногда на животное надевали даже человеческое платье: жилет и брюки, чтобы иллюзия была еще более полной.
Чаще других в качестве обвиняемого фигурирует свинья, что в первую очередь свидетельствует о беспечности родителей, которых следовало бы наказать в первую очередь, благо, палач был под рукой. Реже под судом оказывались бык и лошадь, еще реже — мул и осел. В 1462 году повесили кошку — за то, что она задушила младенца.
При более мелких преступлениях обвиняемое животное могло избежать смертной казни. Мы знаем случай, который произошел в 1395 году в Сардинии; речь шла об ослах, которые забрели на чужое поле. Закон гласил, что ослу, который впервые зашел на чужое поле, следует отрубить одно ухо; в случае повторения — и второе. Это, наверное, единственный случай в мировой истории, когда кого-то хотели опозорить, лишая его известного позорного символа — ослиного уха.
Имеются у нас обрывочные данные о процессе, состоявшемся в России. В роли обвиняемого в нем выступал баран-драчун. Мы знаем только, что хулиганствующее животное решением судьи было осуждено на ссылку в Сибирь. Данные о методах приведения приговора в исполнение и личной жизни барана в трудных условиях сибирской ссылки до нас не дошли.
