Отделившиеся секты смертельно подрублены под корень, потому что при отделении они ожидали милосердия, тогда как при попытках основываться на вере их ожидало простое доброе чувство. У этих сект догма абсурдна, потому что она псевдорассудочна. Как таковая, она должна быть научной теоремой или ничем. Далее, мы знаем, что в религии буква убивает и только один дух дает жизнь; но что это за дух, если он не дух милосердия? Вера, которая двигает горы и противостоит мучениям, великодушие, которое дает все, красноречие, которое говорит языком людей и ангелов — все это, сказал св. Павел, ничто без милосердия. Он добавил, что знание может исчезнуть и пророчество иссякнуть, но милосердие вечно. Милосердие и его работа — в этом реальность религии: истинный разум никогда не отрицает реальности, потому что она является демонстрацией того, бытие чего есть истина. Таким образом, философия протягивает руку религии, но без желания захватить ее область, и при таком условии, религия благословляет, вдохновляет и освещает философию своим любящим великолепием. Милосердие есть таинственная связь, которая, согласно мечтам греческих инициантов, должна соединить Эрос и Антэрос. Это воспроизводилось на дверях Храма Соломона, которые объединяли два столпа, Иахин (Jachin) и Боаз (Boaz); это есть главный залог между правами и обязанностями, властью и свободой, силой и слабостью, народом и правительством, мужчиной и женщиной. Это есть божественное чувство, которое необходимо для науки о человеческой жизни; это абсолют добра как тройной принцип Бытия — Реальности — Разума есть абсолют истины. Эти расчленения были необходимы для должного толкования прекрасного символа волхвов, поклоняющихся Спасителю в яслях. Их было трое — белый, коричневый и черный; они принесли золото, ладан и мирру. Этой двойной триадой выражается примирение противоположностей, и это как раз то, что мы хотели объяснить. Христианство, как ожидали волхвы, было на самом деле последствием их тайного учения; но это Вениамин древнего Израиля вызвал фактом его рождения, смертью его матери. Магия света, магия истинного Зороастра, Мельхиседека и Авраама пришла к концу с приходом Великого Искупителя. С этих пор в мире чудес простые чудеса могли быть не более, чем скандалом, и магическая ортодоксия превратилась в ортодоксию религии.
Несогласными могли быть только иллюминаты и волшебники, само имя Магии можно было интерпретировать только согласно этому дурному смыслу, и под этим давлением мы должны преследовать ее проявления через столетия.
Первым объявленным еретиком, упоминаемым в преданиях Церкви, был Симон Маг; легенды сообщают о нем много удивительного; это непременная часть нашего предмета исследования, и мы должны постараться отделить существенное от облака басен, которыми он окружен. Симон был по национальности евреем и, как утверждают, родился в самаритянском городе Гитта. Его учителем Магии был сектант Досифей, который говорил, что он послан Богом и является мессией, предсказанным пророками. После обучения Симон освоил не только иллюзорные искусства, но и действительные природные секреты, которые содержались в преданиях Магов. Он обладал наукой Астрального Огня и мог притягивать сильные вихри его, становясь нечувствительным к боли и несгораемым. Он обладал также способностью подниматься и оставаться в воздухе. Подвиги такого рода совершались часто; в отсутствии науки и, так сказать, случайно, энтузиастами, вдохновленными Астральным Светом, как, например, конвульсионариями св. Медара (Medard), и этот феномен происходит в наши дни при медиумическом состоянии человека. Симон гипнотизировал, на расстоянии тех, кто верил в него, и являлся им в различных видах. Он производил образы и картины, так что можно было видеть фантастические деревья в пустыне. Более того, безжизненные предметы могли двигаться в его присутствии, как сейчас это происходит у американца Хоума; когда он намеревался войти или покинуть дом, двери скрипели, дрожали и открывались сами.
Симон совершал эти чудеса перед народом Самарии и, поскольку его действительные достижения соответствующим образом преувеличивались, чудотворец проходил за божественное существо. Рассказывается также о том, что поскольку он был обязан своей силой состоянию возбуждения, при котором помрачается рассудок, он пришел к тому, что объявил себя исключительным существом и потребовал божественных почестей, скромно мечтая о поклонении всего мира. Его кризисы или экстазы производили исключительные физические результаты. Иногда он появлялся бледным, ссохшимся, сломанным, подобно старику на пороге смерти; иногда сияющие жидкости оживляли его кровь, так что его глаза сияли, кожа становилась гладкой и мягкой, и он появлялся внезапно перерожденным и обновленным. Люди Востока склонны к чудесам: они требовали, чтобы Симон проходил от детства до старости, а затем обратно от старости до детства. О его чудесах говорили везде и всюду, пока он не стал идолом не только еврейской Самарии, но и соседних стран.
Однако поклонники чудес вообще, жаждут новых эмоций. Апостол св. Филипп пришел в Самарию, чтобы распространить там откровение, началось новое течение энтузиазма, в результате чего Симон утратил весь свой престиж. Он сознавал, что его ненормальное положение утрачивается — как он думал, из-за потери силы; он верил, что он превзойден магами более учеными, чем он, и путь, которым он пошел, состоял в том, чтобы присоединиться к апостолам в надежде изучить, открыть или купить их секрет.
Симон на самом деле не был посвящен в Трансцендентальную Магию, которая открыла бы ему, что тем, кто берется направлять секретные силы Природы, не будучи ими сломленным, нужна мудрость и святость; что играть с таким страшным оружием, не понимая его, есть удел глупца; и что быстрая и страшная смерть ожидает тех, кто профанирует Святилище Природы. Симон был одержим неутолимой жаждой подобно пьянице, он заболел из-за своих эксцессов и надеялся восстановить здоровье новым вдохновением. Никто не пожелает вернуться в состояние простого смертного, после того, как он был богом. Чтобы возвратить то, что он потерял, Симон предал себя всем строгостям апостольского аскетизма, он бдил, молился, постился, но чудеса не возвращались. Тогда он решил, что между евреями можно достичь понимания, и предложил св. Петру деньги. Глава апостолов прогнал его, и тот, кто получал так охотно контрибуции от своих учеников, почти исчерпал все свои возможности. Он покинул общество людей, которые проявили такую незаинтересованность в нем, и на деньги, отвергнутые св. Петром, купил рабыню Елену.
Мистические выходки всегда сродни скандалам. Симон был очарован своей служанкой. Эта страсть, одновременно расслабляющая и возбуждающая, восстановила его каталептические состояния и смертельные феномены, которые он считал своим чудесным даром. Мифология, полная магическими реминисценциями, сочетаемыми с эротическими видениями, исходила из его мозга, он странствует подобно апостолам, влеча с собой Елену, проповедуя и являя себя тем, кто имел склонность к почитанию и также, несомненно, платил ему.
Согласно Симону, первое явление Бога состоялось посредством совершенного блеска, который произвели его размышления. Он был сам этим солнцем душ, а отражением стала Елена, которую он назвал Селеной, именем богини Луны в Греции. Теперь луна Симона низошла на землю, которую маг вычертил в своих вечных снах. Здесь она стала матерью, оплодотворенной мыслью своего сына, и она принесла в мир ангелов, которых она вырастила сама, не говоря о них их отцу. Ангелы восстали против нее и заключили ее в смертное тело. Тогда было применено могущество Бога, чтобы спасти Елену, и так еврей Симон был явлен земле. Здесь он должен был преодолеть смерть и перенести Елену по воздуху в сопровождении торжествующего хора избранных, в то время как человечество оставлялось на Земле в вечной тирании ангелов. Таким образом, архиеретик, имитируя христианство в обратном смысле, утверждал вечное царство мятежа и зла, представляя мир созданным или по меньшей мере населенным демонами: разрушил порядок и иерархию, чтобы остаться наедине со своей сожительницей. Это была доктрина Антихриста, и она не погибла вместе с Симоном, и сохранилась до наших дней. Действительно, пророческие предания христианства говорят о его преходящем царствовании и триумфе, которые возвещают о самых страшных бедствиях. Симон претендовал на звание святого и, по курьезному совпадению, глава современной гностической секты, которая возрождает чувственный мистицизм первого архиеретика, изобретатель "свободной женщины" — также носит имя Сен-Симон. Каинизм — вот имя, которое можно было бы дать всем ложным откровениям, которые истекают из этого нечистого источника. Это догмы проклятия и ненависти к универсальной гармонии и социальному порядку; они разрушают страсти, утверждая распущенность вместо долга, чувственную любовь вместо чистой и преданной любви, проститутку вместо матери и Елену, сожительницу Симона, вместо Марии, матери Спасителя.
