Филострат говорил позже о самом Философском Камне, который он называл Камнем и Светом.

Упомянутое выше откровение, содержащее секретные учения Аполлония, доказывает, что Философский Камень есть ничто иное, как универсальный магнит, сформированный Астральным Светом, сконденсированным и сосредоточенным в центре. Это искусственный фосфор, содержащий концентрированные силы всего порождающего тепла, и существует множество аллегорий и преданий, которые являются свидетельствами его действительного существования.

Вся жизнь Аполлония, как показал Филострат, следуя Дамису Ассирийцу, есть сплетение апологий и легенд, содержащих учение великих учителей инициации. Мы знаем, следовательно, почему изложение воплощает притчи и в тексте этих притч мы ожидаем найти и, может быть, понять секрет знаний иерофантов.

Несмотря на свои великие знания и силы, Аполлоний не стал преемником в иерархической школе магии. Источником его посвящения была Индия, где он обучался практике Браминов; он открыто проповедовал бунт и цареубийство; это был великий характер на ложном пути. Фигура императора Юлиана кажется более поэтичной и прекрасной, чем фигура Аполлония; он поддерживал на троне всю строгость мудреца и надеялся перенести юный дух христианства в слабеющее тело эллинизма. Он был благородным маньяком, виновным лишь в том, что слишком много внимания посвятил ассоциациям своего отечества и образам его родовых богов. Как противовес реальной эффективности христианского учения он использовал Черную Магию для своих Целей, следуя Ямвлиху и Максиму Эфесскому. Но боги, которых он ожидал видеть юными и прекрасными, явились перед ним холодными и бессильными, готовыми разлететься перед знаком креста.

Заключение было дано в полном соответствии с подъемом эллинизма, и Галилеянин победил. Юлиан умер как герой, но богохульствуя против того, кто одолел его. Аммиан Марцеллин описывает его последние мгновения; они были мгновениями воина и философа. Проклятия христианских священников долго витали над его могилой; но не прощал ли Спаситель, столь возлюбивший благородные дела, приверженцев менее интересных и благородных, чем несчастный Юлиан?

После смерти этого императора Магия и идолопоклонничество подвергались общему порицанию. В это время появились те секретные ассоциации адептов, к которым гностики и манихеи тяготели в последующий период. Эти общества были хранителями заблуждений и истины вперемешку, но они передали под печатью страшного зарока Великий Аркан древнего всемогущества вместе с разрушенными надеждами угасшего колдовства и павшим священничеством.

Странные рассказы, содержащиеся в "Золотой Легенде", какими бы сказочными они не были, тем не менее, сообщают очень многое о христианской древности. Это скорее притчи, чем истории, стиль их очень прост и восточен, как и стиль Евангелий; и их традиционное существование доказывает, что средства мифологии использовались, чтобы сокрыть Каббалистические таинства инициации Иоаннитов. "Золотая Легенда" это христианский Талмуд, выраженный в аллегориях и апологиях. Изучаема с этой точки зрения, она имеет реальное значение и представляет высочайший интерес.[6]

Один из рассказов этой «Легенды» так переполнен таинственными характеристиками конфликта Магии и раннего христианства, изложенными в манере драматической и пугающей. Для нас он представляет собой некоторую комбинацию «Мучеников» Шатобриана и «Фауста» Гете.

Юстина была молодой влюбленной девушкой, дочерью жреца идолов. Ее окно открывалось во двор христианской церкви, так что она могла каждый день слушать чистый голос дьякона; громко читавшего священное Евангелие. Его слова дошли до ее сердца и проникли в него так глубоко, что когда однажды вечером ее мать заметила, что она выглядит очень печальной, и пыталась разгадать причины ее преображения, Юстина пала на колени и сказала: "Благослови меня, мать, или забудь меня: я Христианка". Мать заплакала и обняла ее, после чего обратилась к мужу и сообщила ему то, что слышала. В эту ночь родителей посетил один и тот же сон. На них пролился божественный свет, и мягкий голос сказал: "Придите ко мне, все несчастные, и Я упокою вас. Придите к моему возлюбленному Отцу, и я дам вам царство, которое было уготовано для вас с начала мира".

Настало утро, отец и мать благословили дочь. Все трое были причислены к новообращенным и после обычных испытаний были допущены к Святому Крещению. Юстина вернулась из церкви белая и сияющая, вместе с матерью и престарелым отцом, между тем как два непривлекательных человека, закутанные в плащи, прошли, как Фауст и Мефистофель, идущие за Маргаритой: это были колдун Киприан и его ученик Акладий. Они остановились, ослепленные увиденным, но Юстина прошла, не обращая на них внимания, и вышла в зал со своим семейством.

Теперь сцена меняется, и мы находимся в лаборатории Киприана. Круги очерчены, кровавая жертва еще трепещет на дымящемся блюде; гений тьмы стоит перед колдуном, говоря: "Ты звал меня; я пришел. Чего ты хочешь?" — "Я люблю деву". — "Обольсти ее". — "Она Христианка". — "Соврати ее". — "Я хотел бы обладать ею и не терять ее, можешь ли ты помочь мне". — "Я соблазнил Еву, которая была невинна и ежедневно общалась с самим Богом. Если твоя дева Христианка, то знай, что это был Я, кто привел Иисуса к распятию". — "Тогда отдай ее в мои руки". — "Возьми эту волшебную мазь и намажь ею порог ее жилища, остальное предоставь мне".

И когда Юстина уснула в своей маленькой простой комнате, Киприан появился в ее дверях, произнося кощунственные слова и совершая страшный обряд. Демон склонился над подушкой молодой девы и начал навевать ей сластолюбивые сны с образом Киприана, кому она казалась снова выходящей из церкви. В это время, однако, она взглянула на него; она услышала его, потому что слова, которые он шептал, наполнили ее сердце тревогой. Но она внезапно двинулась, проснулась и увидела себя с крестом. Демон исчез, и соблазнитель, как часовой у двери, напрасно прождал всю ночь.

На завтра он снова вызвал своего адского знакомца. Тот признал свою неспособность, и Киприан вызвал демона более высокого класса, который преобразил себя в юную девушку и соблазнял Юстину советами и ласками. Та уже была готова уступить, но ее ангел-хранитель помог ей; она вызвала знак креста и отразила духа зла. Тогда Киприан вызвал владыку ада, и Сатана прибыл лично. Он угрожал Юстине всеми бедствиями Иова и навлек чуму на Антиохию; оракулы, по его наущению, объявили, что она прекратится только тогда, когда Юстина удовлетворит Венеру и отвергнутую любовь. Юстина, однако, молилась публично перед народом, и мор кончился. Сатана таким образом был посрамлен. Киприан отошел от него, чтобы признать всемогущество знака креста. Он оставил Магию, перешел в христианство, был посвящен в епископы и встретился с Юстиной в монастыре. Они полюбили друг друга чистой возвышенной любовью небесной благодати; преследования пали на них; они были арестованы вместе, приняли смерть в один и тот же день и заключили на груди Божьей свой мистический и вечный брак.

Согласно легенде, св. Киприан был епископом Антиохии, но церковная история говорит, что его кафедра была в Карфагене. Это не очень важно, были ли эти два лица одним и тем же, или нет. Один принадлежит поэзии, а другой — отец и мученик Церкви. Сохранилась молитва, приписываемая св. Киприану, который, возможно, был епископом Карфагена: по скрытым и иносказательным выражениям можно подумать, что священник до своего обращения прибегал к мертвой практике Черной Магии. Ее можно изложить так.