Китай был практически неизвестен окружающему миру до конца семнадцатого столетия, когда эта обширная империя, иногда посещавшаяся нашими миссионерами, начала открываться им и явилась подобно некрополю всех наук прошлого. Китайцев можно назвать расой мумий, у них не было ничего развивающегося, традиции их были незыблемыми, дух и жизнь из которых давно отлетели. Они больше не знали ничего, но у них была неопределенная память обо всем. Гений Китая — это дракон Гесперид, который охраняет золотые яблоки в саду науки. Вместо того, чтобы завоевать их, победив дракона, подобно Кадму, китайцы скрывали созданное и магнетизированное этим чудовищем. Одна лишь тайна живет в Китае. Наука находится в состоянии летаргии или, по меньшей мере, в глубоком сне и говорит только во сне. Мы уже сказали, что китайское Таро основано на тех же каббалистических и абсолютных данных, что и еврейская Сефер Йецирах; но в Китае существует же иероглифическая книга, содержащая исключительно комбинации двух фигур. Это Ицзин, приписываемая императору Фу Си. Де Мезон в своих "Письмах из Китая" устанавливает, что она не содержит букв. Ее сложность, однако, не больше чем сложность Зогар, к которой она выглядит интересным дополнением и по сути является ценным приложением. Зогар объясняет работу Гармонии, или всеобщего равновесия, а Ицзин есть иероглифическая и цифровая демонстрация этого. Ключом этого произведения является пантакль, известный как Триграммы Фу Си. Согласно легенде, изложенной в Ван Би, собрании произведений крупнейших авторитетов Китая, собранных Ли Даопином, во времена династии Сун, около семи-восьми столетий назад, император Фу Си однажды размышлял на берегу реки о великих тайнах Природы, когда увидел сфинкса, выходящего из воды, аллегорическое животное было смесью лошади и дракона. Голова его была лошадиной, он имел четыре ноги и змеиный хвост, спину покрывали чешуйки, на каждой из которых сиял символ таинственных триграмм; эта змеиная лошадь, вдохновитель, или скорее, носитель вдохновения, подобно Пегасу греческой мифологии, этому символу универсального света, посвятила Фу Си в универсальную науку. Триграммы служили введением; он сосчитал чешуйки и скомбинировал триграммы так, что они помогли ему постичь синтез наук, сравнивая и объединяя одну с другой с помощью существовавших и необходимых гармоний Природы. Скрижали Ицзин были результатом этих чудесных комбинаций. Числа Фу Си были теми же, что числа Каббалы, его пантакль аналогичен Соломонову, как уже объяснялось в "Учении о ритуале высшей Магии". Его скрижали соответствуют тридцати трем Путям, пятидесяти Воротам Света; следовательно, Ицзин не может быть темным для тех, кто имеет ключ, Сефер Йецира и Зогар.

Таким образом, абсолютная философия в Китае существовала. «Цзины» являются комментарием к этому Абсолюту, который скрыт от профанов, и их отношение к «Ицзин» подобно отношению Пятикнижия Моисея к откровениям в "Сефер Дзениофа", которая является Книгой тайн и Ключом к еврейскому Зогару. Конфу-цзы, или Конфуций, открыл или, скорее, скрыл эту Каббалу, существование которой он мог отрицать, чтобы повернуть поиски профанов на неправильный путь, так же, как ученый талмудист Маймонид отрицал реальность Ключа Соломона. После Конфуция пришел материалист Фо, который подставил традиции индийского волшебства вместо пережитков египетской трансцендентальной магии. Культ Фо парализовал прогресс наук в Китае и цивилизация великого народа застыла в рутине и оцепенении.

Мудрый и удивительно глубокий философ Лейбниц, который был посвящен в высшие истины абсолютной науки, думал, что он мог бы разглядеть в Ицзин свое собственное открытие дифференциального исчисления.

Наиболее важные открытия религиозных древностей в Китае были результатами теологических диспутов. Их вызвал вопрос о том, правы ли иезуиты, разрешая культ небес и культ предков среди обращенных в христианство китайцев. Иными словами, расценивать образованным китайцам небеса как Божество, или просто как пространство и Природу. Об этом много спорили и писали. Иезуиты были фундаментально правы, но были неправы в своем образе действий, в результате чего возникали новые трудности, которые не были преодолены, что заставляло в Китае проливать кровь наших неутомимых мучеников.

По этой причине индийцы почитают Шиву, безжалостного разрушителя, чьей символической формой была форма физической любви и материального порождения.

Система Сведенборга есть ни что иное, как система Каббалы минус принцип иерархии, это храм без краеугольного камня и без фундамента; это обширное здание, воздушное и фантастическое. Организовать анархию — это проблема, которую пытаются решить революционеры, и она всегда с ними; это камень Сизифа, который всегда катится на них. Чтобы просуществовать хотя бы недолго, они всегда прибегают и будут прибегать к деспотизму, не имеющему иного оправдания, чем необходимость и этот деспотизм слеп и яростен, как анархия. Уход от гармонической монархии разума возможен только в абсурдную диктатуру глупости.

Средства, предлагаемые Сведенборгом для общения со сверхъестественным миром, основаны на вспомогательных состояниях, связанных со сном, экстазом и каталепсией. Просвещенный швед утверждает возможность такого состояния, не сообщая практических способов достичь его. Очевидно его ученикам, для восполнения упущения, пришлось вернуться к индийской обрядовой магии, когда гений выступает вперед, чтобы дополнить пророческие и каббалистические интуиции Сведенборга естественным чудотворством. Таким человеком оказался немецкий врач Месмер. Он завоевал славу открытия, без инициации и без оккультного знания, универсального фактора света и его чудес. Его «Афоризмы», которые современники рассматривали как сборник парадоксов, сформировали основу для физического синтеза.

Месмер постулировал два модуса естественного бытия — это субстанция и жизнь, производящие те неподвижность и движение, которые устанавливают равновесие вещей. Он распознал существование первичной материи, которая текуча, универсальна, способна к неподвижности и движению. Ее неподвижность определяет состав субстанции, тогда как ее непрерывное движение изменяет и обновляет формы. Эта текучая материя активна и пассивна, как пассивная она втягивается, а как активная выбрасывается сама по себе. Благодаря этой материи мир и то, что живет в нем, притягивается и отражается; это проходит через все, циркулируя, словно кровь. Оно устанавливает и обновляет жизнь всех существ, является фактором их силы и может стать орудием их воли. Чудеса являются результатом исключительных воли и энергии. Феномены сцепления и эластичности, плотности или мягкости тел, производятся различными комбинациями этих двух свойств в универсальном флюиде или первичной материи. Болезнь, как все физические расстройства, относится к нарушениям нормального равновесия первичной материи в так или иначе организованном теле. Организованные тела симпатичны или антипатичны друг другу, по причине их частного равновесия. Симпатические тела могут заботиться друг о друге, взаимно восстанавливая равновесие. Эта способность тел уравновешивать друг друга притяжением или отталкиванием первичной материи Месмером была названа магнетизмом, и поскольку она изменяется соответственно формам, в которых она действует, он назвал ее животным магнетизмом, когда изучал эти феномены в живых существах.