Что же за человек был Алексей Адашев, "взятый из нищих и самых незначительных людей"? Он был молод и был сотоварищем царя в его подчас шумных забавах – но при том отличался добродетелью и набожностью, держал в своем доме больных и нищих и сам за ними ухаживал; его называли "человеком божьим и ангельским". Адашев был хорошо образован и видел мир: он ездил с посольством ко двору султана – и, должно быть, вынес из этой поездки много впечатлений. Турки в те годы были грозой Европы и Азии, и мощь Османской Империи заставляла соседние государства перестраиваться по турецкому образцу – эта волна модернизации охватила весь Восток, и даже на Западе философы и политики смотрели на Империю, как на образец для подражания. В 1549 году царю Ивану из Челобитного приказа была передана "книжица" под названием "Сказание о Магмете-салтане", в которой рассказывалось, как Магмет-салтан "великую правду в царстве своем ввел". "Великая правда" – это было то, что турки называли "Адалет", "Справедливость" – идея о справедливом распределении обязанностей между сословиями, идея, лежавшая в основании всех мусульманских государств и всех восточных империй. Султан выступал в "Сказании" как охранитель справедливости: он установил справедливые налоги и послал сборщиков – "а после сборщиков проверял, по приказу ли его царскому собирают"; он установил справедливые цены на торге – а после послал людей проверить. "Воинникам" Магмет-салтан определял жалование, "не глядя на то, чьи отца дети". "Братья, все мы дети Адама, – говорил султан, – кто у меня верно служит, тот и будет лучшим". "Еще мудро устроил царь турецкий: каждый день 40 тысяч янычар при себе держит, умелых стрельцов из пищалей… и простолюдинов запретил закабалять и обращать в холопов… Сказал так Магмет-салтан: "В таком царстве, где люди порабощены, в том царстве люди не храбры в бою против недруга". Наместников царь в города на кормление не ставил, "чтобы не прельстились они на мзду", а назначал каждому по заслугам из казны царской. А как поставил судей по городам – так проверил, "и доложили царю про их лихоимства, что за взятки судят: тогда царь обвинять их не стал, а только повелел с живых кожу ободрать… А кожи их велел выделать и ватой велел их набить, и написать повелел на кожах их: "Без таковой грозы невозможно в царстве правду ввести". Правда – богу сердечная радость, поэтому следует в царстве своем правду крепить. А ввести царю правду в царстве своем – это значит и любимого своего не пощадить, найдя его виновным. Невозможно царю без грозы править, как если бы конь под царем был без узды, так и царство без грозы".

"Книжица" была подписана "воинником Иванцом Пересветовым", но содержались в ней те самые мысли, которые с буквальным совпадением высказывали Сильвестр и Адашев – и возможно, что она была написана в Челобитном приказе. Во всяком случае, "министры" Ивана IV стали усердно вводить на Руси "великую правду" Магмет-салтана: в течение следующих восьми лет была проведена перепись и установлены справедливые налоги, которые должны были платить также бояре и монастыри. Были отменены кормления и наместничества, "корм" стали собирать в казну, а горожане и крестьяне получили право самим выбирать земских старост вместо прежних наместников и волостелей. Чтобы новые судьи судили по справедливости, был создан и разослан по городам новый Судебник. Поместная система, заимствованная у турок еще при Иване III, была приведена в порядок, и воинов стали жаловать, "не глядя на то, чьи отца дети". По примеру Магмет-салтана царь завел своих янычар – 3 тысячи "выбранных" стрельцов, которые неотлучно находились при нем, имели одинаковую форму и служили за жалование. Стрельцы шли в поход вместе с "пушечным нарядом", не уступавшим турецкому артиллерийскому корпусу "топчу оджагы": в этом "наряде" были "великие пушки" с ядрами "в колено человеку".

Россия не зря перенимала военную силу турок: янычары уже не раз приходили на Оку, а крымцы утвердились в Казани – еще немного и пределы Османской Империи достигли бы Волги. Иванец Пересветов призывал царя идти на Казань, и после нескольких пробных походов Иван IV в 1552 году двинулся к Казани со "всей силой" и "великими пушками"; крымский хан пытался остановить огромную русскую армию и подошел к Туле – но не решился вступить в сражение. Деревянные стены Казани не могли выдержать огня "великих пушек" и были разрушены во многих местах; 2 октября был взорван подкоп – бревна, камни и разорванные тела защитников взметнулись в воздух – и русские полки с криком "С нами бог!" пошли на приступ. Казанцы бились отчаянно – и все погибли; племена Казанского ханства подчинились московскому царю. Летом 1554 года 30-тысячная русская судовая рать спустилась по Волге до Астрахани и благодаря распрям среди татарских племен добилась их добровольного подчинения – граница Русского государства достигла Каспийского моря.

Взятие Казани и Астрахани было великой победой, доказавшей, что отныне "пушки решают все". Преобразовав свою страну по турецкому образцу, Иван IV создал могущественную военную державу, которая за несколько лет вдвое увеличила свою территорию; царь Иван подарил русским крестьянам огромные пространства "подрайских" земель: поволжские черноземы плодоносили втрое-вчетверо лучше, чем песчаные почвы Руси! Эти пространства были почти не заселены – кочевники не хотели пахать землю и не давали это делать другим; лишь вокруг Казани имелись довольно многочисленные поля и деревни оседлых татар. Русские крестьяне массами переселялись на степные просторы, начался Великий Исход руси из северных лесов. Отстроенная Казань вскоре превратилась в большой русский город с каменным кремлем; на переправах и в устьях рек строились городки-укрепления; под их стенами крестьяне-переселенцы распахивали поля, постепенно продвигая пашню вглубь степей и лесов. Местные землепашцы, татары, мордва, чуваши считались такими же черносошными крестьянами, как переселенцы; они платили "ясак" русским "даньщикам" и местным помещикам-"мурзам". Уцелевшая татарская знать была приравнена к русским дворянам, и татарские полки под командой казанского "царя" Шиг-Алея ходили вместе с русскими полками на Ригу и Ревель.

Великая победа над татарами вызвала взрыв ликования на Руси; несметные толпы народа встречали царя под Москвой с криками: "Многие лета царю благочестивому, победителю варваров, избавителю христианскому!" Молодой царь Иван был на вершине славы; русские называли его царем, Грозным для врагов Руси, а татары – Белым царем, как прежде звали Великого Хана. В честь взятия Казани был заложен Покровский собор на Красной площади – огромная многоглавая церковь, похожая одновременно на православный храм и мусульманскую мечеть.

Покровский собор строили не итальянцы, а русские мастера Барма и Постник: Русь уже научилась строить соборы и крепости. Правление Ивана Великого было временем расцвета русской культуры; решением церковного собора в городах создавались училища, была заведена типография, была составлена церковная история, "Великие четьи-минеи", и официальная история России, "Лицевой свод", огромное собрание летописей из 10 томов с 16 тысячами миниатюр. Чтобы приобщить россиян к "житейской мудрости", Сильвестр написал "Домострой", а для возвеличения царской власти была создана "Степенная книга" – обширная родословная великих князей. С польского языка переводились агрономические трактаты; были измерены расстояния между городами и составлена первая официальная карта России – "Большой чертеж".

Над Европой в это время поднималась заря Возрождения, и первые отблески ее падали на Русь с запада. Со времен Аристотеля Фиоравенти на Руси молчаливо признавали превосходство западных ремесел – и, главное, превосходство западных оружейников, пушечников и литейщиков. На Руси не было хорошей руды, не было олова, меди, железа, поэтому цари приглашали рудознатцев, чтобы искать руду, и литейщиков, чтобы лить пушки. В 1547 году посол царя, саксонец Шлитте, нанял в Германии 120 мастеров – но магистр Ливонского ордена заявил протест императору Карлу V, и Шлихте был брошен в тюрьму, а мастера разошлись. Один из них, мейстер Ганс, попытался было самостоятельно пробраться в Россию, но был схвачен в двух милях от границы и казнен.