— Потрясающе! В который раз убеждаюсь, что любовь — это страшная сила! И весьма разрушительная. Ты только в следующий раз предупреди меня заранее, чтобы я успел скрыться. Договорились?

— Она мне разрешила! — без тени смущения выдал шушерка, ткнув в меня пальцем.

Ну вот, как всегда, во всем и везде виновата только я! Впрочем, это сейчас не важно…

— Что теперь будем делать? — Юмор охотника позволил мне прийти в себя значительно быстрее, чем остальным, и в голове тревожно заплясали мысли. — Дождемся, когда люди придут в себя и прибьют нас за испорченное имущество, или свалим заранее, не дожидаясь праведного гнева жителей? Лично я за второй вариант!

— Присоединяемся! — дружно закивала юная парочка влюбленных и двинулась в сторону конюшен, проваливаясь по колено в груды опилок.

От поднятой пыли я расчихалась, а Клякса надрывно закашлялась и взлетела в воздух. Невозмутимый и вполне довольный жизнью шушерка вскарабкался мне на плечо. Чертенок был настолько легким и быстрым, что я уловила лишь мимолетное прикосновение к своей одежде. Обняв меня лапками за шею, он внимательно заглянул в глаза:

— Теперь ты довольна? Эти глупые мужчины наконец перестали стучать и оставили тебя в покое, как ты и хотела. Я рад, что смог помочь тебе!

— А-а… Э-э-э… — Опешив от неожиданной логики, я не сразу нашлась с ответом. С одной стороны, чертенок явно перестарался и следовало его отругать, с другой — меня действительно раздражал грохот, и лишь этот малыш решил мне помочь. И не его вина, что он нашел подобный способ решения проблемы единственно верным. Поэтому, собравшись с мыслями, я сказала самое правильное в этой ситуации: — Спасибо! — и улыбнулась малышу, решив все нравоучения отложить на более позднее время. К тому же на другое мое плечо приземлилась Клякса. Вид у мыши был явно озабоченный.

— Что-то случилось? — выглянув из-за моей шеи, поинтересовался шушерка.

— У меня тут вот какой вопрос. — Мышь почесала голову. — Может, попытаемся откопать еду? Окружающим она не скоро понадобится, а вот нам в дороге точно пригодится.

— Одну минуту! — Повеял легкий ветерок, и через мгновение мы с Кляксой растерянно осмотрелись по сторонам. — Этого хватит? Если нет, могу принести еще!

У наших ног из ниоткуда выросла гора съестных припасов. Мешки с крупами, банки с соленьями, кувшины с вином, блюда со съехавшей набок дичью, тугие кольца всевозможных колбас, круги сыра, пышные караваи хлеба и улыбающийся маленький чертенок сверху. Я открыла рот от изумления.

— А виноград можешь найти? — смущенно потупившись, спросила Клякса.

Чертенка сдуло ветром. Мышь слетела вниз и принялась копаться в продуктах. Едва успела подцепить ближайшее кольцо колбасы, как ее завалило тяжелыми виноградными гроздьями. Послышался возмущенный писк. Шушерка ойкнул и кинулся откапывать пострадавшую мышь. Ягоды полетели в разные стороны. Спасенная Клякса обиженно уставилась на чертенка. Тот протянул на ладошке крупную виноградину. Придирчиво изучив подношение, мышь запихнула его в рот. Мир был восстановлен.

Поразмыслив, я набрала разнообразной еды, пополнив наши запасы, прочитала над ней заклинание длительного хранения и, уменьшив, рассовала по карманам. Теперь провизии нам должно было хватить до конца путешествия. Тем временем Джана и Клайв привели коней.

Вскочив в седло, Суран первым выехал за пределы устроенного шушеркой погрома. Сладкая парочка тронулась следом. Посадив Кляксу на плечо, я пошла за ними пешком. Огибая последнюю гору щепок, внезапно услышала приглушенный стон, а присмотревшись, увидела наполовину засыпанную гитару. Разворошив опилки, я вытащила на свет менестреля и поняла, что очень не хочу оставлять его здесь. Поэтому не придумала ничего умнее, как взять музыканта с собой, правда, без его личного на то согласия. Перекинув пребывающего без сознания певца через свободное плечо и подхватив гитару, я направилась к конюшне. Когда менестрель придет в себя, ему понадобится лошадь, а значит, нужно ее взять прямо сейчас.

Струны в последний раз откликнулись на перебор чутких пальцев, а затем умолкли. Над стоянкой повисла тишина, перемежаемая тихим треском веток в костре и пением цикад. Каждый молчал, думая о чем-то своем. Даже чертенок, подперев мохнатую щеку ладошкой, сидел у костра и, изредка вздыхая, смотрел на огонь. Окинув внимательным взглядом притихших спутников, я упрямо подавила грустные воспоминания в своей душе и решила напомнить, что до утра осталось не так много времени, как хотелось бы.

— Давайте ложиться, а то рискуем проспать до полудня и потом будем вынуждены тащиться по самому солнцепеку!

Мой голос вернул друзей к действительности, и они зашевелились. Клайв занялся лошадьми, Джана — одеялами, а мы с Сураном принялись бурно выяснять, кто из нас будет первым сторожить. В итоге нашелся помощник со стороны. Забытый на время менестрель неожиданно предложил свою помощь. Разошлись мы полюбовно — охотнику достались первые два часа, менестрелю — вторые. Я же с чистой совестью отправилась на свое одеяло. Пусть я и вампир (о чем наш певец пока еще не догадывался), но в первую очередь все-таки женщина и забывать об этом не собираюсь.

Ночь была теплой, охранный круг надежным, а рядом со мной посапывали два мохнатых клубочка — Клякса и шушерка, которого я назвала Ерошкой. У чертенка на голове между маленькими рожками был смешной чубчик, который придавал ему забавный взъерошенный вид, отсюда и имя нашлось. А вот у нашего менестреля оказалось звучное, но совершенно неподходящее ему имя Родант. На мой взгляд, такому красавцу скорее бы подошло что-нибудь более нежное и певучее, поэтому, долго не раздумывая, стала звать его сокращенным вариантом Данти. Звучало немного по-детски, но к светлому и романтичному облику менестреля это имя подходило как нельзя лучше. К счастью, сам певец нисколько не возражал против подобного имени. Боле того, очнувшись после продолжительного обморока и увидев вокруг себя нашу компанию, он несказанно обрадовался тому, что мы не оставили его, как он выразился, в глухомани, а взяли с собой. В благодарность обещал на каждом привале развлекать нас песнями. Идея была воспринята весьма положительно.

На мой взгляд, все складывалось как нельзя лучше. Мысль о том, что теперь я буду ежедневно слушать его великолепный голос, приятно грела меня. Ну и, разумеется, раз уж он примкнул к нашей компании, я собиралась в конце путешествия поделиться с ним сокровищами, если таковые найдутся. Улыбнувшись своим мыслям и крепче прижав к себе двух мохнатых соседей, я заснула в прекрасном настроении.

К сожалению, пробуждение оказалось не таким приятным. Наоборот, странным и пугающим. Извертевшись от беспокойного сна и согнав Кляксу и чертенка к спящим по соседству Сурану и Джане, я подскочила на одеяле и едва не заверещала от неожиданности. В бледном свете раннего утра надо мной склонился Данти, удерживая занесенную руку с тесаком приличного размера. Увидев, что я проснулась, он замер не шевелясь, словно превратившись в статую.

Еще до конца не справившись с волнением, я тихо отползла в сторону и аккуратно вынула нож из холодных пальцев. Певец никак не отреагировал на мое вмешательство, глядя в пространство стеклянными глазами. Создавалось впечатление, что он впал в ступор. Я легонько потрясла его за плечо.