Куксон мгновенно представил себе, как его милость маг Хронофел нагибается, поднимает бархат, заглядывает под стол и…

Гоблина прошиб холодный пот.

Послышался звук отодвигаемого стула, шорох одежды и под столом появились еще одни ноги, обутые в башмаки поскромней: с серебряными пряжками, украшенными горными изумрудами.

— Значит, Биллинч, — раздался прямо над головой Куксона важный начальственный голос мага Хронофела (судя по всему, глава Гильдии продолжал начатый ранее разговор). — Так и сделаем. Что ж, коль мы пришли сюда с ежегодной проверкой важнейших документов, давай ею и займемся. Столько дел перед праздником зимы! Нужно еще отчеты казначейства просмотреть, в Стеклянную Гильдию съездить, проверить, как подготовка к зимним торжествам идет. Вот оно, нелегкое бремя главы Гильдии! — вальяжным голосом пожаловался маг Хронофел.

— Очень нелегкое, — подобострастно откликнулся Биллинч (гоблин Куксон, впрочем, прекрасно расслышал нотки зависти). — Ведь вы буквально, день и ночь, день и ночь, не зная отдыха…

— Где опись? — перебил маг Хронофел.

— Вот она. Как изволите видеть, я лично все переписал и отметил…

Послышалось шуршание бумаги.

— Так, — глава Гильдии кашлянул. — Приступим! Проверим, все ли в сохранности.

Башмаки с серебряными пряжками исчезли: Биллинч поднялся из-за стола.

По звуку шагов Куксон догадался, что Биллинч подошел к полкам, на которых длинными рядами стояли древние фолианты.

— Книга древних заклинаний чародея Филициана, — маг Хронофел начал читать опись.

— Вот она. Стоит на месте.

— Печати целы?

— Нетронуты, — заверил Биллинч.

— Магическая книга колдуна-сновидца Алв-Агана из Пустынных земель «Заклинания и вызов духов и элементалей».

— Здесь.

— Гримуар Гонгория.

— В целости и сохранности, — доложил Биллинч.

— Сборник заклинаний черной магии «Меч Гифора».

— Вот он.

Это они сохранность старинных магических книг проверяют, — догадался гоблин Куксон. Он о таких проверках слышал (раз в год проводятся, перед праздником зимы, и непременно самим главой Гильдии), но сам, разумеется, ни разу не присутствовал… до сегодняшнего дня. Особо важные и ценные книги и документы всегда в надежных хранилищах находятся, чтобы в случае пожара или еще какой неприятности не пострадали.

Куксон осторожно пошевелился (ноги затекли так, что он их уж и не чувствовал), ударился весьма чувствительно макушкой о каменную плиту стола и, не сдержавшись, охнул. Тут же, в панике, зажал рот обеими руками и замер: услышали его или нет?!

Вот сейчас, сию минуту, его милость, услышав странные звуки из-под стола, поднимет скатерть, заглянет и… что тогда?!

— Некромерон, восемь пергаментов, — продолжал перечислять глава Гильдии.

— Один, два, три… все восемь на месте, — откликнулся Биллинч.

Видно, его милость маг Хронофел ничего не услышал. Какое же это счастье, что люди не только гоблинского отменного чутья лишены, но и хорошего слуха!

Куксон немного успокоился, но тут же услышал то, от чего у него снова шерсть на ушах дыбом встала.

— А, кстати, — башмаки мага Хронофела едва не задели неподвижно лежавшую тушу. — Где охранный демон? Что-то я его в этот раз не видел.

— Верно, бродит где-то. Желаете взглянуть? — с готовностью спросил Биллинч. — Могу призвать!

Гоблин Куксон затрепетал, ожидая ответа.

На его счастье, глава Гильдии смотреть на демона не пожелал.

— Не надо. Надеюсь, он несет службу, как положено?

— Разумеется! Слежу за этим лично, проверяю время от времени!

— Хорошо. В следующее полнолуние, пожалуй, заменим его мантикорой.

Гоблин Куксон, сидя в темноте под столом, потерял счет времени. Сколько шла проверка магических книг: час, два?

Наконец, стул, скрипнув, отодвинулся, башмаки с золотыми пряжками исчезли.

— Ну что, Биллинч, — промолвил глава Гильдии. — Дело сделано. Все фолианты и манускрипты в целости и сохранности, а старинные летописи завтра проверим. Можем возвращаться. Надо бы сегодня еще предстоящую церемонию нагрждений обсудить, а?

— Непременно надо, — поддакнул Биллинч.

Башмаки с серебряными пряжками устремились к выходу.

— Осмелюсь высказать, ваша милость, некоторые соображения по поводу праздничного обеда…

Шаги затихли вдалеке, но гоблин Куксон все еще не решался вылезти из-под стола. Сидел, трясясь, грыз в волнении ногти до тех пор, пока под стол не заглянул морок Перлинор.

— Чего сидишь, Куксон?! Ждешь, пока демон очухается? Понравилось изображать из себя боевого мага, что ли?! Кстати, с тебя еще один серебряный нуобл: если б не я, ты бы столкнулся с Хронофелом нос к носу!

Кряхтя и охая, почтенный гоблин выбрался из своего укрытия.

— Они ушли? — с опаской спросил он. — Точно?

— Ушли, ушли. Я летел за ними, со всеми предосторожностями, разумеется, так что они меня не заметили, — сообщил морок. — В дальней Северной пещере потайной ход имеется, видно, прямиком в покои Хронофела ведет. Туда они и направились.

— Потайной ход? Никогда о нем не слышал, — признался Куксон.

— Я тоже, — морок потер руки. — Ну, Куксон, так зачем ты сюда явился-то?

Гоблин на мгновение задумался: откровенничать с мороком он не собирался, а придумать и соврать что-нибудь убедительное — времени не было. Решил говорить обиняками, уклончиво.

— Перлинор, если хочешь помочь, отыщи полку с самыми древними летописями.

— Зачем они тебе?

Не сообщать же Перлинору о том, что в летописях Куксон надеялся отыскать упоминания о двенадцати мастерах-стеклодувах, которые когда-то основали Лангедак!

Гоблин ответил коротко:

— Один серебряный нуобл, если быстро найдешь то, что мне нужно!

Морок Перлинор бросился к полкам с пергаментами с такой скоростью, что на мгновение пропал из виду.

— Первые летописи? — бормотал Перлинор, мечась вдоль рядов, заваленными круглыми лакированными футлярами, в которых хранились свитки. — Серебряный нуобл, серебряный нуобл! Сию минуту все отыщу!

Куксон тоже времени не терял: подскочил к вырубленной в камне нише, отыскивая фолианты, помеченные золотой руной: знак того, что в этих книгах содержатся описания древних обрядом, ныне не употребляющихся. Надеялся Куксон отыскать кое-что об одном ритуале, хотя понимал, конечно, что нужные сведения, не здесь хранятся, а в тайниках Стеклянной Гильдии и туда нипочем не проникнуть.

Но ведь можно, как Синджей советовал, отыскать похожие!

Гоблин Куксон протянул руку к первому фолианту.

…Когда Куксон вернулся в свой кабинет, за окнами уже темнело. Прихрамывая, гоблин пересек комнату, уселся за стол и первым делом, подробно записал на клочок пергамента все, что удалось разузнать. Потом спрятал пергамент в карман, достал из ящика стола увесистый мешочек, развязал и отсчитал несколько серебряных нуоблов и один медный. Подумал, добавил еще одну серебряную монету: за помощь. Затем позвонил в колокольчик.

— Отнеси мороку Перлинору, — велел Куксон помощнику Граббсу.

Хоть и не любят гоблины с деньгами расставаться, но слово есть слово. Обещал — заплати!

Помощник исчез.

Куксон посидел еще немного, подумал о том, что предстоит сегодня (сердце так и заколотилось) и начал собираться.

Надел теплую куртку, зеленый шарф повязал, прихватил кое-какие вещи, заранее приготовленные.

— Пора, — сказал гоблин Бонамуру. — Если все получится, поквитаемся сегодня за Пичеса. А если нет…

Он умолк, глядя на «страшного чучела».

Стеклянные глаза «чучела» сверкали яростно и непримиримо, словно он тоже горел желанием поквитаться.

Гоблин Куксон взял Бонамура под мышку и направился к двери. Хотел на пороге обернуться, бросить последний взгляд на уютный кабинет, на прошлую жизнь, такую спокойную и безмятежную, но сдержался и вышел, не оглянувшись.

Так подумал: если решился на что-то, назад не оглядывайся. Вперед смотри.