— Надо, моя Королева, мы сейчас делаем все, что смирить магию твоих детей.

— Что?

— Так сказал Король. Если магию усмирить, то защита ослабнет и можно будет сделать кесарево.

— Сколько сюрпризов, — я поморщилась от очередной схватки, — Уна, а можно как-то обезболить?

— Нет, — с самым несчастным видом ответила целительница, — Никак. Травы на вас не действуют из-за магии дочери, а магическое обезболивание не выходит. Магия вашего сына разрушает все попытки прикоснуться к вам. Видимо, тут же идет борьба за выживание после того, что вы пережили.

— Хаос, детки, — прошипела я, — ваша мама хочет выжить и вас вырастить. Дайте уже фейри сделать свое дело!

Увы, все оказалось бесполезным. Я уже в голос уговаривала детей послушать меня, хотя понимала, что это глупо. Сырая магия основана на инстинктах. И у младенцев, особенно в утробе, выражена слабо. У меня выдающийся случай, по словам Уны.

Благие пытались усмирить детей. Помогало, но буквально на пару минут, а затем все.

— Попробуйте все вместе, — предложила я и взвыла в голос.

Схватки уже шли серьезные. Где Доран? Уже три часа прошло!

Во время каждой схватки по моему организму прокатывалась волна магической энергии, калеча внутренние органы, разрывая мелкие сосуды и сжигая нервы. Только живучесть фейри позволяла не умереть. Хуже было то, что началась одышка и сердце начало сбоить. Уна и остальные целители каждый раз восстанавливали сердечный ритм и становилось легче, но я понимала, что так нельзя. Если сердце окончательно остановится, они его не заведут. Уна объяснила мне, что это будет означать окончательное магическое разрушение органа. Они не воскрешают, они могут лишь лечить.

Черт, как все запутано. Я уже находилась в каком-то тумане, состоящим из боли, страха и безумной надежды. Когда в один из моментов облегчения увидела входящего Дорана, то не выдержала и заревела в голос.

— Тише, тише, — он оказался рядом и наклонился вплотную, обхватывая мое лицо руками, — Аврора, я с тобой, видишь.

Я видела. Его взгляд. Оказывается, внутри можно тоже рыдать, внешне сохраняя спокойствие и уверенность.

— Ты — моя жизнь, — прошептал тот, которого я когда-то считала чудовищем, — поэтому ты не уйдешь. Я эгоист, поняла? Ты поняла меня?

— Да…

— Я не отпущу тебя.

Новая схватка, от которой я заорала в голос, ногтями вцепляясь в запястье Дорана. Тот и глазом не моргнул. Лишь прижался лбом к моему лбу, продолжая шептать.

И мне становилось легче, спокойнее. От его присутствия, голоса, тепла. Да, он делился теплом со мной, делая боль немного переносимее. И слова, произносимые шепотом, вселяли уверенность.

В какой-то момент стало не страшно, а просто спокойно. Доран продолжал смотреть на меня, обхватив мое лицо ладонями. И я тонула в его взгляде, отвлекаясь лишь на схватки. Странно, но и они словно отошли на задний план, как и все вокруг.

Странно ослабевшей рукой провела у него между бровями, прочертила линию скул и тоже улыбнулась. Да, совсем не страшно. Только слабость. И воздух немного давит на грудь.

Доран что-то произнес на незнакомом мне наречии. А потом сказал отчетливо и громко:

— Я люблю тебя.

— И я… тоже…

Вниз полыхнуло жгучей болью. Не как во время схватки, а другой, режущей. Доран еще сильнее обхватил мое лицо, мешая посмотреть, что там происходит.

Я услышала сердитый крик ребенка, а потом поняла… воздух исчез.

Сердце сделало удар… еще один.

Еще…

Мир вокруг потемнел, завертелся…

И все исчезло. Последняя мысль была на удивление спокойной: «Кажется, все…».

Когда Тень сообщила ему, кто прибыл ко Двору, Доран сначала даже не поверил. Это наглость или дурость?

— Она одна? — переспросил, выйдя из родильной, где осталась Аврора. Какие еще посетители? У него жена рожает.

И взгляд у нее крайне испуганный.

Оказалось, гостья не одна, а с двумя высшими фейри и тремя телохранителями.

— Проводите ее в Главный Зал. Что еще?

Оказалось, Видар уже возле гостьи. Доран чуть выдохнул: Фениксу он доверял полностью. Во всяком случае, насколько может доверять фейри.

Какого Хаоса она прибыла именно сейчас? Когда он должен быть возле Авроры. Что еще за важное сообщение, полезное его Двору?

В зал он входил, будучи уже на пределе. И лишь многолетняя практика заставила выглядеть бесстрастно. На вошедшую Орнию и ее сопровождающих, в которых узнал советников Королевы, Доран смотрел уже с высоты трона. Видар, который остановился чуть дальше Орнии сделал знак: мол, выслушай.

— Что тебя сюда привело? — Доран сам удивился тому, насколько холодно прозвучал его голос. — Ты помнишь, что я объявил тебя жертвой Охоты?

Орния в бело-золотом наряде напоминала хрупкую изящную статуэтку. Которую он бы с радостью раздавил в пыль. Даже пальцы зачесались.

— Я помню твои слова, — ее голос звучал все так же трепетно и маняще, разве что глаза выдавали. В них затаился страх пополам с ненавистью.

— Тогда назови мне хоть одну причину, по которой я не смогу сейчас вызвать Охоту? Ты не в своем дворце, в окружении охраны.

— Твоя Королева умирает, — тонкая неприятная улыбка, — да, да, я в курсе. Знаешь откуда?

Доран молчал, лишь сжал подлокотники так, что те едва слышно хрустнули. А ведь трон каменный.

Если она продолжит играть в театральную паузу, он ее просто разорвет.

— На твоем месте, — послышался ленивый голос Видара, — я бы не стал играть в молчанку. Ты сейчас не на коне.

Орния сделала вид, что не слышит, хотя уголок рта чуть дернулся.

— Мне было видение от нашего Дерева Жизни.

Доран едва не поперхнулся. Что?! При чем здесь Аврора?

— Не притворяйся безэмоциональным, Доран, я Благая. Мы чувствуем эмоции. Наше Дерево стало погибать. Ты понимаешь?

Он чуть кивнул. Дерево Жизни Благих было настолько огромным, что их Двор расположился на его ветвях.

— И послало он видение мне и моим советникам, — взмах руки в сторону спутников, — мол, я могу тебе помочь спасти будущее фейри. Сам понимаешь, помогать тебе нет резона. Но тут все напрямую касается моего Двора. После того, как я не согласилась, Дерево стало сохнуть. Пришлось согласиться.

Доран внимательно смотрел на нее, потом перевел взгляд на советников, на телохранителей. Ох, вряд ли она сама пришла. Стервозность Орнии он представлял. Скорее всего, ее заставили под грозой свержения. Да, да, Короли и Королевы тоже не всемогущи.

— Как я могу тебе доверять?

Вместо Орнии ответил один из советников. Доран знал его. Один из самых вменяемых Благих.

— Так как проблема напрямую касается нашего Двора, Король Теней, то мы тщательно проследим, чтобы Королева выполнила все условия.

— Вот жешь!

Видар хлопнул себя по лбу.

— Доран! А ведь она то одна из сильнейших Благих.

— Одна из сильнейших фейри, — поправила Орния надменно.

Сложить два плюс два Доран сумел моментально. Тем более кружившие возле трона Тени сообщали, что пока дела у Авроры плохи. Очень плохи.

— Слушай внимательно, — процедил он, — очень внимательно, поняла? Если сумеешь сделать то, что от тебя требуется, я сниму обвинение.

— Даже так?

— Если справишься. Нет — скормлю Охоте. Из-за тебя твой Двор в опасности. Может, им поведать все, что ты натворила.

А вот теперь мелькнувший страх в глазах Орнии он разглядел отчетливо. Да, Короли и Королевы тоже не были всемогущи.

— Что мне делать?

Доран объяснил, наблюдая как Королева Благих становится все мрачнее. Да уж, не любит она делать что-то из сострадания.

— Да, я смогу усмирить твое семейство, — произнесла с таким видом, словно выругалась, — но тебе надо заговорить Авроре зубы, отвлечь.

В родильную Орнию Доран не пустил бы. Ее оставили рядом со входом, приставив для охраны кучу Теней. Видар же вошел, когда Король Теней уже стоял, склонившись над Авророй.

Главное повторять, что все будет хорошо.