— Кто? — спросила она, широко раскрыв глаза.

— Не важно. Лучше если ты не будешь этого знать.

— Что вы хотите от меня?

— Молчания. Никто не должен знать, что я.. Никто не должен знать о моей миссии.

Эмилия сжала руки в кулаки.

— Вы хоть понимаете, сколько боли принесли моей семье? Они печалятся о вас каждый день.

— Я знаю. И хочу уменьшить их горе, но пока не могу.

— Нет. Похоже, все, на что вы способны, — это порождать боль.

Саймон посмотрел ей в глаза, где теперь остался лишь холодный гнев.

— Три дня. Я прошу только о трех днях. Их хватит, чтобы поймать предателя и спасти невиновного человека.

Эмилия посмотрела мимо него на замок, который, как призрак, окутанный лунным светом, возвышался на холме. А потом перевела взгляд на Саймона.

— Хорошо. Для моих родных будет лучше думать, что вы мертвы. Потому что, как я убедилась, Шеридан Блейк погиб в огне.

Саймон выдержал ее ледяной взгляд, думая, навсегда ли он потерял ту теплоту, что нашел в ее объятиях.

— Шеридан Блейк мертв, моя госпожа. Но мужчина, который любит вас всем сердцем, все еще жив.

Ее лицо исказилось от боли:

— Я уже согласилась хранить вашу тайну. Нет нужды лгать больше, мистер Ричардсон, если это ваше настоящее имя.

— Нет.

Эмилия вздохнула:

— Я так и думала.

— Меня зовут Саймон С. Джеймс.

— С. Джеймс… Подумать только. Имя святого носит самый заурядный обманщик. Он постарался улыбнуться:

— Я никогда не говорил вам, что я святой.

— Да. И у меня никогда не было иллюзий на счет вашей святости.

Эмилия отвернулась от него, гордо подняв голову.

— Каким образом вы намереваетесь поймать преступника?

— Я не хотел бы посвящать вас в детали. Эмилия вновь повернулась к нему.

— Вы подозреваете кого-то в компании моего отца, возможно, моего дядю. Должна вам сказать, что это касается и меня.

Саймон смотрел в ее лицо. В нем не было ничего воинственного. Если он надеялся сотрудничать с ней, пожалуй, следовало бы рассказать ей все.

— Преступники перевозили оружие во Францию к агенту по имени Рамирес. Мне нужно найти документы, связывающие Рамиреса с человеком в компании твоего отца.

— Как вы намереваетесь сделать это?

— Мне нужно найти документы, подтверждающие его связь с Рамиресом. К несчастью, в огне погибли многие бумаги, и я не уверен, что преступник хранит оставшиеся дома. Если не удастся найти доказательства этой связи, я подстрою им ловушку.

— Ловушку? Это звучит опасно. — Эмилия нахмурилась.

— Вы беспокоитесь обо мне?

Она выпрямилась.

— Меня волнует судьба дядюшки. Если он попадет в ваши сети, то может отправиться в тюрьму.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы схватить истинного предателя.

Эмилия улыбнулась, но ее взор остался ледяным.

— Как приятно знать, что люди с таким безупречным характером работают в правительстве.

Саймон выдержал се холодный взгляд.

— Когда все кончится, возможно, мы сможем начать все заново.

Эмилия покачала головой:

— Когда все кончится, я не хотела бы видеть вас снова.

— Агент Адмиралтейства… — Леди Геррит ходила взад и вперед по своей спальне и, остановившись у камина, произнесла: — Какого дьявола надо было маскироваться под твоего мужа?

Эмилия стояла перед окном и смотрела на восходящее солнце, прогонявшее тьму над Равенвудским замком.

После того как Саймон привез ее домой, она направилась прямо в комнату бабушки. Ей не хотелось оставаться наедине со своими воспоминаниями.

— Он навел обо мне справки, желая приблизиться к моему отцу, и обнаружил, что мое замужество — выдуманное.

Леди Геррит продолжала нервно ходить по комнате и, остановившись у окна, произнесла:

— И он верит, что Лоренс Стенбери — предатель?

— Да. — Эмилия не стала говорить бабушке, что Саймон подозревает и ее сына Джорджа. У старушки и без того хватало огорчений. — У него всего три дня, чтобы выяснить правду, иначе невинный человек попадет в тюрьму.

— Кто?

Эмилия опустилась в кресло, стоявшее рядом с туалетным столиком, почувствовав неожиданную тяжесть.

— Я не знаю.

— Контрабандисты. Предатели. Исчезновения в ночи. Я подумала, что ты станешь ждать утра. Я решила сообщить, что буду сопровождать тебя. Но нет. Тебе надо было исчезнуть в полночь. — Бабушка остановилась на сей раз у камина. — Что подтолкнуло тебя к такому дерзкому решению?

— Мне надо было знать правду. Я не ожидала, что попаду в лапы бандитов.

— Тебя могли бы убить.

— Но нам удалось ускользнуть невредимыми.

Леди Геррит подошла к окну.

— Страшно подумать — моя внучка в компании контрабандистов! О небо!

— Бабушка, пожалуйста, сядь рядом со мной. — Эмилия улыбнулась, надеясь ослабить ее раздражение. — Или ты протопчешь дырку в ковре.

Графиня Уитком застыла у окна, одарив Эмилию холодным взглядом:

— Милочка, меня не веселит твое легкомыслие.

— Бабушка, пожалуйста. Мне нужен совет, а не упреки.

Леди Геррит опустилась в кресло.

— Я совсем не уверена, что тебе нужен мой совет. Обычно ты не принимаешь к сведению мои рекомендации. Если ты…

— Я потеряла его. Я потеряла Шеридана.

Старушка уставилась на внучку, и раздражение исчезло с ее лица.

Эмилия так сильно сжала руки, что ее пальцы хрустнули.

— Саймон Джеймс никогда не любил меня. Все оказалось ложью.

Леди Геррит взяла Эмилию за подбородок, приподняла ее голову и улыбнулась, когда внучка посмотрела на нее.

— Подозреваю, что этот молодой человек влюбился в тебя сразу, как только увидел. Эмилия покачала головой:

— Я была для него только как средство для достижения собственных целей. Ему просто надо было проверить компанию моего отца. Возможно, он руководствовался иными мотивами, чем охотники за богатыми невестами, но результат тот же. Он просто использовал меня.

— Ты действительно можешь отделить Шеридана от Саймона?

Эмилия печально улыбнулась бабушке:

— Я сама создала Шеридана Блейка. И, как Пигмалион, влюбилась в свое создание.

— Но это тот же человек, и не важно, как его зовут.

— Нет. Человек, вторгшийся в мою жизнь, хотел лишь использовать меня для достижения своей цели. Шеридан Блейк любил меня. Хотя, конечно, его любовь была нереальной. И он сам был нереальным.

Леди Геррит подняла глаза к небесам.

— Вот теперь я откровенно жалею, что ты унаследовала мое упрямство.

— Не знаю, как объяснить матери и отцу все случившееся.

— Я считаю, что они неизбежно должны узнать правду. Они заслужили того, чтобы знать правду. — Конечно, — леди Геррит откашлялась, — если у тебя нет никакого другого плана.

Да, у Эмилии имелся план, но он, к сожалению, не имел отношения к правде, которую она расскажет родителям, или доказательству невиновности дяди. Однако она понимала, что бабушка никогда не одобрит ее действий.

— Когда все закончится, боюсь, бабушка, нам придется расплатиться за все.

Холодный ветер ворвался сквозь аркообразные окна Равенвудской церкви и принес с собой запах сырой травы. Саймон прислонился плечом к каменной стене и посмотрел на дверь, за которой он совсем недавно занимался любовью с Эмилией.

Первые лучи просыпающегося солнца тронули влажную траву, прогоняя ночные тени. Саймону хотелось, чтобы солнце стерло и его собственные сомнения и страхи.

— Это напоминает мне о тех временах, когда наш полк сражался в разрушенной церкви рядом с Коруной, — сказал Дигби, бросая толстое шерстяное одеяло на каменный пол. — Не могу сказать, что завидую вам, сэр.

Саймон улыбнулся:

— Еду, в конце концов, всего лишь на несколько дней.

— О да. — Дигби почесал подбородок, глядя на продукты, которые он поставил в углу комнаты. — У нас осталось три дня, чтобы найти преступника. Надеюсь, у вас есть план.

Саймон, немного помолчав, произнес: