Пока в моём отряде-гурте использовались стрельны старого образца, и поэтому упор шёл на умение быстро менять позицию, при этом на ходу заряжая оружие. Сэты в общем-то и так делали это неплохо, но помня о том, как нас гоняли в Шан-Эрмиорде, я добивался от них выполнения моих установок на отлично.

Вдобавок ко всему, продолжая штудировать книгу Хаоса, я решил и своих учеников приобщить к этой ветви. Ограничился пока «кулаком». Сначала дал его всё тому же десятку лучших, проверив у каждого владение «взрывом» четвёртого круга. Потом стал давать его тем, кто подтягивался к этому десятку. В числе последних был и Рунг. В благодарность за гостеприимство Альгара, я относился к его старшему сыну с особым вниманием. Приглядывался к нему, помогал, чем мог, и когда он наконец-то проявил способности, сделал его командиром второго десятка. Командиром первого назначил Дангара, сына Курнака. Этот молодой сэт был самым способным из всех, и сам Курнак пару раз интересовался у меня достижениями своего отпрыска. И судя по лицу, был очень горд, когда я не кривя душой, говорил о них, как о замечательных.

Ведь таковыми они и были. «Взрыв» четвёртого круга Дангар изучил первым и тут же попросил меня дать ему что-нибудь из Света. Я пару дней отказывал, объясняя, что это будет болезненно, и даже опасно, но он не отступался, чем всколыхнул во мне одновременно приятные и тяжёлые воспоминания. Вот я неотступно следую за Альтором, доводя того до сумасшествия просьбой дать мне первое заклинание, вот я умоляю его о втором круге «молнии», а старик только отмахивается и полупьяно бубнит одно и то же:

— Ты всего десятицу назад изучил первый круг. Остынь, Ант. Не пори горячку…

В общем, Дангар стал первым сэтом в моём классе-гурте, кто принял надстихийник. Далось ему это тяжело, но уже через полдекады он с гордостью продемонстрировал мне «луч». Слабенький, первого круга, но я гордился вместе с ним. Наверное, как гордился бы любой учитель.

И в тот день мы как раз отрабатывали работу двойками. Возле меня сидели Дангар, Рунг и Лернар, командиры первых трёх десятков, а остальные, разбившись на пары, проходили полосу препятствий.

— Там п-п-проход есть, — Дангар вновь потупился. Он иногда заикался и при этом всегда старался отвести глаза. Я понимал его, и понимал, почему он так целеустремлён и упорен. Физические недостатки заставляют работать над собой и доказывать другим, что ты не хуже их. — Между горами. А за ними лес, который стерегут нефилимы.

— Никогда не верил в это, — вступил в разговор Лернар, щупловатый, но очень выносливый молодой сэт. — За горами там же море.

— И где ты думаешь мой прадед взял книгу? — тут же усмехнулся Рунг. — Или ты хочешь назвать его лжецом?

— Так, не ссорьтесь, — я взглянул на сына Альгара. — А что рассказывал твой прадед? Тебе отец ни разу не говорил?

— Он рассказывал, что там какой-то проход, но он называл его ещё переходом. Правда, отец запамятовал. Но нас учат, что это какая-то другая земля. Святая. Туда не каждому дано…

Рунг вдруг замолк и бросил взгляд мне за спину. Я обернулся. К нам шли трое сэтов. Шли тяжело, лица нахмурены и серьёзны.

— Отец, — как-то обречённо выдохнул Рунг, и чуть позже, вспоминая об этом, я всё никак не мог понять, как же он почувствовал.

Подойдя, сэты остановились, один из них посмотрел на Рунга и тот вдруг зарыдал, спрятав лицо в ладонях.

— Что? — спросил я, поднимаясь, и чувствуя мурашки на теле.

— Убили. В Аркополе. Этот ублюдок Мангр устроил ловушку.

Через полчаса мы были в доме Альгара. Рунг уже взял себя в руки и теперь успокаивал мать. Лайга была в чёрной накидке, убитая горем, она сразу осунулась и как будто постарела на десяток вёсен. Слёзы из её глаз текли беззвучно, и от этого было ещё тяжелее. Малышей — девочку и маленького Кульгара отвели к тётке, живущей через дом, а Наргар стоял, прижавшись к стене, и озирался вокруг потерянным и испуганным взглядом. Я подошёл, и он, уткнувшись мне в плечо, заплакал. Так же беззвучно, как и мать.

— Там была страшная резня, — услышал я краем уха, как один из прискакавших сэтов шёпотом говорил Курнаку. — Убиты двенадцать старших сэтов. Все, кто собирался отдать свой голос за Альгара.

— Тварь.

Я буквально увидел, как Курнак заскрежетал зубами, потом он вышел вместе с двумя гонцами и остальными взрослыми сэтами, находившимися в доме. Через минуту в комнате появились пожилые сэтки, они молча, но привычно стали подготавливать дом для похорон. Накинули на клинки чёрные покрывала, убрали все яркие вещи — кувшины с крылатыми исполинами, паласы…

Понимая, что делать мне в трапезной нечего, я вышел во двор. Взрослых сэтов здесь не было, да я их и не искал. Несмотря на то, что я прожил в Вигларе достаточно долго, я всё же остался человеком, пришлым, и для них, по сути чужаком.

Накормив Асгата, я немного поиграл с малышами-виарами, и после этого занялся магией. Доплёл «кулак Адхара» четвёртого круга, потом решил прицепить третью жёлтую петельку к «срезням», но махнул на это рукой. Настроения не было совсем. Всё-таки я тоже привык к Альгару, мудрому и просто правильному мужику. И мне его было по-настоящему жаль.

Мысли плавно перетекли с погибшего старшего сэта на себя. Чего мне теперь ожидать от вигларцев? Грубо говоря, их хорошее отношение ко мне строилось первым делом на авторитете Альгара, и с его гибелью всё может поменяться. Да, есть ещё Курнак, есть кузнец, которые относятся ко мне с уважением, есть мой отряд… Но в этом их сэтаре десять сэтов, из которых среди моих знакомцев теперь остался только Курнак, и что могут решить остальные предугадать сложно. Так что нужно быть готовым к тому, что завтра, или даже уже сегодня тебе могут сказать — гуляй. Садись на своего лога и скачи куда глаза глядят.

Мне вспомнились слова пленного демона. Да ну. Я буду полным идиотом если сейчас решу вернуться в Чит-Тонг. Вот уже три неполных месяца я мечтал о другом — добраться до Аркополя и оттуда уплыть если не в Вальтию, то хотя бы в Руанию. Впрочем, если откровенно, то и на это надежда таяла с каждым днём. Сэты не плавают далеко. Да, у них, по словам теперь уже мёртвого Альгара, есть хороший флот, но все эти Живые отмели… Хотя, дело даже не в них. Дело в нежелании Мангра налаживать связи с соседями. Предыдущий великий сэт вроде собирался и даже заложил для этого несколько новых военных судов (всё-таки Живые отмели, судя по скудным рассказам Альгара, вещь опасная), но Мангр…

Чёрт! А ведь теперь в Сэттии могут завертеться очень неприятные дела. Убиты двенадцать старших сэтов, и не нужно быть гением, чтобы понять, откуда все они родом. Из восточной Сэттии…

Я вернулся в дом, хотя и чувствовал себя сейчас лишним. Здесь уже пахло готовящимися блюдами, в трапезной появились новые сэты, наверное, родственники. Кивком головы поприветствовав их, я поднялся в свою комнату и тяжело повалился на кровать. Великая Эри снова подкинула монетку моей судьбы, и как она ляжет, я не знал.

Перебрав в голове все возможные варианты дальнейшего развития событий, и запутавшись в них, я плюнул. Мои мысли сами по себе вдруг обратились к Литке. Я представил её в монашеском одеянии, грустную, ожидающую меня. Возможно ожидающую. А что если я просто рисую радужную картину? Что если она давно забыла обо мне? Что если она и не попала ни в какой монастырь, или сбежала из него в Алькорд, как только узнала что Крона’Тор и Сат’Чиры арестованы орджунами? И теперь так же грабит особняки богатеев. С кем? Да с тем же Вистусом. Ведь до сих пор неясно куда свалил этот мелкий проныра в ту проклятую ночь…

Следующим утром я вместе с тремя десятками сэтов отстоял нечто вроде панихиды в трапезной. Сами похороны были назначены на следующее утро. Сэты своих мертвецов сжигали, сооружая деревянные площадки, которые крепились на вкопанных в землю столбах. А точнее, сжигали либо куски тел, либо личные вещи. Большинство мужчин сэтов гибли в боях от «взрывов» и поэтому редко когда доводилось положить на погребальный костёр целые мёртвые тела. Исключение составляли лишь умершие от старости, да женщины с детьми.