— Я знаю, — Лидия на самом деле была замечательной девушкой. И я такой совершенно не достоин. Только нужно как-то объяснить это маме.

— В общем, я решила готовить фирменный капустный пирог, — радостно продолжила мама, а я поморщился от этого.

      Когда-то она готовила очень вкусный капустный пирог. И просто обожала это делать, потому что это был наш любимый пирог с Алексом. Но после его смерти она перестала его делать. И я не мог обижаться, потому что мне казалось, что это будет предательством по отношению к нему. Это станет первый раз за семь лет, когда она приготовит его, и я не знаю, что чувствую по этому поводу.

      Хотя знаю. Я чувствую себя полным уродом. Ведь мама так счастлива, потому что встретила девушку, что так похожа на Алекса. И она надеется, что эта девушка станет частью нашей семьи. А на самом деле, после их уезда, я ни разу не видел ей. За всю чёртову неделю я ни разу не встречал её.

— Это здорово, мам, — тихо сказал я.

— Я тоже так думаю, — радости в её голосе не было предела. — Подожди, — послышался какой-то шум и еще один голос. — Прости, но мне нужно бежать. Элиот опять начал думать, что он слишком взрослый.

      Я лишь закатил глаза и усмехнулся. Для меня это тоже был трудный возраст. Меня мог сдержать только Алекс.

— Пока, — сказал я.

— До встречи, — она начала вешать трубку, но всё равно успела крикнуть. — Передавай привет Лидии.

      Она говорила это каждый раз, когда я звонил ей. Я каждый раз обещал, что передам, но так и не сделал этого. А еще мама просила поговорить с Лидией. Но я каждый раз находил отговорку. Или её еще нет, или она спит, или в душе.

      Я продолжал чувствовать себя редкостным козлом, потому что врал матери и не мог сказать правды, потому что боялся расстроить её. Но сказать было нужно, потому что я не мог продолжать надеяться на Лидию. Она явно дала понять, что на День Благодарения у неё уже есть планы, поэтому у меня осталось чуть больше недели, чтобы придумать, как более тактичней сказать маме о том, что мы расстались.

      Но в голову так ничего и не шло. Я хотел рассказать. Правда. Но мама за долгое время была так счастлива. Папа наконец начал гордиться мной. Ведь обычно он любил меня шпынять всем подряд, считая, что я лентяй и бездарь. И ничего, что это правда. Просто это бесило меня. Мне казалось, что он продолжал винить меня в смерти Алекса и ненавидеть за это. И теперь, когда он увидел Лидию, наконец-то понял, что и я сам способен на что-то. На что-то значимое и хорошее. Обидно, что он сделал такой вывод из-за девушки, причём не из-за настоящей, с которой я должен «расстаться» в ближайшие дни.

      Но сегодня голова отказывается думать, поэтому я решаю просто пойти и лечь спать.

***

— Еще раз эту часть? — спросил Боб.

— Да, — вздохнул я, потому что уже устал, но у нас было и так мало времени на репетицию, поэтому нужно выкладываться на все сто. — Только помни, что ты вступаешь немного позже.

— Ок.

      Скоро у нас будет концерт, на который должен прийти музыкальный агент. И мы просто обязаны ему понравиться, ведь это откроет для группы новый уровень. Поэтому последнюю неделю мы усиленно репетируем, чтобы всё было идеально. Сам не ожидал от себя такого трудолюбия, но музыка — моя жизнь. И это единственное, чему я отдаюсь полностью и без остатка.

      Мы прогнали те моменты, что были самыми проблематичными, а потом еще раз всю программу дважды. После репетиции мы немного посидели и выпили пару бутылок пива, а потом Боб куда-то убежал, оставив нас с Джин одних.

      Джин была потрясающей. Ей не требовалось мне что-то говорить. Достаточно было просто сидеть, смотреть на меня и действовать мне на нервы, чтобы я понял, что она о чём-то важном хочет со мной поговорить.

— Спрашивай, — выдохнул я и отпил еще пива.

— Когда приезжают твои родители? — я зло посмотрел на неё и с трудом удержался от того, чтобы не огрызнуться на неё.

— Какая на хер разница? — прорычал я.

— А всё-таки?

— Через пару дней.

— И ты рассказал им про Лидию?

— Ты знаешь, что нет, — я отвернулся и понял, что если она продолжит этот разговор, то мне потребуется что-то крепче пива.

— Позавчера я обедала с ней и Макс, — как бы между делом сказала Джин. — Она рассказала о том, что получила роль Виолы в какой-то там выпускной постановке. И еще рассказала о том, что эта самая главная роль.

— Что ты хочешь от меня услышать по этому поводу? — Джин вела к чему-то. Я знал это, потому что знал её слишком хорошо.

— Я подумала, что должна быть причина, почему ты не можешь сказать родителям. Мне кажется, что на подсознательном уровне ты хочешь, чтобы Лидия была рядом с тобой в День Благодарения. Где-то внутри она нравится тебе. И ты нуждаешься в ней, просто боишься признать это, но…

— Ты опять «Вог» перечитала? — догадался я.

      Таким экспертом отношений Джин становилась только, когда её соседка приносила ей очередной журнал. Однажды после такого прочтения, она решила, что она стала лесбиянкой не потому, что влюбилась в девушку, а потому, что у неё проблемы на каком-то психологическом уровне. Она мне тогда долго мозг выносила и просила с ней сходить к психологу.

— Ну, пару статей, — уклончиво ответила она.

— Я не могу сказать маме, потому что Лидия похожа на Алекса. И мама в полном восторге от неё. Я боюсь, что новость о нашем «расставании» может слишком сильно отразиться на ней.

— Или так, — согласилась Джин. — Но ты не можешь постоянно рассчитывать на неё. Лидия сказала, что на праздник к ней приезжает сестра. А Макс мне долго внушала, что для неё тема сестры очень щепетильная и как долго она ждала этого.

— Я знаю это. И знаю, что Лидия не придёт на ужин, когда приедут родители. И что они завалят меня вопросами.

— Перестань откладывать это. Скажи им, — настаивала Джин, хотя я и так знал это. — В конце концов, у тебя есть девушка.

Я больше двух недель не вспоминал о Мэг. Несколько дней назад она прислала мне сообщения и спросила, не хочу ли я извиниться перед ней. Я ничего не ответил, потому что мне хватало дерьма в жизни. И сначала нужно разобраться с ним, а потом уже что-то решать с Мэг.

— Я скажу им сегодня, — твёрдо сказал я.

      Это больше нельзя откладывать, потому что времени до Дня Благодарения осталось совсем немного. И сегодня я должен сказать маме о нашем печальном расставании с Лидией. Да, так я и сделаю.

17. Лидия.

 Я напоминала себе какого-то маньяка. А потом поймала себя на мысли, что Хардин был прав, и я помешана на чистоте. Потому что я уже в третий раз убирала вылизанную до чиста квартиру. Просто я ужасно волновалось. Если я хочу успеть к Софии, чтобы забрать её, то должна выехать через тринадцать минут. Но мне нужно было чем-то занять себя, ведь у меня уже начинали трястись руки от волнения. Я переставляла одни и те же вещи туда-сюда. Так я сначала поставила цветы на журнальный столик перед телевизором, потом на обеденный стол, потом на тумбочку. Еще раз проверила спальню, протёрла пыль.       Посмотрела всё ли готово.