Её честность и понимание меня поражают. Наверное, именно это заставило меня продолжить.

— Это я был виноват. В смерти Алекса виновен я. И до сих пор я не могу простить этого себе.

Я до сих пор помню наш последний разговор. Помню его слова, мои протесты. Он был так собран. Золотой мальчик школы. Победитель многих олимпиад. Гордость семьи. Наследник папиной компании. Подавал документы в Гарвард. Сейчас у него бы мог быть выпускной год. Последний.

— Мы часто виним себя во всех бедах, но, порой, нам нужно просто собраться и иди дальше, невзирая на ошибки прошлого, — задумчиво сказала Лидия. Когда я посмотрел на неё, то понял, что она говорит это скорее себе.

      Она тоже в чём-то винила себя. Может, в смерти мамы. Или в том, что произошло с её сестрой. Не знаю, но было видно, что живёт она с этим уже очень давно и до сих пор не может просто так справиться. Я вижу то же, что вижу у себя. Демоны, что мучают её изнутри. Вечно что-то нашёптывают. Я знаю, что порой это сводит с ума. Я пью, курю травку и очень много трахаюсь, чтобы забыть эту боль, что вечно преследует меня и напоминает, что жизнь Алекса прервалась из-за меня.

      А музыка помогает мне выговориться. Я надеюсь, что, где бы он ни был, он слышит мою музыку, через которую я говорю ему, как я сожалею и как сильно его люблю. Надеюсь, он слышит меня.

      Мы больше не говорили, потому что уже дошли до дома. Лидия жила на этаж ниже меня, но я всё равно проводил её до самой двери и ждал, пока она справится с замком. Потом она повернулась ко мне, и я заметил, что её глаза были красными и из них текли слёзы.

— Останься со мной. — Тихо попросила она.

      Этой ночью мы открыли друг другу часть своих душ. Она рассказала мне что-то очень личное, а я рассказал ей то, про что никогда не упоминаю. И теперь я чувствую, что между нами появилась связь. И я чувствую, что меня захлестнули эмоции, что не наполняли меня очень долго. Я знаю, что Лидия чувствует то же, что и я. И я просто не могу оставить её сейчас одну.

13. Лидия.

 Голова очень сильно болела, и всё было очень затуманено. Все мои воспоминания о вчерашнем дне были очень смутными. Горло просто горело, поэтому я решила сначала выпить воды. Выпить аспирин. А уже потом начать вспоминать, что вчера случилось.

      Я попыталась встать, но у меня это не получилось, потому что чьи-то руки прижимали меня к своей груди. Такие сильные руки и такая крепкая грудь. Не секунду меня охватил леденящий страх, когда я вспомнила парня, с которым танцевала.

      Нет! Только не это, пожалуйста.

      Но потом я поняла, что тот, с кем я лежала, был раза в два мускулистее. И еще на нём была футболка и джины. А на мне платье, что очень меня обрадовало. И, что было странно, я узнала татуировку, покрывающую левую руку. Поэтому, когда я подняла голову, убедилась окончательно.

      Хардин.

      Но как? Именно в тот момент, когда я подумала об этом, я вспомнила, что тот парень пытался меня изнасиловать, как Хардин его избил, а потом проводил меня до дома. И я вспомнила наш разговор. О Софии и Алексе. О моей сестре и его брате.

      Не знаю, как так получилось. Скорее всего алкоголь взял надо мной вверх, но почему-то я ни капли не жалею об этом. Мне стало легче от того, что я открыла часть себя Хардину и от того, что он открылся мне. Сама не понимаю, что со мной творится, но от мысли, что он выслушал меня и дал частичку себя, а потом еще и остался рядом, понимая, что мне нужен кто-то, становится очень хорошо на душе. Теплее.

      Было так хорошо, когда Хардин прижимал меня к себе. Не хотелось вставать, хотя горло горело, и нужда напоминала о себе. Я попыталась убрать руки Хардина с себя и встать, но он начал ворочаться и открыл глаза.

— Ты всегда такая беспокойная с утра? — спросил он и потёр глаза. Я заметила, что на костяшках правой руки у него запеклась кровь.

— Просто пить хочу, — я села в кровати и посмотрела на часы. — Чёрт!

      Я вскочила и побежала в ванную, чтобы принять душ. Когда я скидывала нижнее бельё, услышала, что меня позвал Хардин.

— Что случилось?

— Уже двенадцать! — крикнула я. — Я пропустила две пары, плюс к двум мне нужно быть на пробах. Боже! Я идиотка!

— Не переживай.

— Хардин, — позвала я и залезла в кабинку.

— Да?

— Приготовишь мне кофе?

— Конечно, — Оон даже не задумался, что было странно.

      Я выбросила все мысли из головы и начала мыться. Потом я как можно быстро высушила волосы, накрасилась и оделась. Если поторопиться, то можно успеть на пару к профессору Коллахану, а потом на пробы. Боже, пробы! Я совсем про них забыла. А ведь хотела подготовиться. Что я теперь буду делать? Сомневаюсь, что мне дадут хоть какую-нибудь роль, а ведь хотела быть Виолой. Прекрасно! Мне нужно научиться думать головой.

— Перестань, — сказал Хардин. Он стоял у плиты и что-то помешивал в кружке. — Ты со всем справишься. Я уверен.

— Э-э… спасибо, — смутилась я и взяла кружку, что он протянул мне. Без сахара, со сливками и корицей.

— Да, — сказал Хардин и отпил из своей кружки. — Мне казалось, что это твой любимый.

— Откуда ты знаешь? — факт того, что он знает, как я люблю пить кофе, меня немного пугает. Про это знают только Макс и Лукас, потому что только с ними я хожу в кофейню или приглашаю в гости.

— Я видел тебя в кофейне, которая располагается напротив парка. Ты часто пьёшь именно такой кофе.

— Понятно, — я отпила. М-м-м. Вкусно. Хардин умеет готовить кофе. — Мне нужно идти.

— Да. Мне тоже.

Мы быстро допили содержимое кружек, я помыла их, а Хардин в это время отпустил про это шуточку. Как только мы вышли, он попрощался со мной и пошёл к себе, а я закрыла дверь и побежала в университет.

***

      Я старалась как могла успеть на последнюю пару. На пару-то я пришла, только опоздала на пять минут. Профессор просто кивнул мне, чтобы я зашла и села на место, ведь я не опаздываю. Почти. Это первый раз.

      Как только пара закончилась, я пошла в сторону концерт-зала, где порой проходили спектакли и сейчас были пробы. В это время пятый курс только закончил свои пробы. Я заметила Лукаса и решила подойти к нему.

— Привет, — сказала я.

— Привет. Я не видел тебя сегодня с утра.

— Я… ну, я проспала.

— Ты? И проспала? — в притворном ужасе спросил Лукас.

— Перестань, — в шутку я ударила его по руке. — Да, так получилось. Лучше расскажи, как прошли пробы.