От моих слов на её губах расцвела широкая улыбка. И ради вот такой её улыбки и ради вот такого взгляда полного обожания и влюблённости я был готов на всё на свете.

***

      Следующим утром я решил исправиться. Попытка с ужином потерпела провал. Нет нельзя сказать, что это потерпело головокружительный провал. Мы поели, поговорили, я сыграл ей несколько песен, от чего она была в восторге. А потом мы лежали на кровати, и полночи я слушала, как Лидия рассказывала о себе, Софии, их детстве и своей маме. Она очень редко говорила про свою маму, а я и не спрашивал. Боялся, что это расстроит её, а этого я хотел меньше всего на свете. Но вчера она не была грустной. Наоборот, улыбалась при каждой истории, часто смеялась от некоторых воспоминаний. Так что нельзя сказать, что этот вечер был полностью пропащим.

      Но всё равно смысл был в том, чтобы организовал всё я и сделал это для неё. В итоге это она всё сделала. Поэтому сегодня с утра я встал ни свет ни заря и попёрся к магазину, где продавали ёлки. До Рождества осталось не так много времени, поэтому хороших ёлок осталось не так много. Чёрт, теперь я понимаю, почему Лидия привыкла всё делать заранее. Если бы я подумал о том, что она любит Рождество и захочет украсить ёлку, раньше, то не стоял бы в девять утра на морозе и не спорил бы с какой-то скандальной женщиной за ёлку. Просто это была самая красивая ёлка. Уверен, что Лидия будет от неё в восторге. Но сначала мне нужно получить её.

      Когда война за ёлку была закончена (моей победой естественно, кто бы сомневался. И как ни странно, в победе мне помогла именно история о том, что я хочу купить ёлку для любимой девушки, после неудачной попытки романтического ужина) оставалось еще одно трудное испытание. Нужно было пронести её шесть кварталов, потому что с ней в метро не особо влезешь. Чёрт, если бы несколько месяцев кто-то рассказал мне, что я встану в семь утра, чтобы купить ёлку для девушки, а потом еще потащу её несколько кварталов по морозу, я бы обязательно пошутил, что у неё должна быть золотая вагина или сестра-близняшка, с которыми у меня будет тройничок.

      Но кто бы знал, что я буду делать это не ради секса или чего-то другого. Я делаю это только ради того, чтобы увидеть радостную улыбку на лице моей любимой девушки.

Когда я зашёл в квартиру, понял, что нужно было сначала продумать, куда я поставлю ёлку, а уже потом бежать покупать её. Дерьмо! Уверен, что у Лидии никогда не возникало подобных проблем.

— Хардин? — Позвала Лидия из моей спальни, а потом вышла в гостиную, пока я стоял с ёлкой в руках и думал, куда бы её пристроить. С утра Лидия была особенно прекрасна. В моей футболке, с растрёпанными рыжими волосами и сонным лицом. Она была еще более невинной красивой. Настолько, что иногда по утрам, я просто лежал в кровати и смотрел на то, как она собирается. Потому что ей невозможно не любоваться. — Что ты делаешь? — Спросила она.

— Сюрприз. — Лишь сказал я, как самый полнейший придурок.

— О, Божечки! Ты ёлку купил! — Закричала радостно Лидия и начала прыгать на месте, как маленький ребёнок. Серьёзно, я в пять лет так не радовался рождественской ёлки, как Лидия радуется в двадцать. А тогда я просто обожал Рождество. Но я не жалуюсь, ведь именно такой реакции я и хотел добиться.

      Лидия подбежала ко мне и поцеловала, крепко обняв за шею. Она была настолько счастливая, что часть этого счастья проникала в меня, и я буквально мог ощущать, как внутри разливается приятное тепло.

      Когда Лидия немного отошла от своей волны радости и перестала посекундно целовать меня (ну, не то чтобы я возражал простив этого), она помогла мне найти место в гостиной, куда мы установим ёлку, а потом побежала в комнату переодеваться, чтобы потащить меня в торговый центр. Она сказала, что нам нужно много чего купить, начиная от украшений и заканчивая подарками для наших друзей и родных.

      Этот день я провёл шлясь по торговому центру и таская пакеты за Лидией. Потом мы украшали ёлку, пили горячий шоколад её собственного приготовления и смотрели Один дома по телевизору.

      И я готов поклясться чем угодно, что это был саамы лучший предрождественский период в моей жизни.

43. Лидия.

    Я помню своё прошлое Рождество. В том году я организовывала что-то вроде небольшого приёма для своих друзей. Ну, из моих друзей там были только Лукас и Макс, остальные были мои одногруппники, с которыми я более-менее общалась. Тогда я потратила около недели, чтобы подготовить меню, украсить всё, приготовить и сделать так, чтобы у всех было хорошее и праздничное настроение. К десяти все уже разошлись и оставшиеся праздники, я провела на диване с остатками еды и милыми фильмами про любовь.

      В этом году всё было в сто крат лучше. И праздничного настроение у меня хватало и на следующий год. Для начала в этому году я была не одна. Всеми организационными вопросами и подготовкой мне помогал заниматься Хардин. Ладно, помогал он не особо, потому что он даже подарки упаковать не мог. Он больше часа мучился с одной коробкой, прежде чем я преодолела смех, сжалилась и отправила его на кухню нарезать картофель. К сожалению, в этом он тоже не особо преуспевал. И это всё и делало настолько милым, что каждую секунду, когда я смотрела на Хардина, я сильнее и сильнее влюблялась в него. А куда уже сильнее? Я и так полностью принадлежу ему.

      Когда я уже почти заканчивала с праздничным ужином, к нам пришли Джин и Макс, а через полчаса к нам присоединился Боб. Также я позвала Лукаса с Дженни. Он всё еще был очень важен мне. Конечно, теперь я понимаю, что не любила его. Точнее любила и люблю сейчас, но я заблуждалась о природе этих чувств. Лукас был неотъемлемой и важной частью моей жизни. Она был моим лучшим другом, старшим братом, которого у меня никогда не было. А Хардин был главным мужчиной моей жизни. Он был моей истинной любовью, моей душой и сердцем. Он был всем, о чём я даже не смела мечтать. Точнее смела, но никогда бы не осмелилась признаться даже себе.

      И теперь этот замечательный мужчина был моим. Сидел на полу в колпаке Санта-Клауса и распаковывал подарки, а ведь сам недавно говорил, что не особо любит праздновать Рождество после смерти Алекса. И не мне его суди. После смерти мамы и лишения Софии я тоже не особо это любила, но сохраняла старые традиции в честь них. Знаю, что они бы безумно расстроились, если бы я перестала праздновать.

      Когда мы все сидели за столом и смеялись над очередной шуткой Боба (это были очень глупые и пошлый шутки, но всё равно безумно смешные), в дверь постучали.

— Мы ждём кого-то еще? — Спросил меня Хардин.

— Если только ты не пригласил кого-то еще. — Ответила я и встала из-за стола, чтобы открыть дверь.

— С Рождеством! — Громко закричала София, когда я открыла дверь. Я была в таком шоке, что даже не понимала, что моя сестра стоит передо мной в красном свитере и с широкой улыбкой на губах. Здесь. Она была здесь, передо мной. — Если ты сейчас меня не обнимешь, то я буду думать, что ты не рада меня видеть.

— О Божечки мой! — Закричала я и бросилась к ней на шею, чуть не уронив, от чего Соф лишь засмеялась.