— Неужели, ты сказала «сексапильная»? — рассмеялась я.

— Да! — ответила она с широко открытыми глазами. — Я считаю, что «сексапильная» вполне нормальное и приемлемое слово. Или ты что-то имеешь против него?

— Я думала, оно вышло из обычного употребления.

— Дамы, хочу напомнить, что вы стоите рядом с пожилой женщиной, — сказала миссис Стоун, а я сразу покраснела до кончиков ушей.

— Простите, — виновато произнесла я.

— Да ладно! — невозмутимо ответила София, смеясь. — Ты красивая женщина и сама еще очень сексапильная.

      От слов Софии я только сильнее покраснела и виновато посмотрела на маму Хардина. Мне хотелось извиниться перед ней за всё это, но, к моему удивлению, она рассмеялась в голос.

— А то! — ответила она и подмигнула нам.

      Через час блужданий по магазинам мы устали и проголодались, поэтому я предложила перекусить где-нибудь. София, как и ожидалось, заказала очень мало, и едва справлялась с этим. Но миссис Стоун начала рассказывать о своих соседях, поэтому не обращала на это внимания.

— Когда они только переехали, — начала рассказывать очередную историю Карла. — Мальчики сразу же влюбились в Мэй, пятилетнюю дочку Клинтов. Они постоянно бегали за ней, дарили цветы, мороженное, конфеты. На руках носили. А однажды чуть не подрались.

— Но у Хардина тут был большой плюс, — рассмеялась София. — Он же старше Элиота… на сколько? Лет на семь-восемь?

— О, Элиота тогда и в планах не было, — сказала миссис Стоун. — Я говорила про Хардина и Алекса.

— Алекса? — переспросила София, а мне захотелось увести разговор от всего этого. Не думаю, что Хардин обрадуется, узнав, что мы говорили о его покойном брате.

— Да, брат-близнец Хардина. — ответила его мама.

— И где он сейчас? — я пнула Софию под столом, но она лишь хмуро и с вопросом посмотрела на меня и отвернулась.

— Он погиб, когда ему было шестнадцать, — печально сказала она, а её взгляд стал каким-то отсутствующим. — В автокатастрофе.

      Я протянула руку через стол, чтобы взять Карлу за руку, показывая тем самым свою поддержку. Я просто хотела показать, что я рядом, что она не одна. Я знаю, как порой это нужно. Но она отшатнулась от меня и закрыла лицо руками. А потом начала плакать и кричать на всё кафе.

      Все сразу повернулись, чтобы посмотреть на нас, а я попыталась успокоить маму Хардина, но у меня ничего не получалось. Её крики было трудно разобрать. Я пыталась говорить с ней, приобнять, но у меня ничего не получалось.

— Ей нужно увести отсюда, — громко сказала София.

      Я помогла миссис Стоун встать, начала толкать ее к выходу. Она почти не шла. Всё хваталась за меня и чуть ли не падала. Мы вышли на улицу, и я надеялась, что здесь ей станет лучше, но ничего не помогало. Она упала на асфальте на колени, и начала еще сильнее плакать и кричать.

      Я увидела, что София с нашими вещами и сумками выбежала на улицу.

— Нужно отвезти ей домой, — сказала я. Она кивнула и пошла ловить такси. — Всё хорошо, — пыталась я успокоить Карлу. — Всё в порядке, вы в порядке.

— Мой мальчик… — плакала она. — Мой бедный мальчик… мои малыши… они же… он не виноват…

— Всё хорошо, — повторяла я.

      Я не могла понять смысла слов миссис Стоун. Она что-то продолжала повторять про своего мальчика и про то, что он не виноват. Я никак не могла её успокоить. В такси Карла продолжала плакать у меня на плече и что-то бормотать про себя. Я не знала, что мне делать, поэтому послала Хардину сообщение. Но я не хотела сильно волновать его.

      Вскоре мы подъехали к дому. Я помогала маме Хардина подняться наверх, она едва могла стоять на ногах и вся тряслась. В квартире Хардина я повела её в комнату, чтобы она могла прилечь и отдохнуть, но как только она пересекла порог начала кричать.

— Нет! Нет, я больше не могу! — кричала она, а я не могла понять, что еще произошло. — Всё должно быть не так! Не так!

— Карла, — позвала я её. — Что случилось? Скажите мне, прошу.

— Всё должно быть не так, — я проследила за её взглядом и заметила, что он был направлен на старую гитару Хардина, что постоянно стоит в углу на подставке.

— Хардин звонит, — сказала София, появившись в комнате.

— Иди наверх, — ответила я и взяла из её рук телефон.

— Но…

— Не спорь, — шикнула я. Соф недовольно посмотрела на меня, а потом развернулась и быстро выбежала из квартиры. Я знаю, что у Софии мог начаться приступ, если она будет смотреть на всё это, поэтому пыталась оградить её от всего этого. — Да, — сказала я, когда приложила телефон к уху.

— Что с ней? — сразу спросил Хардин.

— Я не знаю… она говорит неразборчиво, я ничего не понимаю.

— Где она?

— В твоей комнате.

      Я заглянула в комнату Хардина и увидела, что его маме стало лучше. Кажется, она спала, лёжа на кровати Хардина. Сейчас она была умиротворённой и спокойной. И не скажешь, что еще недавно она кричала и плакала, готовясь крушить всё.

— Я скоро буду, — бросил Хардин и отключился.

      Я еще раз посмотрела на маму Хардина. Она была спокойной, и я решила оставить её одну, пока не услышала, как она звала кого-то.

— Алекс? Где ты?

24. Хардин.

Я был в панике. И такого не было уже давно. Больше всего сейчас хотелось что-нибудь разбить или кого-нибудь ударить. Но я понимал, что сначала мне нужно узнать, как мама, а уже потом можно бить и крушить всё вокруг, пока не станет легче.

      Пока я шёл домой, я не мог понять, что случилось. У мамы уже давно не случалось приступов. Врач говорил, что она полностью оправилась, что была здорова. Конечно, некие выбросы могут случаться, но очень редко и вероятность мала. Она же больше двух лет уже не принимала таблетки. И всё было хорошо. Так что же могло случиться в Торговом Центре? Глупо было гадать. Нужно просто увидеть маму и поговорить с Лидией. Сомневаюсь в том, что она могла что-то такого сказать или сделать. Лидия была идеальна. Мягкая и нежная. Она сглаживала любую ситуацию.

      Я быстро поднялся по лестнице к своей квартире и вбежал внутрь. Лидия сидела на диване, но при виде меня тут же вскочила.

— Она в комнате, — быстро сказала Лидс, кивнув в сторону моей спальни.

      Я быстро подошёл к спальне и заглянул внутрь. Мама спала. Она выглядела спокойной, словно всё было хорошо и у неё только что не было очередного приступа. Некоторое время я просто смотрел на неё, просто вспоминал то время, когда всё было хорошо, а мне не нужно было волноваться из-за каждого её шага. Но это время давно ушло. Сейчас всё не так, как когда-то в детстве.