Я вспоминаю, как мы впервые оказались здесь много лет назад, когда я была юной и неопытной пятнадцатилетней девушкой и только приехала на летние каникулы.

Я выглядываю из-за угла на своего отца и его нового коллегу, и мой взгляд буквально впивается в мужчину, словно я изголодалась по этому зрелищу. Если меня обнаружат, это будет самый неловкий момент в моей жизни, но я не могу удержаться и подглядываю при каждом удобном случае, несмотря ни на что.

Они обсуждают возможность использования синтетических алмазов в промышленных целях. Это означает, что для обработки и полировки будут использоваться алмазы более низкого качества, чем те, которые обычно используются для продажи.

Лично я считаю, что это хорошая идея, но мой отец настаивает на своём и отвергает даже мысль о синтетических бриллиантах. Однако, просто подслушав их разговор, я могу сказать, что человек, стоящий рядом с отцом, добьётся своего.

С тех пор как я вернулась домой с летних каникул три дня назад, отец проводит всё своё время с этим новым парнем.

Кажется, его зовут Джулиан.

Мне не терпится рассказать о нем Рие. Она с ума сходит по парням с прошлого лета, когда она осталась у меня. Однажды вечером, пока я болела, она ушла гулять. И какой-то парень из Нью-Йорка попробовал её «вишенку».

Но сомневаюсь, что тот молодой человек выглядел так.

Я так зла, что у меня нет с собой фотоаппарата, иначе я бы тайком сделала несколько снимков и отправила их ей.

С тех пор как мой отец познакомил меня с Джулианом, когда я только вернулась, я не могла перестать искать его повсюду. И когда я ищу, то обычно нахожу его. Это большое поместье, почти такое же большое, как школа-интернат, в которой я учусь, но уверена, что Джулиан переехал сюда и чувствовал себя как дома, пока меня не было.

Сначала я «случайно» сталкивалась с ним всякий раз, когда у меня была возможность, но стоило ему несколько раз посмотреть на меня свысока, как будто я его раздражаю, или вообще проигнорировать моё присутствие, как я начала прятаться в тёмных углах и наблюдать за ним издалека.

Мое увлечение им сбивает с толку.

Я не чувствую бабочек в животе, как это бывает, когда смотрю на Эйдана. Скорее, оно похоже на пламя, которое разгорается внутри меня, а в животе словно взрываются шипучие конфеты, вызывая дрожь во всём теле и жар между ног.

— Что ты делаешь?

От шёпота Эйдана моё сердце подпрыгивает к горлу, и я резко оборачиваюсь, хватаю его за рубашку и с силой отталкиваю назад.

— Тсс! — я прижимаю палец к его губам.

Эйдан улыбается, на его щеках появляются ямочки, и моё сердце начинает биться ровнее.

— За кем ты шпионила? — спрашивает он.

Я прищуриваюсь.

— Не твое дело.

С того места, где только что находились мой отец и Джулиан, раздались шаги, и я впадаю в панику, схватаю Эйдана за руку, не раздумывая, и тащу его по коридору.

Джулиан Фарачи и так смотрит на меня как на назойливое насекомое, которое нужно уничтожить; мне не хотелось, чтобы он узнал, что я слежу за ним в свободное время.

Эйдан без труда следует за мной, его пальцы крепко сжимаются вокруг моих, и он позволяет мне вести его вслепую. Мы мчимся по коридорам, не останавливаясь, пока не добираемся до комнат, где проживают наши сотрудники, включая Эйдана и его маму.

Я останавливаюсь, запыхавшись от бега.

— И что теперь? — смеется Эйдан, сжимая мою руку, прежде чем отпустить её.

Пожав плечами, я несколько секунд просто смотрю на него. Это мой первый раз, когда я вижу его с тех пор, как вернулась. До того как я встретила Джулиана, Эйдан был единственным, о ком я думала. Я с нетерпением ждала момента, когда смогу снова увидеть его после нескольких месяцев пребывания в школе.

Теперь, когда он стоит передо мной, я ощущаю знакомое волнение в животе, и на моем лице медленно появляется улыбка.

Он подходит ближе, его взгляд становится серьезным.

— Ты хорошо выглядишь, принцесса, — говорит он, — совсем повзрослела, не так ли?

Мои щеки заливаются румянцем.

Из комнаты отдыха персонала, расположенной в нескольких дверях от нас, доносится женский голос. Эйдан наклоняет голову, снова берет меня за руку и ведет за собой.

— Пойдем, — говорит он, увлекая меня за собой, пока мы не доходим до последней двери слева. — Здесь нас никто не найдет.

И действительно, никто и никогда не находил нас здесь. По крайней мере, никто до Джулиана.

Я опускаю взгляд на свои колени, и экран телефона слегка подпрыгивает от моих дрожащих ног. Он открыт на моём сообщении с Эйданом. Я съёживаюсь, когда вижу множество сообщений, которые он отправлял за последние несколько дней, но все они были оставлены без ответа. А в конце моё последнее письмо с просьбой встретиться со мной здесь. Но он не ответил.

Может быть, он не получил сообщение? Или, возможно, он так зол, что не придёт.

Мой желудок сжимается, вызывая приступ тошноты, подкатывающей к горлу.

Я закрываю глаза и начинаю считать в обратном порядке от десяти. Говорю себе, что всё хорошо и нет причин для беспокойства, повторяя эту фразу, как мантру. Когда я училась в начальной школе, мой школьный психолог научил меня этой тактике, чтобы справляться с приступами тревоги перед тестами. Я боялась провалиться и столкнуться с разочарованием отца.

Честно говоря, эта практика никогда не помогала мне по-настоящему. Единственное, что действительно успокаивало меня и помогало унять бурлящие мысли, был мой фотоаппарат.

Дверь распахивается, и внезапный шум в тишине заставляет мои глаза широко раскрыться, а сердце подпрыгнуть.

Эйдан одаривает меня широкой улыбкой, демонстрируя ямочки на щеках. Он оглядывается в коридор, прежде чем закрыть дверь и подойти ко мне. Подол его фиолетовой рубашки слегка приподнимается, когда он проводит рукой по своим пышным каштановым волосам. Когда он садится на кровать рядом со мной и берет меня за руку, я ощущаю его тепло.

— Привет, принцесса, — говорит он, опуская глаза и нежно проводя большим пальцем по тыльной стороне моей ладони. — Всё в порядке?

От чувства вины у меня сводит живот, и я крепче сжимаю его пальцы в ответ.

— Прости, что избегала тебя, я просто…

Он вздрагивает от моих слов.

— Избегала? Я надеялся, что у тебя будет более убедительное оправдание.

Теперь я не могу смотреть ему в глаза, предпочитая вместо этого изучать наши переплетенные пальцы.

— Я разговаривала со своим отцом.

Эйдан делает глубокий вдох, вскидывая голову. Его пристальный взгляд и надежда, исходящая от него, обжигает кожу моего лица.

— Правда? — спрашивает он.

Мой голос дрожит, когда я произношу слова: — Он хочет, чтобы я вышла замуж.

Глаза Эйдана темнеют, и он отпускает мою руку, словно она горячая, как лава. Запустив пальцы в волосы, он издает невеселый смешок: — Полагаю, не за меня?

Я поджимаю губы и опускаю глаза.

— Значит, ты скажешь ему «нет».

Его голос звучит твердо, как будто это так просто: да или нет, это или то. Мой отец или он.

Но жизнь не делится на черное и белое, как бы ему ни хотелось.

— Эйдан… — вздрагиваю, и мой голос срывается на его имени. — Все не так просто. Это его предсмертное желание.

Он снова смеется и встает, матрас скрипит от того, как быстро перемещается вес.

— И что, тогда просто к черту меня, да? К черту всё, о чем мы говорили годами? К черту всё, что я чувствую к тебе, и все обещания, которые мы давали?

Его щеки вспыхивают, а моя грудь сжимается, когда я качаю головой, пытаясь произнести слова, которые мне нужно сказать.

— Я знаю, ты расстроен…

— Расстроен? — перебивает он меня. — Ты только что сообщила мне, что собираешься выйти замуж за другого, Ясмин. И что, твою мать, я должен чувствовать, благодарность?