Я: Есть прогресс с лампой?

Я: Не знаю, что ты услышал, но это не то, что ты думаешь. Ты можешь говорить?

Я: Я скучаю по тебе.

Я жду ещё несколько минут, а затем со вздохом кладу телефон обратно на стол и решаю принять душ. Всё что угодно, лишь бы отвлечься от потока сообщений, которые я только что отправила.

Душ — это нечто удивительное. Когда горячая вода струится по моему телу, я закрываю глаза и глубоко вдыхаю, пытаясь избавиться от тревог, которые заполняют каждую клеточку моего тела.

С самого детства я стремилась радовать окружающих и быть уверенной в том, что я нравлюсь всем. Хотя с годами я научилась справляться с навязчивыми мыслями, ничто не могло облегчить мою жизнь. Интересы других людей всегда стояли для меня выше моих собственных.

Я понимаю, что это недостаток, который в конечном итоге приносит больше проблем, чем пользы, но не знаю, как от него избавиться.

Единственный раз, когда я не испытывала желания угодить кому-то, был рядом с Джулианом. От этой мысли у меня пересыхает во рту.

Я протягиваю руку и беру немного мыла из диспенсера на стене. Затем начинаю намыливать тело, размышляя о том, как по-другому я себя чувствую, когда он рядом. Меня больше не волнует, что он может думать обо мне.

Я, конечно, ненавижу его. Но в глубине души это почти… освобождает.

От этой мысли у меня покалывает в груди.

Я пытаюсь сосредоточиться на сегодняшней церемонии в здании суда, гадая, сколько времени потребуется журналам, чтобы опубликовать новость о свадьбе.

И прежде чем я успеваю остановить себя, мои мысли возвращаются к тому поцелую.

С тех пор как это произошло, я старалась не думать об этом, потому что тогда пришлось бы признать, что мне он понравился. Но сейчас, когда я в безопасности и одна, я позволяю себе отпустить мысли, хотя бы на мгновение, чтобы отвлечься от навязчивых идей.

Его губы были такими мягкими. Мягче, чем я ожидала, и мне интересно, будет ли он таким же мягким в других местах.

Я касаюсь соска, и меня пронзает дрожь. Затем я медленно провожу рукой по своему телу, поглаживая себя и слегка задевая клитор.

От этих ощущений по телу бегут мурашки, и, прежде чем я успеваю остановиться, я представляю Джулиана на коленях, его язык внутри меня, точно также как он делал с моим ртом.

Он будет требовательным, я это точно знаю, но вместо того, чтобы оттолкнуть меня, это заставляет меня пылать, представляя, как он удерживает меня на месте и контролирует мое удовольствие так же, как контролирует всех в помещении, когда входит в него.

Я представляю, как мои пальцы пробегают по его волосам, натягивая пряди, пока он не застонет от боли, а моя ладонь быстрее прижимается к чувствительным нервам, и в воздух вырывается легкий стон.

Мои мышцы напрягаются, тело вибрирует от удовольствия, а затем я достигаю пика, и имя Джулиана срывается с моих губ на дрожащем выдохе.

Мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя после этого момента, и когда я это делаю, реальность ситуации возвращается ко мне, и я чувствую себя виноватой за то, что сделала.

Хотя никто и никогда не узнает об этом, кроме меня.

Несмотря на то, что я временно потеряла контроль над собой и своими эмоциями, я выхожу из душа, чувствуя себя немного лучше. Душ всегда помогает мне избавиться от негативных эмоций, которые накопились внутри меня, и я чувствую себя более расслабленной после оргазма, если не зацикливаюсь на том, кто, как я себе представляла, его мне подарил.

Также я не придаю большого значения тому, что в ванной уже стоят именно такие шампунь и кондиционер, которыми я всегда пользуюсь, а лосьон, который я так люблю, хранится в шкафчике слева от раковины.

Интересно, как долго он всё это планировал?

Возможно, он из тех людей, которые всегда добиваются успеха за один день. Он, безусловно, обладает достаточной силой, чтобы одним движением руки заставить людей подчиняться. И хотя я понимаю, что меня должно беспокоить то, что он воссоздал почти все удобства моего дома, я наслаждаюсь этой привычностью, даже если это лишь иллюзия безопасности.

Когда я снова проверяю свой телефон, там новое сообщение. Моё сердце замирает, когда я его открываю.

Эйдан: Я тоже скучаю по тебе. Не могу говорить, тут слишком дорогой трафик. Где ты нашла свой телефон?

Я хмурюсь и печатаю.

Я: Он был у Джулиана. Всё в порядке?

Эйдан: Ты всё ещё общаешься с Джулианом? Принцесса, я здесь обо всём позабочусь. В этом нет необходимости.

Я делаю глубокий вдох, не зная, что сказать. Мне кажется неправильным лгать ему, но я не хочу, чтобы он потерял веру в то, что мы пытаемся сделать, потерял веру в нас. Не сейчас, когда моя цель — по-прежнему иметь возможность быть с ним свободно.

Как только я придумаю, как выпутаться из той ситуации, в которую я попала, и встречусь с адвокатом, которого, по словам Рии, она нашла. Я не намерена сохранять фамилию Фарачи.

Я: Я правда не хочу говорить об этом в сообщении.

Прежде чем нажать «Отправить», я думаю о том, что хочу написать. Я могла бы воздержаться от высказываний, но тогда не смогу быть уверенной, что головорезы Джулиана не расскажут ему. И лучше пусть он узнает от меня, даже по смс, даже если он будет злиться, чем от кого-то другого.

У меня сводит живот, а руки становятся влажными, когда я набираю и удаляю текст, а затем перепечатываю сообщение.

Я: Мне пришлось совершить поступок, который тебе не понравится. Я не хотела этого делать, но это было необходимо для твоей безопасности и безопасности всех остальных. Я прошу тебя не злиться на меня. Мне нужно, чтобы ты понял.

Я чувствую, как желчь поднимается по горлу, и сглатываю, ощущая во рту кислый привкус.

Эйдан: Ты можешь рассказать мне всё, что угодно, принцесса.

Я: Сегодня я вышла замуж за Джулиана.

И тут я роняю телефон и бегу к унитазу как раз вовремя, чтобы меня вырвало.

20. ДЖУЛИАН

Я пытался связаться с Али на протяжении всей недели, но он не отвечает на мои звонки, и у меня не было возможности навестить его дома. Он стал недоступен по электронной почте, перестал работать на дому и вообще исчез из «Sultans». Мне интересно, не случилось ли с ним чего-то, что мешает ему заниматься делами, требующими концентрации и энергии.

Когда он снова не отвечает, когда я пытаюсь позвонить, в моей груди зарождается тревога, а нога под столом дрожит. Не знаю, стало ли ему хуже из-за усталости или он избегает моих звонков, потому что не так хорошо воспринял мои отношения с Ясмин, как хотел показать.

В любом случае, мне нужно сообщить ему новость о том, что мы официально поженились, и я хочу сделать это лично.

Следующей, я набираю номер Ясмин. Она перенаправляет звонок на голосовую почту, и я сжимаю зубы, делая глубокий вдох, чтобы не дать раздражению захлестнуть меня.

Она также старается избегать меня. Видимо, упрямство — семейная черта Карамов. Я не возражал, поскольку мне не нужно было, чтобы она делала что-то помимо того, чем она уже занималась: сидела у меня дома и отправляла парню сообщения, на которые не получала ответа, уже семь дней после нашей свадьбы в здании суда.

У меня не было времени беспокоиться о её молчании, потому что я и так редко бываю дома. «Sultans» не может работать долгое время без моего внимания. А после отъезда Иэна в Египет, я занят как и «Sultans», так и делами на своём пустом складе на окраине города, где работаю с итальянской компанией «Romanos», базирующейся в Нью-Йорке. Они поставляют нам оружие, которое мы используем в обмен на доступ к шахтам по всему миру.

Вот как работает этот бизнес. Всё сводится к переговорам, и нет истинного добра и зла. Разделение — это иллюзия, созданная теми из нас, кто находится у власти, чтобы держать массы в страхе и чувствовать, что есть люди, которые борются за то, что правильно.