Застаю одного Вадима, Гоша, оказывается, сдал досрочно сессию и позавчера укатил домой, он из Шахт. Вадим выслушал меня внимательно, без подколок, несколько раз уточнял некоторые детали.
– Фантастика конечно, но проверить не мешает, – делает он вывод в конце. – Со мной однажды тоже такой случай произошел, что я сам никогда бы не поверил. Представляешь…
– Давай потом расскажешь, – прерываю его. – Нужно скорее решить вопрос с чердаком, пока никто не помешает.
– Что нужно? Перфоратор, отбойный молоток?
– Если там бетон, то уходим, на шум все жильцы сбегутся. Надеюсь что просто засыпка, я взял из дому совок, молоток и зубило. Одевай одежду какую не жалко, а то вымажешься, да и порвать можно, там и гвозди торчат и арматура. Я чуть пуховик не продырявил.
– Я вот спецовку поддену, если что отмазка будет.
Вадик показывает комбез с надписью «ДонСервер», он летом подрабатывал в интернет-компании. Действительно, может сработать, если какой-нибудь дотошный пенсионер доклепается. Экономя время, едем на такси, к самому дому не подъезжаем, чтобы не привлекать внимание раньше времени. А у двери подъезда приглушенно матерюсь: а домофон как мы преодолеем? Ждать пока кто-то выйдет? На наше счастье долго ожидать не пришлось, выскочили две девчушки и мы воспользовались возможностью войти. Дальше тоже везло, никто не встретился пока мы вскрывали замок и пробирались на чердак. Фонарика я взял целых два, стараясь особо не шуметь пробираемся к нужному месту. Демонстрирую надпись Вадиму, тот тщательно изучает, достав лупу. Я даже не знал, что она у него есть.
– Не скажу насчет ста лет, но десятка два как минимум ей есть, – делает вывод Вадик. – И буква «Д» написана твоим почерком, ты хвостик вот так заворачиваешь. Где копать?
Расчерчиваю квадрат в полметра, с учетом сыпучего материала. Стараясь особо не шуметь, снимаю слой, как назвал его Вадик, керамзита. А дальше оказалась жб затяжка, к счастью уложенная на сухую. Пришлось расчищать значительно большую площадь, даже стало жарко, несмотря на мороз. Извлекли две затяжки, под ней снова керамзит. Кто так строит? Не могли украсть что-ли. Примерно через полчаса докопались до слоя самана – глины с соломой. Она почти окаменела, даже перочинный нож с трудом берет. Пришлось применить молоток и зубило, обмотав ударную часть тканью. Эффективность это снизило, но нам не нужно, чтобы кто-то услышал и вызвал участкового или полицию.
– Нет тут ни хрена! – злится Вадик. – Ты говорил десять сантиметров, тут все двадцать уже!
– Возьми чуть левее, – предлагаю я. – Керосинкой светил, плохо видно было, могу ошибаться. Если выкопали до нас, то все равно должно быть заметно, более рыхлая почва.
– Кого выкопали? Ты что, до сих пор веришь… Есть! Не знаю что, но есть!
– Где? Дай я!
– Не мешай!
– Ну что там?
– Да погоди!
– У меня инфаркт щас будет!
– Если это костыль или пустая консервная банка я тебя сам прибью!
Через миллион секунд Вадик откладывает инструмент, сметает дробленную крошку и … Дрожащими руками принимаю знакомую коробку. Рисунок поезда на фоне гор и надпись «OVERLAND»
– Открывай, чего ждешь? – Вадик сгорает от нетерпения, пытается выдрать коробку обратно, я не отдаю.
– Знаешь, на что я надеюсь? Что там записка от Вани, что у них все хорошо, Артур и Слава живы, передают привет пришельцу из будущего.
– Пришелец, если ты сейчас…
– Да открываю!
Нет никакой записки. Все что я положил, в целости и сохранности. Кольца, цепочки, серьги, золотые часы. Одни часы сейчас целое состояние стоить будут, возможно они всего лишь позолоченные, но от этого не менее ценные. Не рискнул я их там продавать, слишком приметные.
– Б…., ох…., пи….! – у Вадика эмоции зашкаливают.
– Ты понимаешь, что это значит? – грустно спрашиваю я. Не ожидая ответ сам же отвечаю. – Некому было это забрать. Пусть мой Вяземский не помнил, но Артур, Ваня, Миша… Не могли они не найти, если бы остались живы. Мне нужно туда!
– Мы что-нибудь придумаем, – обещает Вадик. – Если тебя не пустят, то я отправлюсь в то время и найду твоих парней. Дом знаю, с кем общаться ты подскажешь.
А что, неплохая идея! Меня чуть попустило, а то выть хотелось. Не особо стараясь забросали яму и отряхнувшись двигаем с места престу…, домой короче. Точнее в общагу, где не спеша, с лупой, изучаем содержимое коробки.
– Знаешь, эту коробку можно дороже продать, чем золото, – Вадим показывает на «Ebay» очень похожую коробку за 50 тысяч евро.
– Так там с сигарами. – указываю я.
– Ничего, без сигар за 25 уйдет, – не унывает Вадим. – А часики, ты глянь!
Часы, той же фирмы что у нас, «Patek Philippe», только не золотые, стоят 22 тысячи евро. Я думал, больше будет.
– Если получится опять попасть в прошлое, нужно больше закопать всего, – мечтает Вадим.
– Ага, там на каждом шагу золотые часы и брошки валяются! Если ты туда попадешь, у тебя будет одно желание – найти пожрать и погреться. Да чтобы не убили раньше времени.
– Можно обычные примусы и самовары, даже утюги, те что на печке нагревали, – словно не слышит Вадик.
– Вот завтра и пойдем, – решаю я. – Сдадим в ломбард что попроще, чтобы хватило на три-четыре часа, и вдвоем в «Хронограф» Сначала я попытаюсь, если не получится тогда тебя отправим.
– А если ты опять в кому впадешь?
– Я примерно понял, как назад вернуться. Нужно сознание потерять или погибнуть. Умирать нежелательно, а отключиться каким-то способом можно. В крайнем случае, полежу в коме, главное ты проконтролируешь, чтобы меня в больницу отвезли, а не в ближайшую посадку.
– Я подумаю, – поднимает взгляд к потолку Вадик. – С одной стороны если тебя закопают, то все ценности мне достанутся…
– Я тогда там найду твоих предков и убью всех! Тогда ты вообще не родишься!
– А с другой, друзей за золото не купишь! Так что спи спокойно дорогой друг! Я буду тебя охранять!
– Двусмысленный какой-то вывод у тебя, – проверяю на ногте остроту канцелярского ножа, искоса поглядывая на Вадика. – Но ты не учитываешь важную деталь: ценности у меня дома будут, хранить в общаге их только дебил может.
Так за шутками вырабатываем план действий. Вторую половину дня ездили по местам моей боевой славы. То есть я показал ему дом, где жила Маша, дом уже стоит другой, но место он запомнил, потом очень примерно расположение рынка. Примерно, потому что там сейчас автостоянка, дорога и бутики. Съездили к тюрьме, на бывшую Острожную площадь, сейчас там следственный изолятор. Потом сдали в ломбард колечко и цепочку попроще, получили 32 тысячи рублей. Остальное только как изделия будем реализовывать, дороже получится.
Вечер провел за компом, искал все, что можно по нужному периоду в истории Ростова. Особо полезного ничего не нашлось, а многое совсем не соответствовало тому, что я видел. Цены, наличие продуктов, репрессии в отношении бывших дворян. Уж Марфа непременно мне рассказала, если бы кого-то арестовали или расстреляли из бывших купцов, офицерских семей и тому подобных. Ловили шпионов, дезертиров, это было, а о расстрелах я вообще не слышал. Наверное потому что вовремя слинял, побыл бы дольше в остроге… Еще получу такую возможность, надеюсь.
На следующее утро стоим перед закрытой дверью «Хронографа». Неужто не разрешили до сих пор работать? Вадик набирает номер, указанный в рекламе на стенде. Удивительно, но ответили.
– Сказали, что после четырнадцатого должны открыться, – поговорив, сообщает Вадим. – Как раз успеем сессию сдать.
Легко ему говорить. Он, в отличие от меня, готовился, а не валялся в коме. Да и все мысли на другое направлены. Однако приложив немалые усилия и финансовые вложения, за три дня удалось обрубить все хвосты. Немного помогла сама моя история с «Хронографом», я стал как бы знаменитостью, на каждом зачете рассказывал о своих похождениях во время комы, а до предмета иногда очередь и не доходила. Четырнадцатого, выдержав героически до обеда, чтобы не быть первыми, заходим в комнату предварительной записи. Увидев, как у девушки-регистраторши расширились глаза при виде меня, понимаю: мне ничего не светит. Но делаю попытку притвориться своим братом-близнецом. Попытка глупая и обречена на провал, к тому же теперь стали требовать паспорта.
