– Хорошо, – сдаюсь я. – Вы можете отправить моего друга в указанное нами время, воспользовавшись моим персонажем? Чтобы он гарантированно попал в него?

– Не уверена, – растерялась девушка. – мы так никогда не делали.

– Вот и попробуйте. В крайнем случае, пусть попадает в любой персонаж, но точно в указанный день.

День мы назначили за сутки до нашего ареста. Пусть предупредит меня, чтобы не трогали того козла. Или дали ему выиграть и пусть валит. Плюс начистить Артуру лицо и сжечь справку.

Заказали час времени, вполне достаточно, чтобы там за три часа найти меня и сообщить все, что нужно. Это если не удастся попасть в самого Вяземского. Сижу в приемной, жду. Заодно размышляю, какой парадокс может получиться. Если Вадику удастся все как задумано, то я не попаду в камеру, не стукнусь головой и не вернусь обратно! Но я то уже тут! К тому же я не помню, чтобы меня предупреждали, а это значит, что либо наша затея провалилась, либо эти миры множественны. Или еще какая-то хрень, недоступная моему пониманию. Как же медленно идет время! Оно что, совсем остановилось? Вадик там натворил чего-то такого, что наш мир стал развиваться в обратную сторону! А нет, пока в правильную, но явно медленнее, чем раньше. Забираюсь со смартфона в интернет, проверяю, не появились ли мемуары Ставского. Увы, нет. Что-то голова кружится, как бы и я не исчез в результате наших махинаций!

По хмурому виду спускающегося по ступеням Вадика (помещения с капсулами на втором этаже), понимаю, ничего не получилось. Да и времени прошло всего полчаса, как я ни подгонял его. То есть он пробыл полтора часа, не использовав весь лимит. Выходим на улицу, только там он объясняет:

– Обычная игра, сразу понятно стало. Там и похожего на Ростов ничего нет. Люди заторможенные, здания как фанерные на киностудии, порой даже окраины не прорисовываются. Хрень полная, даже с историческим периодом не совпадает. Я сразу попал в перестрелку, белые и красные, даже не понял за кого я. В пацана попал, единственное что заказывали, вроде как гимназист. Пошел бродить куда попало, банда какая-то доклепалась, стали грабить, я врезал одному. Короче прирезали меня, больно было сука!

– Понятно, – вздыхаю я. – Получается только у меня перенос выходит. Или вообще это случайность такая.

– И что будем делать? – виновато спрашивает Вадик, словно он не справился с заданием.

– Предлагаю завтра поехать в Краснодар или Волгоград, там меня не знают. Вдруг получится. Если нет, тогда продадим часы и предложим взятку местным операторам. Думаю, за полсотни штук евро согласятся.

– Давай в Волгодонск, там есть филиал и туда ближе, – предложил Вадик.

– Мне все равно, поедем в Волгодонск.

Купили на автовокзале билеты на завтра до Волгодонска, деньги попрошу у отца, чтобы по дешевке не отдавать антиквариат. Есть мысль – рассказать родителям все как есть, они люди адекватные, сразу в дурку не отправят. У отца есть связи с коллекционерами, сможет по достойной цене пристроить и часы и коробку. Но лучше после Волгодонска, а пока оставлю им записку, на случай если опять в кому попаду. Мало ли, могу и не выйти…

Вечером снова пристал к маме, что она помнит о прабабушке.

– Знаешь, тебе лучше с моей теткой поговорить, она ее должна хорошо помнить. Это двоюродная сестра моего отца, один раз ты ее видел, лет пять тебе было, – припомнила мама.

Тетку я не помню, даже не упоминали никогда о ней, но это не значит, что она новый персонаж. У нас много родственников и не со всеми поддерживается связь.

– Она в Ростове живет? Адрес, телефон, есть?

– В Луганске кажется. А адрес можно узнать у Митрохиной Иры, это ее дочка. Если хочешь, сейчас позвоню.

Пока мама ищет телефон Иры, которую я немного знаю, у меня в голове корректируется план. Луганск не намного дальше Волгодонска, филиал «Хронографа» там тоже есть. Правда это в некотором роде заграница, но зато меня там точно в лицо не знают, а паспорт могут и не спросить. Хозяин у «Хронографа» один, надеюсь, он не стал рассылать всем филиалам мое фото. Если здраво рассуждать, кто после комы опять решится к ним пойти? Только я, но они этого не подозревают! Если только после сегодняшнего визита оператор не сообщила руководству.

– Вот, адрес есть, а с телефоном хуже, – сообщает мама. – У них там местная связь, на нее дозвониться невозможно. А интернетом тетка не пользуется, ей под семьдесят лет.

– Погоди, – подсчитываю я в уме. – Если она родилась примерно в 1950 году, то кем она приходится прабабушке?

– Кем? – озадачилась мама. – Даже не представляю! Никогда не задумывалась. Знаю что родственница, возможно она и не сестрой приходится, а теткой отцу, а мне соответственно бабушкой двоюродной. Но она не дочь Вяземского, у них было вот только двое детей. Знаю, что она жила с ними. Хотя…, как то я слышала, что ее усыновили, то есть удочерили. Не будем гадать, сам узнаешь. Ты же решил ехать, я правильно понимаю?

– Да, завтра с Вадимом поедем.

– А я не понимаю, – включился в разговор отец. – Из-за дурацкой игры такой интерес проснулся к своей родословной?

– И что, это плохо? – тут же взвилась мама.

– Стоп, старики, не ссорьтесь! – зарабатываю легкий подзатыльник от мамы, за «старики» – Есть некоторые непонятные мне обстоятельства, которые я хочу для себя прояснить. После возвращения из Луганска я вам всё объясню. Да и вообще – сессию я сдал, пока каникулы, почему бы и не заняться родословной?

– Да я что, занимайся, – пошел на попятную отец. – Потом и по моей линии пройдешься, там легче будет. Я до пятого колена знаю своих предков!

Мои «предки» снова заспорили, я уже не стал вмешиваться, отошел позвонить Вадику. Ему до автовокзала ближе, да и билеты у него остались. Озадачил обменом их на луганское направление. Кажется, оторвал его от теплой компании, слышно было в трубку недовольные женские голоса. Но ни единого слова недовольства от Вадика не услышал, уточнил только на какое время брать билеты. Возвращаюсь к родителям, решить еще один вопрос.

– Па, ты мне одолжишь немного денег?

– Одолжение подразумевает возврат, ты на работу собрался устраиваться? – не понял отец.

– У меня есть пара антикварных вещиц, когда вернусь дам тебе на реализацию.

– Что за вещи? – живо заинтересовался отец. – Кого ограбили с Вадимом?

– Никого не грабили, история интересная, но потом расскажу. Затем и еду, чтобы концы связать.

– Темнишь ты что-то. Сколько нужно денег?

– Тысяч пятьдесят хватит, – прикинул я.

Отец покрутил головой, но больше не стал меня допрашивать. Отношения у нас построены на доверии, меня так воспитывали: говори всегда правду, не можешь – так и скажи. Мне всегда верят, потому что я не давал повода усомниться в моих словах.

Утро морозное, на градуснике минус пятнадцать. Автобус у нас в девять утра, отец подвез к автовокзалу, сделав крюк перед работой. В последний момент соображаю, что к бабке нужно ехать не с пустыми руками, достаточно того, что без приглашения припремся. Ночевать у нее мы не собираемся, но если рассчитывать на подробный рассказ не помешает что-нибудь к чаю.

– Да купим там торт, у них вкуснее, чем наши, – уверяет Вадик.

– А ты откуда знаешь?

– Был в Краснодоне как-то, девчонка одна знакомая там жила.

– Ну смотри, под твою ответственность!

Автобус заполнен едва на треть. Благодаря этому относительно быстро проходим таможни, одну и другую. И уже к часу дня мы в Луганске.

– Сначала к бабке, потом в гостинице ночуем, а завтра с утра в «Хронограф» – планирую я.

– А почему не сразу в «Хронограф»?

– Надеюсь, что получу новые сведенья. Выясню, имеет ли отношение прабабка к той Нюсе, возможно, еще что интересное. Это чтобы не наделать глупостей и не стереть себя в будущем.

– Ты главное моих предков не трогай, – просит Вадик. – Они вроде как в Казахстане жили в то время, так что не вздумай туда отправиться!