Какой-то малознакомый мне тип, обычно отличающийся молчаливостью, подхватил на руки маленькую эльфийскую девочку и утащил ее в пещеру. Я на негнущихся ногах приблизился к лейтенанту и задал ему немой вопрос.

— Что-то не так, Эварс? — он вопросительно уставился на меня

— А вы считаете что все нормально? — я еле сдержался, чтобы не врезать ему по лицу.

— Это же эльфы! — искренне удивился он. — С каких пор ты стал переживать за нелюдей?

В этот момент что-то рухнуло внутри меня. Я понимал, что мне это нужно молча пережить и не лезть, но не смог остановить себя. Перехватил копье побелевшими пальцами и двинулся ко входу в подземное убежище.

— Эварс, стоять! Эварс!

Я продолжал идти. Мозг отчаянно сопротивлялся. Образ Юфина, которого надо спасти, сменился наивной мордашкой ребенка, которая даже не понимала, что происходит вокруг.

А потом что-то случилось. Мое тело рухнуло, словно подкошенное, а голова налилась свинцом. Ошейник… Я попытался встать, но следующий разряд полностью лишил меня способности двигаться. Последнее, что успели увидеть мои закрывающиеся глаза — злобное лицо лейтенанта и недоумевающего Кларета.

Я очнулся внутри армейской палатки. Вокруг было необычайно тихо, но мой слух уловил, что рядом кто-то дышит. С трудом повернулся на боку и встретился взглядом с Тронтером.

— Еще одна такая выходка, Эварс, и я буду вынужден доложить Дорсту. Скажи спасибо, что весь этот поход опирается только на тебя. Я не позволю, чтобы ты сорвал мне операцию. Ясно?

Я ничего не ответил ему. Тело почти не слушалось, страшно хотелось пить, но мне было противно просить у этого человека даже воду. Чувство гадливости и мерзости, вот и все, что я испытывал ко всем ним. И хоть эстолы не участвовали в акте насилия над эльфами, но одно только понимание того, что они позволили творить солдатам, ставило их в один ряд с ублюдками-заключенными.

— Кларет и остальные не знают, что ты хотел сделать. Все решили, что тебе внезапно стало плохо, и ты потерял сознание. Все понятно? Я спрашиваю: все понятно?

— Зачем? — прохрипел я, — Почему их нельзя было отправить в резервацию? Или хотя бы быстро убить…

— Тебе не понять, Эварс. Готрелл всегда держался на заключенных, и будет держаться. И не тебе решать…

Дальнейшее его объяснение я не услышал и снова погрузился в сон. Я доведу дело до конца, я спасу Юфина, во чтобы то ни стало. И клянусь: ни один из вас не доживет до конца следующей недели. Ни один…

Начиная со следующего дня, я полностью замкнулся. Отвечал лишь когда спрашивали командиры и ничего более. Моя картина мира разрушилась полностью. Я больше не отличал добро от зла, и наоборот. Тьма, Свет… Они слились для меня в одно. Мы сами определяем свой путь, усиливая своими поступками ту или иную сущность. И не важно кем ты рожден, важно какое место ты определил для себя сам. Человек может быть хуже демона, а вампир лучше человека. Та же Сиала являлась чистым порождением Тьмы, но смогла изменить свою сущность. Дорогой ценой, безусловно. Что же двигало теми солдатами? Воспитание? Идеология?

А может быть я полностью ошибаюсь? Я убил сотни людей, и еще убью, по крайней мере, тысячу. Чем я лучше этих ублюдков? В том, что не лишаю жизни детей? А чем они отличаются от взрослых? Наивностью? Трогательными мордашками? Забавными поступками? Но ведь это те же люди, или иной разумный биологический вид.

Нет! Не те же! Ребенок — это чистый лист, и то, что на нем будет написано полностью зависит от окружения. Он как Исток, несформировавшаяся сущность, которой не дают права выбирать. И лишить его жизни до того, как он сформировался в полноценную думающую личность — высшее преступление. Мой Рики, мой самый верный товарищ — он не отличается высоким интеллектом, как например человек или эльф, и выращен своими создателями исключительно для убийства. И он тоже был беззащитным ребенком, когда я его нашел. Но моя любовь и забота сделали его другом и верным защитником. А ведь Рики всего лишь зверь.

На следующий день мы достигли конечной точки нашего путешествия, и мне стоило огромных усилий, чтобы предупредить командование, о потайном выходе из гнезда химер. Утешало меня лишь одно — скоро я убью вас всех.

Штурм логова химер был назначен на раннее утро. Я не знаю почему командование выбрало такое время, но вопросы задавать не стал — им виднее. Все же это у них не первая встреча с этими странными существами. Тронтер дал отбой на два часа раньше обычного, и я уснул мгновенно, так как после событий вчерашнего дня, чувствовал себя не очень хорошо.

А утром я проснулся от страшного грохота в ушах и вскочил на ноги, приводя себя в боевую готовность. Мне казалось, что вокруг осыпаются горы. Какого же было мое удивление, когда мне стало понятно что это всего лишь храп соседа, спящего неподалеку. Вот только несмотря на то, что я быстро обнаружил источник звука, лучше мне не стало. Я слышал даже легкое дуновение ветра, и понял, что опять самопроизвольно включился контур. Нос наполнился всевозможными запахами, среди которых главенствовала вонь от немытых тел, лежащих повсюду, а еще я почувствовал далекие фиалки. Сиала скрытно сопровождала нас, однако предпочла не выходить на связь, и просто наблюдать.

Зрение. С ним тоже это произошло. Я сконцентрировался на верхушке дерева и отчетливо увидел какое-то небольшое насекомое, ползущее по поверхности одинокой шишки.

Что со мной происходит? Неужели отказывает блокировка гитайя? Контур охватил все мое тело и не хотел отключаться. Я ощутил, что сейчас легко могу перебить в одиночку половину взвода, до того, как меня остановят магией.

— Не знаю, где вы взяли это парня, но он не ошибся ни на йоту, — до моих ушей донесся отчетливый шепот.

Я резко обернулся. Все спят. Откуда пришел этот звук? Пошарил глазами и обнаружил метрах в ста от себя палатку командования. Ну-ка.

— Он странный, очень странный. И это его непонятное отношение к ушастым ублюдкам! — голос Тронтера я знал лучше, а потому определил его сразу, — Так ты говоришь он угадал?

— Да. Мы потратили полный заряд двух браслетов на воздушную разведку, и еще один на сканирование земли. Двадцать две особи, находятся в полуспячке. В другое время я бы предпочел твоих отправить первыми, но эти бараны даже на три полета не приблизятся, как перебудят всех химер, да и воняют они у тебя так, что я бы тоже от такого проснулся! — командир эстолов негромко засмеялся.

— Предлагаешь заключенных не трогать?

— Не вижу в этом смысла. Поставь их на периметр, на всякий случай, но к логову не пускай. Мы сами все сделаем. Кстати, вон твой вампирский выродок бродит, не спит.

Я вздрогнул от неожиданности, а в следующую секунду увидел, как оба офицера выходят из палатки. Командир эстолов отправился умываться к походному рукомойнику, а Тронтер двинулся ко мне.

— Доброе утро, Эварс, — он приблизился ко мне и как-то странно начал меня разглядывать, — С тобой все в порядке? Неважно выглядишь.

— Доброе утро, лейтенант. Вроде в порядке. А что не так?

— Ты как будто за ночь постарел. И кожа у тебя какая-то… э… серая.

Я последовал примеру командира элитников. Приблизился к солдатскому рукомойнику, только уже на нашей стоянке, и взглянул в зеркало. Морщины стали словно глубже, а цвет лица сейчас напоминал пепел.

Демоны! Кажется, у меня совсем мало времени…

— Видимо приболел, по возвращении обязательно навещу доктора Фитверса, — ответил я командиру и начал собираться в дорогу. Скоро здесь будет не протолкнуться.

После подъема и завтрака нас развели по позициям на скалах и расставили полукругом, вплоть до той точки, где каменистая площадка гор превращалась в обрыв. Несмотря на мои просьбы отправить меня поближе к центру событий, Тронтер сделал ровно наоборот и выбрал для моего поста самое безопасное место.

— Ты нам еще нужен, — пояснил он честно, — Так что если есть способ снизить шансы твоей смерти — я это сделаю.