— В ратуше…

—  Где?

— Зарево так и полыхало… Мы потому и не спали, шо ждали, не поидэ ли пожар по городу, як у том разе…

Точно-точно. Когда я перескочил через забор, мне даже не пришлось стучать в двери и звать хозяев — они выскочили во двор в полном составе, даже дети высунули носы. Вот бес… Что мне стоило смотреть не только под ноги, но еще и по сторонам?

— Извините, я должен бежать!

Что кричала вслед госпожа Гражина, уже не услышал.

Сама ратуша, сложенная из камня, не слишком пострадала — только прогорели двери и окна, исчезли бревенчатые надстройки двух донжонов да часть надворных построек. Из распахнутых дверей все еще несло дымом и гарью, тут и там валялись обугленные балки, какое-то тряпье, всякий мусор. Вбежав во двор, резко затормозил, озираясь по сторонам.

Люди суетились, пытались вытащить обгоревшее добро. В распахнутых воротах толпились зеваки — может быть, они и надеялись что-то спереть под шумок, но тут почти все было так или иначе тронуто огнем, а то, что чудом уцелело, находилось под охраной.

В сторонке заметил знакомый силуэт в темном платье. Что оназдесь делает? Неужели на пожаре погиб человек? Ну да… вот же он… да не один! Во дворе лежало в ряд четыре обгоревших тела, завернутых в полотно. Люди посматривали на них с суеверным ужасом. Учитывая, что в ратуше жило не так много народа, можно было легко догадаться, кем являлись эти люди.

Я на негнущихся ногах подошел ближе. Рост одного из погибших сильно отличался от трех остальных. Неужели… Нет, я должен убедиться сам! Тут и делать ничего не надо — просто сосредоточиться и…

Шум в воротах отвлек внимание — толпа расступилась, явив новых любопытных.

— Внемлите мне, люди! — еще находясь в воротах, провозгласил старый священник. — Вот она, кара божеская! Свершилось правосудие земное для того, кто слишком долго испытывал терпение небесное! Разверзлась Бездна и поглотила черную душу! И нет спасения от полымя, кое ниспосылается в назидание и наказание! Молитесь, люди! — Его голос уже звучал во дворе, эхом отражаясь от стен. — Молитесь и благодарите Свентовита Четырехликого и Прове Справедливого за то, что покарали виновника, защитили свой народ…

Споткнувшись на полуслове, старик вперил в меня пристальный взгляд.

— Стервятник! — завопил он еще громче. — Что ж, любуйся! Не век злу ходить по земле! Взглянули боги пресветлые и покарали отступника! И ты смотри и ужасайся участи, которая ожидает тебя, коли не покаешься в совершенных злодеяниях и не придешь в храм, дабы очиститься и принять просветление и воздаяние за дела неправедные!

Я слегка попятился. Не такой у меня характер, чтобы спорить со старшими! Тем более что за спиной старого священника выступали довольный донельзя Ладиан и весь прямо-таки лучащийся счастьем и злорадством Дей Долл. Нет, с одной стороны, конечно, хорошо, что мой конкурент оказался здесь, — помнится, ужасно хотелось задать ему пару вопросов и повнимательнее присмотреться к амулету этого странного «некроманта»! Но с другой стороны, когда эта троица выступает единым фронтом, а на горизонте маячит еще и лейтенант Винт… Да ежу понятно, что они заодно! Эх, как же я раньше-то… Вот только зачем? Сами они вряд ли начнут передо мной исповедоваться — это только в книжках для детей злодей приходит в тюрьму к главному герою и долго, со вкусом рассказывает о своих черных делах. С одной стороны, таких злодеев можно понять — им элементарно не хватает обычного человеческого общения, но с другой оказаться в роли слушателя что-то неохота! Ибо последними словами этого монолога обычно бывает: «А теперь — убить! Он слишком много знает!»

Внезапно лица всех четверых как-то изменились. Я бы сказал, что у них стало такое выражение, словно они охотились на зайца, а наткнулись на медведя.

— Вы пришли сделать заявление, пра? — пророкотал знакомый голос. — Прошу немного подождать. Сейчас у меня много дел!

Крутанувшись на пятках, я уставился на Анджелина Маса. Видимо, он руководил спасательными работами, потому что несколько воинов и прислуга несли какие-то вещи, и градоправитель отвлекся, указывая, где их сложить.

— Что? — Поверх моей макушки Мас взглянул на собравшихся. — Замолчали? Удивлены? Не ожидали увидеть меня среди живых? Надеялись, что уж на сей-то раз я буду ночевать дома и сгорю в своей постели?

— А… У-у… Э-э… — Это было все, что смогли выдавить из себя его собеседники.

— Интересно, чья была идея устроить поджог в ратуше? — продолжал градоправитель. — Впрочем, это я знаю и так… Как знаю и то, кто мог проникнуть на охраняемую территорию и подпереть двери спален снаружи, чтобы люди не сумели выбраться и либо сгорели, либо задохнулись в дыму!

Лейтенант Винт сделал шаг назад. Совсем маленький шажок — просто чуть качнулся, — но в данном случае это было равносильно публичному признанию.

— Взять!

Городская стража (это являлось ее работой) слегка замешкалась, ибо лейтенант оставался для них непосредственным начальником.

— Остановись! — возвысил голос священник. — Как смеешь ты обвинять человека без суда и…

— Да, как вы смеете? — неожиданно прорвало и Ладиана. Голос, надо сказать, то ли от волнения, то ли по природе своей получился какой-то петушиный. — В конце концов, я тут главный! И я отменяю ваш приказ! Отставить!

— Главный? — Голубые глаза градоправителя нехорошо блеснули. — Главный зачинщик? Главный идейный вдохновитель? Впрочем, я догадываюсь, кто на самом деле стоит за вами. — Он сделал паузу, считая взглядом собравшихся, — четырьмя! Мне назвать имя? Мне при всех сказать, почему меня хотели убить?

Да, да, скажите! А заодно выдайте, в честь чего стоило приплетать сюда городских некромантов? Только настоящих, а не этого… с картинки!

— Да как ты смеешь, — снова заговорил священник.

— Смею, пра! Сегодня ночью, как и третьего дня, в огне погибли невинные люди… А хотели убить меня! Но вы же не знали, что я кое о чем догадываюсь? Милорд, — это относилось к Ладиану, — надо было действовать тоньше, если хотели задержать меня в замке… Но вы так боялись, что я уеду до того, как ваши сообщники…

— Замолчи! Ты… ты. — Виконт выхватил меч. — Я вызываю тебя! Ты оскорбил лорда! Потомка благородного рода! Обвинил в сговоре с… с подлыми убийцами! Такое оскорбление смывается кровью!

— Охотно. — Мне показалось или Анджелин Мас вздохнул с облегчением, словно стряхнул с плеч какую-то тяжесть. — Где и когда?

— Здесь и сейчас! Гад! Сволочь! Насильник! Похититель чужих жен! — Ладиана Байта трясло. Вид у него был такой, что и дилетант сказал бы — в таком состоянии сражаться категорически не рекомендуется, дабы не потерять голову в бою во всех смыслах этого слова. — Старый развратник! Выходи! Я тебе покажу…

— Прекратите, дети мои! — попытался влезть между ними священник. — Дуэль здесь и сейчас? Назовите хотя бы секундантов!

Оба расхохотались — один истерически, другой снисходительно.

— Не лезьте не в свое дело, пра. Займитесь лучше мертвыми, живые разберутся без вас!

В другое время я бы обиделся — мне ясно давали понять, что не стоит лезть вперед со своими некромантскими заморочками, — но только не сейчас. Ибо начиналась настоящая дуэль.

Хотя вру! Дуэлью это опять-таки мог назвать дилетант, который в жизни не держал в руках благородное оружие, или какая-нибудь экзальтированная девица. В Колледже выпускников готовили по полной программе, так что с первых секунд мне стало ясно — градоправитель сильнее виконта. Он и ростом выше, и в плечах шире, и старше, и двигается лучше. Представитель фамилии Байтов и потомок одного из тех, кто чуть было не отправил предка Анджелина на костер, прыгал вокруг своего противника, как суслик вокруг волкодава. Ему не хватало силы, ловкости, боевых навыков — только гонор и далеко не спортивная злость.

В другое время я бы с удовольствием понаблюдал за боем, но, отвлекшись на миг, заметил какое-то движение.

Дей Долл! Пользуясь тем, что весь народ смотрит на поединок, этот странный некромант спешил удрать! Надо же, а я только хотел задать «коллеге-конкуренту» пару вопросов!