— Да-а-а-а! — взвыла девица. — А он меня не люу-у-у-убит!

— Кто?

— Миро-о-о-оша…

— Ой, и это все? Из-за какого-то парня топиться?

— Не из-за какого-то, а из-за самого лучшего! Мироша… он такой… такой… он лучше всее-е-е-ех… И он меня не люу-у-у-убит!

— Тоже мне горе большое! Подумаешь, парень не любит! Он что, единственный в мире?

— Не-э-эт!

— Тогда какого рожна тебе надо? Вот девки! Все вы дуры и идиотки! Ну не любит тебя парень — и что? Не любит один — полюбит другой! Нет, вам непременно надо добиться своего! Через «не хочу» и «не могу»! Весь мир вверх дном переверну, а заставлю его приползти на коленях! Чего ж ты сама в омут кинулась, а не попыталась сначала ему жизнь испортить? Побежала бы к знахарке, она бы дала приворотного зелья или какую-нибудь порчу на твоего Мирошу навела, а уж потом бы ты и кидалась, куда хотела!..

Я понимал, что говорю что-то не то, но остановиться уже не мог.

— Вот чего ты на меня уставилась? Чего глазами хлопаешь? Подумаешь, любовь!.. Что вы все прицепились к ней? Раз не любит, так либо самой в омут головой, либо его, изменщика коварного, со свету сжить и радоваться! Так? По-другому нельзя? Из-за какой-то ерунды, из-за глупости, из-за…

—  Э-эй, — донеслось со стороны Холодного Камня, — ты сам-то понимаешь, что говоришь?

— А вы двое вообще молчите! — окрысился на привидения. — Не с вами разговаривают!

— Ой, — пискнула девушка, мигом забыв, что только что плакала. — А кто здесь?

— Здрасте, приехали! Это Холодный Камень, не знаешь, что ли?

— Знаю, — отважно шмыгнула она носом.

— Так вот, тут привидения живут! И им очень не нравится то, что ты осталась в живых!

Я покосился на вершину камня. Два призрачных силуэта действительно были очень недовольны тем, что жертва ускользнула, — иначе не решились бы подать голос и тем более делать некроманту замечания.

— П-привидения? — Девушка даже не побелела — посинела. — А з-зачем они здесь?

— Видишь ли, дорогая. — В душе поднялась мстительная радость. — Они питаются душами тех, кто приходит сюда топиться от несчастной любви. В этом их жизнь и проклятье. Я некромант и могу видеть их и даже разговаривать с ними. Я вообще пришел сюда поработать, а тут ты… Умирать собралась… Слушай! — воскликнул я так, словно эта мысль только что пришла мне в голову. — Ты ведь хотела покончить с собой?

— Д-да, — закивала головой моя собеседница.

— Вот и хорошо, вот и отличненько! — Я ласково так привлек ее к себе, обнял за плечи и пальчиком вытер слезки. — Желала умереть из-за этого подлеца, а я тебе вроде как помешал? Так это мы исправим! С нашим превеликим удовольствием! Я, понимаешь ли, хотел уже в деревню ехать, отловить кого-нибудь или украсть, а тут ты… Ты еще девушка?

— Д-да, — пискнула та, сжимаясь в комок.

— Еще лучше! Хотя согласно новейшей теории жертвоприношений, это не суть важно, но спасибо за подарочек! — Я прямо-таки мурлыкал от удовольствия. — Сейчас я тебя быстренько принесу в жертву — и всем будет хорошо! Привидения сыты, ты мертва, а я обряд проведу!

На Холодном Камне энергично закивали головами.

— Так, не будем терять времени! Сама раздевайся, а я пока колышки приготовлю.

— Ка-акие колышки? — напряглась жертва несчастной любви.

— Обычные. Я тебя к ним за руки-ноги привяжу, чтоб не дергалась. Ты же жертва! Человеческая жертва! А я некромант. Мне позарез надо какую-нибудь девицу замордовать, чтобы у меня обряд получился! Раздевайся и ложись! Ничего, что земля холодная, тебе все равно умирать, так что простудиться не успеешь.

— А в-вы меня т-того… не будете, а?

— Слушай. — Мне удалось выдавить отеческую улыбку. — Я же некромант, а не маньяк! Я с живыми людьми дела не имею. Обещаю, что пальцем не трону… Кстати, ты как относишься к боли?

— Ч-чего? — Она пошла красными пятнами.

— Ну понимаешь, мне нужно тебя сначала немного порезать, чтоб кровь потекла. Но потом — обещаю, что добью! Колом в сердце! Я, правда, никогда раньше этого на людях не делал, но постараюсь не промахнуться. А впрочем… Место тут глухое, можешь покричать, разрешаю!

С этими словами я на секундочку отвернулся от девицы, выпустил ее из рук и сделал шаг к мерину — вернее, к притороченному к его седлу мешку с необходимыми вещами. Всего на секундочку, но этого оказалось достаточно, чтобы несостоявшаяся самоубийца что было духу припустила прочь и так засверкала пятками, что не нашлось слов для сравнения.

— Ма-а-а-ма! — доносилось издалека. — Спаси-и-ите! Убива-а-а-ают!

— Ну вот видишь, — за неимением других собеседников обратился к мерину, — сразу раздумала умирать!

Мерин согласно покивал головой, но вот со стороны Холодного Камня восторженных реплик не доносилось. Два привидения смотрели на меня с обидой маленьких детей, у которых взрослый, сильный дядька отнял последнюю краюшку и даже не потрудился объяснить зачем.

А мне с ними непременно надо было поговорить, и я, стиснув зубы, полоснул себя ножом по запястью, выпуская кровь. Порез вышел глубоким, качественным, и тонкая ниточка жизненной силы потекла на землю, а оттуда потянулась в сторону моих собеседников — плохая, но все же замена той энергии, которую они потеряли.

— Извините. — Чувствуя, что разговор предстоит долгий, я сел на землю и прислонился спиной к ближайшему дереву. — Но мне так нужно поговорить… Речь идет о вашем… э-э… родственнике.

Призрак Денима Маса кивнул головой.

—  Мы знаем, — произнес призрак мельничихи.

—  Он может умереть, — промолвил ее спутник. — Мы ждем.

— Может или должен? — поймал я оговорку.

—  Может. Должен. Тогда прервется род. Меня не станет, — промолвил призрак.

— И что?

—  Холодный Камень уйдет под воду, — объяснила мельничиха. — И перестанет притягивать людские души.

— И только-то? Весь сыр-бор из-за какого-то…

Я помотал головой. Объяснение было простым, но что-то тут не вязалось. Нет, если Анджелину Масу сказать, что он должен умереть ради того, чтобы у старой мельницы перестали топиться юноши и девушки из его города, он бы сам бросился на меч или полез в петлю. С него сталось бы — в этом я почему-то не сомневался. Но как быть со всем остальным? С упырями, расплодившимися сверх всякой меры? С интригой юной леди Геммы? С поджогом архива и библиотеки? Даже с отстранением от должности моего начальника? Этот-то огород из-за чего городить?

Я посмотрел на привидений. Как бы то ни было, сейчас они сказали правду — души умерших не могут врать тем, у кого есть власть у них вопрошать…

И тут меня словно по голове ударили. «У него было право спрашивать!» — так, кажется, сказала мне мельничиха некоторое время назад. К ним приходил некто, обладавший знаниями некромантов, и спрашивал… Некто, над кем у призраков не было власти… Потому что он не может любить… Не умеетлюбить!

Похоже, что все складывалось. Леди Гемма, раздосадованная тем, что ее отшил красавец-градоправитель, искала способ отомстить. Она нашла помощника (может быть, даже не одного), и тот, обладая знаниями некроманта, взялся за дело. Он узнал у призраков старую легенду и попытался устранить Анджелина Маса. Так? Похоже. Но ведь можно же просто подослать к нему убийц. Значит, есть обстоятельства, о которых мне ничего не известно… Или известно?

В самом деле, все получило свои объяснения. А сложная комбинация с некромантом нужна, наверное, для того, чтобы при расследовании дела никто не мог допросить труп или призвать душу покойного градоправителя и задать соответствующий вопрос. Мэтр Куббик мог бы — он опытный специалист. Значит, его надо было убрать. Просто убить не получалось. Пришлось позаботиться о том, чтобы все было «чисто». И его внезапный «вызов» в соседний город тоже подстроили, чтобы никто не усомнился в правильности увольнения. А пришлый некромант, Дей Долл, во всем зависел от тех, кто его рекомендовал на эту должность. Мне ведь известно, что как «специалист» этот недоучка ничего из себя не представляет. Он проведет обряд и получит нужные показания — не факт, что от настоящего призрака градоправителя. Не исключено, что Долл и «тренировки» свои устраивал с этой целью, чтобы потом все прошло без сучка без задоринки! Королевская канцелярия наверняка заинтересовалась бы гибелью Анджелина Маса, послала своего чиновника для расследования, но следствие зашло бы в тупик, ибо все следы оказались заметены.