Аудиенция окончена. Меня отпускают на волю: работа и жизнь остались невредимыми.

Поймав мою широкую улыбку, караулившая в приемной Касси явно поскучнела. Но улыбаться мне тут же расхотелось: недалеко от стола секретарши восседала Сидра, явно ожидавшая встречи с начальницей.

– О, Клэр! – радостно засияла она. – Привет тебе от Тома! Просил передать, что на днях заберет кое-что из вещей. Ну, если ты, конечно, не занята.

Ухмылка превратилась в оскал гиены, и меня снова начало мутить.

Да, наивно с моей стороны было предполагать, что инцидент исчерпан. Сидра не умерла от зависти, обнаружив в моей квартире Коула Браннона. Она из тех женщин, что в любой ситуации стремятся быть первыми и не терпят конкуренции. Интерес знаменитости ко мне она воспринимает как личное оскорбление, словно я попыталась затмить ее роман с Джорджем Клуни.

Неспешно поднявшись со стула, она проплыла в кабинет Маргарет, и с каждым ее шагом во мне крепла уверенность: готовится какая-то гадость. Я даже не сомневалась: гадость эта будет пострашнее, чем просто увольнение.

– Как думаешь, что она затеяла? – спросила я Уэнди, принимаясь за салат.

Мы сидели в «Санкюлотах» – французском бистро на Западной Сорок шестой улице. Подруга чуть не силой затащила меня на праздничный ланч в честь увольнения, обернувшегося повышением.

– Сидра? – рассеянно пробормотала Уэнди: в тот момент ее вниманием безраздельно владел официант, которого, судя по бэджику, звали Жан Мишель. – Симпатичный, правда? – пробормотала она, подмигивая французу, когда тот случайно посмотрел в нашу сторону.

Застенчиво опустив глаза, парень отвернулся.

– Да, Сидра. – Я изо всех сил старалась не злиться. Можно было догадаться, что падкая на официантов подруга охотится даже во время бизнес-ланчей. – Уверена, она еще не все козыри выложила. От ее взгляда у меня до сих пор мурашки по коже!

– Клэр, – со вздохом начала Уэнди, неохотно поворачиваясь ко мне. – Может, ты сгущаешь краски? Конечно, предводительницу Тройняшек в редакции никто не любит, но, думаю, она не такая стерва. Может ограничится тем, что начнет донимать тебя по поводу и без повода, напоминая о Томе?

– Может, – неуверенно промямлила я.

– Тебе не о чем беспокоиться, – убежденно проговорила Уэнди, с тревогой глядя, как я терзаю листик салата.

Я покачала головой.

– Она так на меня смотрела… Но что хуже увольнения?

– Вот видишь! – торжествовала подруга. – Если бы она захотела сделать подлость, нажаловалась бы Маргарет, и дело в шляпе. Да и зачем ей вредить тебе?

– Не будь дурой! Сидра ненавидит меня за то, что з таком возрасте я уже старший редактор. А сейчас поводов для зависти еще прибавилось.

– О чем это ты? – спросила Уэнди, заинтригованная настолько, что перестала отламывать кусочки от лежащего между нами багета с хрустящей корочкой.

Теперь я полностью завладела ее вниманием, и неудивительно: Жан Мишель ушел на кухню, так что строить глазки стало некому.

– Сидра застала меня с Коулом Бранноном, – пожала я плечами. – Она ведь без умолку трещит о своем якобы романе с Джорджем Клуни, правда? И тут ненавистная замухрышка, на пятнадцать лет моложе, умудряется затащить в квартиру самого красивого актера Голливуда, причем выглядит все так, будто он провел с ней ночь. Получается, я воплотила в жизнь ее фантазии.

Уэнди посмотрела на меня внимательно, и я будто увидела, как в голове у нее крутятся колесики и шестеренки. Затем голубые глаза скользнули к тарелке, а когда снова встретились с моими, в них была неподдельная тревога.

– Возможно, ты права, – понизив голос до шепота, сказала подруга, на испуганном лице – ни тени улыбки. – Но что страшнее, чем заставить тебя уволиться?

– Не знаю, – пробормотала я.

Размышляя о коварных планах редактора отдела моды и красоты, мы молча доели салат. А может, у меня паранойя и ничего страшного вообще не происходит?

– Хватит! – скомандовала Уэнди. – Мы же отмечаем твое повышение! – Оглянувшись по сторонам, она жестом позвала официанта, который с профессиональной расторопностью бросился к нашему столику. – Два бокала шампанского, пожалуйста!

– Шампанское? – подавив улыбку, прошипела я. – Ни в коем случае: через тридцать минут возвращаться на работу. К тому же пить я не умею, и тебе это прекрасно известно!

– Ну, вчера вечером ты, можно сказать, самому Коулу Браннону экзамен на зрелость сдала! – поддразнила Уэнди, и я почувствовала, как заливаюсь краской. – И кому какая разница? Ты же все выходные вкалывала, и никто не будет возражать, если сегодня слегка понизишь марку. Тем более после такого ужасного утра и всех страхов и переживаний имеешь полное право расслабиться.

Я попробовала возразить, но подруга не дала и слова вымолвить:

– Я настаиваю! Пришлось сдаться.

– Ну ладно. Раз настаиваешь…

Буквально через секунду подоспел подавальщик с вином, поставил бокалы на стол и повернулся к Уэнди.

– Что-нибудь еще, мэм? – услужливо спросил он.

– Да, пожалуй. – Бесстыдница захлопала длиннющими ресницами. – Видите того официанта?

Она показала на Жана Мишеля, который, стоя спиной к нам, подливал воду сидевшим за соседним столом.

– Жана Мишеля? Хотите воды? Сейчас принесу!

– Нет-нет, – покачала головой подруга. – Не могли бы вы просто подозвать его к нашему столику?

На секунду мужчина смутился, а потом сообразил, к чему клонит безбашенная девчонка.

– Мэм, он почти не говорит по-английски, я не думаю…

– Je parle francais[8], – на чистейшем французском перебила Уэнди, и официант удивленно вскинул голову.

– Ой! – воскликнул он. – Oui, mademoiselle[9], сейчас позову.

Сбитый с толку парень бросился за коллегой, а я вопросительно посмотрела на подругу.

– С каких пор ты говоришь по-французски?

– Я и не говорю, – пожала она плечами, наблюдая за Жаном Мишелем. – Просто выучила несколько фраз, чтобы охотиться на официантов.

Наш подавальщик что-то шепнул на ухо молодому французу, и темные брови красавчика удивленно изогнулись. Застенчиво улыбнувшись Уэнди, он двинулся в нашу сторону. С восхищением глядя на приближающегося парня, подруга тряхнула вызывающе рыжими кудрями.

– Обожаю французские рестораны, и так жаль было лишать себя возможности болтать с мальчиками, которые только что приехали из Парижа… В общем, пришлось освоить охотничий вариант языка.

Прелюбопытнейшее зрелище: пунцовый от смущения официант, потупив глаза, подходит к нашему столику. Что же, нужно признать, вкус у подруги отменный, хотя я частенько смеюсь над ее нарядами. Парень довольно высокий, с темными, почти до плеч волосами. Бледная кожа, чеканные черты лица и большие зеленые глаза.

– Bonjour, mademoiselle[10], – низким хриплым голосом проговорил он, и Уэнди улыбнулась.

– Bonjour[11].

То же безупречное произношение. Изумленно качая головой, я наблюдала за процессом ловли.

– Comment allez-vous?[12]

– Tres bien, merci[13], – восторженно ответил молодой человек, по-видимому убежденный, что девушка говорит на его родном языке, и выдал несколько беглых предложений.

Моя подруга в ответ улыбнулась и закивала.

– Ты его понимаешь? – изумленным шепотом спросила я, когда официант на мгновение отвернулся посмотреть, как идут дела за соседними столиками.

– Ни слова, – усмехнулась она, – а разве необходимо?

Я покачала головой и постаралась не рассмеяться, поймав заинтересованный взгляд Жана Мишеля.

– Значит, это охотничий французский…