«Я никогда не упускал случая повторить солдатам то, что сказал генерал, — пишет Риснер, — ни на мгновение не задаваясь вопросом, прав ли он. Но я знал, что даже если он и не прав, его мнение вдохновит солдат стараться быть таковыми, как о них думают».

Существует старая поговорка: «Дайте собаке плохую кличку, и можете спокойно ее повесить, но дайте собаке хорошую кличку, и вы увидите, что произойдет».

Почти каждый — богач, бедняк, нищий, вор — старается оправдать хорошую репутацию, если он ею обладает.

«Если вы имеете дело с мошенником, — говорит начальник тюрьмы Синг-Синг Лос, а начальник тюрьмы должно быть знает, что говорит, — то единственная возможность взять над ним верх — обратиться к нему как к джентльмену. Считайте само собой разумеющимся, что он джентльмен. Он будет так польщен таким отношением, так горд тем, что ему доверяют».

Таким образом, если вы хотите изменить человека, не нанося ему обиды и не вызывая негодования, помните правило 7:

СОЗДАЙТЕ ЧЕЛОВЕКУ ДОБРОЕ ИМЯ, ЧТОБЫ ОН ЖИЛ В СООТВЕТСТВИИ С НИМ.

Некоторое время назад мой друг, сорокалетний холостяк, был помолвлен и невеста убедила его взять несколько запоздалых уроков танца. «Знает бог, — признался он, когда рассказывал мне эту историю, — как я нуждался в уроках танца, так как я танцевал так же, как двадцать лет назад, когда начинал. Моя первая учительница сказала мне, вероятно, правду, а именно: все, что я делаю, никуда не годится. Ее слова навели на меня уныние. У меня не было стимулов продолжать, и я оставил ее.

Вторая учительница сказала, вероятно, неправду, но мне понравилось это. Она сказала, что я танцую, быть может несколько старомодно, но в основном правильно. И она заверила, что для меня не составит большого труда освоить несколько новых па. Первая учительница обескуражила меня, подчеркивая мои ошибки. Вторая сделала прямо противоположное. Она хвалила за то, что я делал правильно, и старалась приуменьшить мои и неумение и ошибки. „У вас естественное чувство ритма, — уверяла она, — вы прирожденный танцор“. Правда мой здравый смысл говорил мне, что я всегда был и буду третьеразрядным танцором, однако, в глубине души мне до сих пор приятно думать, что может быть она и в самом деле так считала. Конечно, она сказала это потому, что я платил ей за уроки, но к чему подчеркивать это?

Во всяком случае я знаю, что танцую сейчас лучше, чем танцевал бы, если бы она мне не сказала, что у меня врожденное чувство ритма. Это воодушевило меня. Это заставило меня совершенствоваться».

Скажите ребенку или подчиненному, что он тупица, что он ни к чему не способен, что у него нет к этому дара, и что все, что он делает, неправильно, и вы лишите его всякого стимула.

Но поступите наоборот: не скупитесь на похвалы, изобразите дело таким образом, чтобы оно выглядело легко выполнимым, дайте человеку почувствовать, что вы вполне уверены в его способностях справиться с данным заданием, что у него особый, только не развитый дар к решению подобных задач, и он, чтобы добиться успеха, будет заниматься ночи напролет.

Именно таким приемом пользуется Лоуэли Томас, и поверьте мне он великолепный мастер в области человеческих отношений. Он (прием) делает вас сильнее. Он придает вам уверенность в себе. Он вселяет в вас мужество и веру. Так, например, недавно я проводил уроки с мистером и миссис Томас.

В субботний вечер меня пригласили принять участие в дружеской партии в бридж перед пылающим камином. Бридж? Я? О, нет! Нет! Только не я! Я ничего не понимаю в бридже. Эта игра всегда была для меня великой тайной. Это невозможно!

«Но почему же, Дейл? Это вовсе не такая трудная штука, — сказал мне Лоуэл, — для бриджа не нужно ничего, кроме памяти и некоторой сообразительности. Вы однажды написали статью о памяти. Для вас бридж верное дело. Это как раз по вашей линии».

И в два счета, прежде чем я дал себе отчет в том, что я делаю, я впервые в своей жизни очутился за карточным столом. А все потому, что мне сказали, что у меня к нему врожденные способности, и убедили, что это не такая уж трудная игра. Говоря о бридже, я вспомнил об Эле Кальбертсоне. Это ходячее имя всюду, где играют в бридж. Его книги о бридже переведены на многие языки мира и распроданы в миллионах экземпляров. Однако он говорил, что никогда не стал бы профессионалом в этой игре, если бы молодая женщина не убедила его, что он обладает чутьем к бриджу.

Когда он приехал в 1922 году в Америку, то попытался получить место преподавателя философии и социологии, но безуспешно.

Тогда он попробовал торговать углем, опять безуспешно. Он пытался торговать кофе, но и это ему не удалось.

В те дни ему еще не приходило в голову взяться за обучение игре в бридж. Он не только неважно играл в карты, но и был, кроме того, весьма нудным партнером, так как задавал массу вопросов, и столько времени обсуждал игру после ее окончания, что никто не хотел играть с ним. Но однажды он встретился с хорошенькой девушкой — преподавательницей игры в бридж, Джозефиной Диллон. Влюбился в нее и женился на ней.

Она заметила, сколь тщательно он анализирует свои карты, и убедила его, что в нем скрывается гений карточной игры. Именно это поощрение, рассказывал мне Кальбертсон, и только оно, заставило избрать бридж своей профессией.

Итак, если вы хотите изменить человека, не нанося ему обиды и не вызывая его негодования, запомните правило 8:

ШИРЕ ПОЛЬЗУЙТЕСЬ ПООЩРЕНИЕМ. СДЕЛАЙТЕ ТАК, ЧТОБЫ НЕДОСТАТОК ВЫГЛЯДЕЛ ЛЕГКО ИСПРАВИМЫМ, А ДЕЛО, КОТОРЫМ ВЫ ХОТИТЕ ЕГО УВЛЕЧЬ, ЛЕГКО ВЫПОЛНИМЫМ.

К концу 1925 года Америка пережила состояние ужаса и растерянности.

Уже больше года народы Европы истребляли друг друга в масштабах, никогда ранее не упоминавшихся в кровавых летописях человечества. Можно ли было добиться мира? Никто не знал. Но президент Вудро Вильсон решил попытаться.

Он решил послать личного представителя, эмиссара мира, для переговоров с хозяевами войны в Европе.

Быть таким посланником страстно желал поборник мира, государственный секретарь Уильям Дженингс Брайан. Он видел в этом возможность осуществить великое дело и обессмертить свое имя. Но Вильсон назначил другого человека — своего личного друга полковника Хауза. И на долю Хауза выпала трудная задача — сообщить об этом Брайану, не оскорбляя его при этом.

«Брайан был явно разочарован, узнав, что в Европу посылают в качестве мирного эмиссара меня, — писал в своем дневнике полковник Хауз, — он сказал, что рассчитывал поехать сам...

Я ответил, что президент считает неразумным посылать официального представителя, так как, если поедет он, Брайан, то это привлечет слишком большое внимание и люди будут задавать вопрос, зачем он приехал»...

Понимаете в чем дело? Хауз, по сути дела, сказал, что Брайан слишком значительное лицо для такого поручения, и Брайан остался доволен.

Полковник Хауз, искусный дипломат, обладавший большим опытом в человеческих отношениях, следовал одному очень важному правилу: «Всегда старайтесь, чтобы людям приятно было исполнять то, что вы хотите».

Вудро Вильсон придерживался той же тактики, когда приглашал Уильямса Джиббса Мак-Эду стать членом своего кабинета. Это было величайшей честью, какую он мог оказать кому-нибудь. Тем не менее, Вильсон обставил приглашение так, что Мак-Эду почувствовал себя вдвойне значительным. Вот как по словам самого Мак-Эду, это произошло: