- И притом преотличнейший, - подтвердила Лиза, высунувшись из-за сухой сакуры и потреся стопкой исчерченных бумаг.

У студентов разом округлились глаза, а Франческо, вдобавок, издал звук, который не очень-то его красил, зато вполне выражал изумление всех троих.

- Пизанская кампанила и все ее сто восемьдесят колонн! - воскликнул он. - Каким ветром тебя сюда зашвырнуло?!

Джейн же этот вопрос, судя по всему, не интересовал совершенно, потому как она без предисловий кинулась россиянке на шею, приговаривая, какая Лиза стала хорошенькая и как чудно, что встреча их состоялась именно в саду.

- Не хочу расстраивать вас раньше времени, но, видно уж, придется, - со вздохом сказала Елизавета, переглянувшись с Аризу Кей. - В Академию нам ход закрыт.

- То есть как это?! - возмутился Франческо. - Мы, понимаешь ли, славно завершили миссию, нам как триумфаторам  подобает с почестями вступить в чертоги Академии, а портал взял и сломался?!

- Если сюда еще можно попасть, то вот обратно... - покачала головой хранительница.

- Безобразие! - проворчал Росси, опускаясь на скамейку.

- Однако не всё потеряно, - измученно улыбнулась хранительница. - Благодаря вашей подруге, у меня появилась надежда... Дайте мне срок - и, весьма вероятно, работа портала вскоре наладится. Тут кое-чего, - присев на корточки, она порылась в бумагах и досадливо поджала губы, - да, тут кое-чего недостает. И я не знаю, что подыскать на замену.

- Не хватает какой-то детали? - справилась Джулия. - Покажи-ка.

Теперь на корточках они сидели уже вдвоем, под сердитым взглядом Франческо, который, похоже, забыл свою рыцарскую манеру и вновь скатился к образу брюзжащего  старика.

- Видишь, нужна преломляющая призма, а у меня таковой не сыщется во всем саду! И ладно, если бы она не имела решающего значения...

- Так, понятно. Сэнсэй, у нас есть призма?

- Призма? - озадаченно переспросил  тот. - Боюсь, ничем подобным мы не располагаем.

- Ну да! А как же бриллиант, доставшийся мне от Федерико?! Неужто мы не прихватили его с собой, когда собирали вещи?

Тут Клеопатре настал черед выступить из тени, ибо она, как преданнейшая из представителей рода человеческого, вызвалась тащить сумки с накупленной в бутиках одеждой и довольно-таки остро отреагировала на небрежное предложение Франческо оказать ей помощь.

Аризу Кей в этот момент, казалось, смекнула, что негоже обделять кенийку вниманием, и, подскочив к ней, со всей душой пожала ей руку. О роли африканки в «антиморрисовой» операции осведомлена она не была.

- Раз ты с нами, деревья точно зацветут! - сказала японка, лучась улыбкой.

- Такое ощущение, что ты построила здесь теплостанцию, - в ответ выпалила та. - Духота, туман... У нас в племени подобная погода - настоящий бич для охотников. Не стоит и пытаться выследить в тумане дикого кабана - он насадит тебя на клыки вернее, чем ты вспорешь ему брюхо.

- Давай-ка мы лучше посмотрим, нет ли в вещах бриллианта, - тактично уводя африканку в сторону, сказала Джулия.

Однако похвастать перед хранительницей обновками ей так и не довелось, ибо, в самых сжатых выражениях извинившись за рассеянность, Кристиан выудил самоцвет из карманов своих брюк и поинтересовался, сгодится ли он для планируемой конструкции. Аризу Кей была счастлива, насколько позволяло ей нынешнее ее состояние, и пообещала, что через пару часов от тучи не останется и следа.

- Но всё-таки, как объяснить, что за одну ночь закоренелый вор и убийца  превратился в миролюбивого джентльмена, который ложится спать не иначе, как с хорошей книжкой, а добротному ружью предпочитает плед и чашку горячего шоколада?! - недоумевала Джейн, истолковав рассказ Джулии по-своему и присочинив подробностей, какие в  повествовании не фигурировали.

- Не думаю, что Моррис именно так проводит теперь досуг, - с сомнением отозвалась итальянка, пропуская ее к краю балкончика белой пагоды. - Но, сдается мне, здесь не последнюю роль сыграла внешность синьора Кимура.

- О да, он столь сногсшибателен, что при виде его отъявленные злодеи тают, как эскимо на солнцепеке, - отпустил шуточку Франческо, причаливая к перилам рядом с Джейн.

- А вот и нет! Вовсе и не поэтому, - сказала Джулия. - Всё дело в том...

В комнате, за клетчатой дверцей балкона, на котором расположились наши друзья, стоял невообразимый галдеж. И, хотя японка позаботилась убрать предметы первостепенной важности в недоступные для детей места, стены и пол всё равно оказались запачканы тушью, кисточки были найдены и пущены в ход как средства атаки и обороны, а низкий столик вместе с парой-тройкой подушек возведен в ранг крепостной стены. Между мальчишками шла непримиримая война за право распоряжаться балконной дверцей, которую они нещадно дергали то вправо, то влево, невзирая на ее предсмертные скрипы. Торжественности их гвалт в разговор отнюдь не привносил, поэтому, выдержав укоризненную паузу, Джулия вынуждена была продолжать под звуки ожесточенной баталии.

- В общем, Кристиан и Моррис, они...

- Ну, не томи! - затопал ногами Росси.

- Их практически не отличить. Один в один!

- Бли-зне-цы! - шепотом произнес Франческо.

- Мимо, друг мой! Они двоюродные братья.

Джейн призадумалась.

- Если б я была бандитом с репутацией и богатствами Морриса, я укокошила бы и родного братца, не то, что двоюродного. Нет, тут что-то нечисто.

- Да отчего же? Они впервые в жизни увиделись, лбами, можно сказать, столкнулись. Друг на друга ополченные, друг с другом воюющие. Меня и то бы оторопь взяла, встреть я своего двойника! А Моррис - тот прямо дар речи потерял! (К слову, мой приблудный кузен Федерико стащил у него из-под носа тот самый бриллиант, который мы отдали Аризу Кей).

- Знаете, мне всё больше становится жаль Морриса: дар речи потерял, убыток потерпел, - невинно улыбнулся Франческо. - А о кузене твоем я вообще впервые слышу! Где ты его откопала?

- Так ведь он в том фургоне сидел! Помните: ночь, деревушка, Люси.

Росси не удержался от очередного саркастического высказывания, а Джейн заявила, что недалек тот день, когда его упражнения в изящной словесности окончатся трагически.

- Я склонна полагать, - помолчав, проговорила Джулия, - что в прежних прегрешениях Кристиана виновна дурная наследственность... Раз они с Моррисом родственники.

- О, что я слышу? Какие вольности, синьорина! Какая фамильярность! - воскликнул Франческо. - «Прегрешения», «Кристиан». С каких это пор мы величаем учителя по имени?!