Вот, казалось бы, и конец злоключениям. Но не тут-то было: Джейн, похоже, вообразила, что у нее выросли крылья, оступилась и с истошным воплем полетела в пропасть. Франческо едва успел схватить ее за руку и только чудом не сорвался сам. Как он перетрусил, когда перед ним разверзлась бездна! Сердце заколотилось где-то в горле, голова пошла кругом, ноги стали как ватные. А Джейн вообще была на грани обморока. Росси попробовал позвать на помощь, но голос ему не повиновался. Слова застревали в горле, а если и вырывались наружу, то не иначе как в форме нечленораздельного хрипа. Благо, Кристиан с Джулией не ушли далеко, и вскоре все четверо переводили дух на обширной травянистой поляне, которая расстелилась перед ними сразу, как оборвалась тропа.

- Чтоб я еще ступил на проклятый карниз! - вгорячах проговорил Франческо. - И врагу не пожелаешь почувствовать, каково это, когда земля уходит из-под ног.

- Дорога нам предстоит дальняя, - сказала Джулия, присев у валуна. - Так что не зарекайся.

С тех пор как развиднелось, солнце пригревало всё сильнее, силуэты соседних гор постепенно выплывали из серой дымки, и на горизонте всё ярче проступала голубая лента небес. Дождевой фронт уходил на север.

- А где-то там море... - мечтательно протянула Джейн.

- Ага, через которое придется переплывать, чтобы достичь Крита, - ввернул Франческо. - Конечно, если мы, и правда, на Пелопоннесе, - И он выжидающе покосился на человека-в-черном.

- Пейзаж полуострова мне более чем знаком, - невозмутимо ответил тот. - Несколько лет назад, на этой самой поляне, я обозревал виды. И надо сказать, что тогда, что сейчас - ландшафт нисколько не изменился.

- А каким ветром вас занесло сюда в прошлый раз? - заикнулась было Джулия и тотчас умолкла, устыдившись своего праздного любопытства.

- Ветром дружбы и авантюр, - без тени смущения отозвался Кристиан, и в его глазах заиграли огоньки.

- Пора бы и перекусить маленько, - заметил между тем Франческо. - Из-за этих треволнений у меня сильно разыгрался аппетит.

Свою долю пирога он умял, не сморгнув и глазом, а потом всё поглядывал на кусочек Джейн, глотал слюнки да с ностальгией вспоминал волшебный сад.

- Кириэ Спиру, я, наверное, вас отвлекаю...  - Женщина на пороге явно колебалась, а вид у нее был такой, словно через нее пропустили электрический разряд: прическа а-ля воронье гнездо, дрожащие руки, перекошенное лицо. Однако ее босс едва ли обратил на это внимание.

- Заходи, o fota mu![23] Для тебя у меня всегда найдется минутка, - Мужчина отложил бумаги, откинулся на спинку кресла и сплел пальцы в замок. - Как поживают наши поставщики?

Казалось, еще немного, и белокурая женщина лишится чувств. С трудом добравшись до шефского стола, она с тяжким вздохом рухнула на крутящийся стул и вперила в Спиру безжизненный взгляд.

- Мне стоило неимоверных усилий отсрочить платежи и выпроводить этих кровопийц. На виноградных плантациях забастовка - рабочие чуть не сожрали меня живьем. Никак не угомонятся - требуют, чтобы им повысили жалованье. Да, к слову, с общественным транспортом тоже беда. Они все как сговорились!

- Ираклион переживает непростые времена, за чертой тоже бедствуют. Но мы с тобой как-нибудь выкарабкаемся. Кризис на то и кризис, чтобы его преодолевать, - сказал Спиру, качнувшись в кресле. - Рабочим я дам выходной, поставщики тоже не останутся в убытке. Вот увидишь, Люси, наш бизнес снова расцветет.

Тем же вечером, покончив с канцелярией, Люси покинула душный офис, чтобы побродить вдоль моря. Градусник во дворе показывал плюс пятнадцать, но что такое пятнадцать градусов тепла при непрекращающемся промозглом ветре? Поверх белого выглаженного костюма она накинула куртку, замотала шею шарфом, чтобы не подхватить простуду, и, сунув руки в карманы, двинулась к побережью через опустевший виноградник.

«Уж лучше пусть земля лежит невозделанной, чем на наши головы будут сыпаться проклятия, - думала она. - Пускай уж лучше мотыги простаивают в сарае, зато к нашему вину не примешается яд ненависти. А если понадобится, я и сама возьмусь за лопату».

Обыкновенно отдавая предпочтение конным прогулкам, на сей раз Люси изменила своей привычке. Покормив и расчесав скакуна, она решила не истомлять его сегодня и немножко пройтись пешком. С моря открывался чарующий вид на особняк Актеона Спиру, с его плантациями, конюшней и теплицами. А выше, на холмах, светились огни города, играли уличные музыканты и отдыхали в кофейнях критяне.

Мало-помалу Люси поддалась меланхолии: где-то там звенят струны, тешат свой слух горожане, а она на побережье одна, как перст. Там - радость и уют, а здесь - неизбывный ропот прибоя да завывания аквилона.

Ее взгляд невольно устремлялся к горизонту, где, на расстоянии многих миль от Ираклиона, лежал остров Авго, служивший в прошлом веке прибежищем пиратам и беглым каторжникам. Сейчас он по-прежнему пользовался дурной славой, и лишь отчаянные туристы осмеливались высаживаться на его берегах.

«Знай Актеон, кем я в действительности являюсь, у меня бы уже не было ни секретарской должности, ни крова над головой, - поёживаясь, думала Люси. - А сколько на Крите еще таких, как я! Не удивлюсь, если на службе у Морриса Дезастро состоит полгорода. Его притон разрастается, как гнилостная плесень, и, что ни год, находятся всё новые и новые кандидаты, способные ради выгоды продать собственного отца».

Ход ее размышлений был прерван металлическим лязгом лодочной цепи, выброшенной на берег.

- Что, не сидится девице в господских покоях? - пошутил старик Аргос. - Тоже к морю тянет?

Непреодолимая страсть к просторам завладела Аргосом еще в юношестве, и с тех пор не прошло и дня, чтобы он не забросил в воды свою сеть. «Шторм рыбаку не помеха», - с хитринкой в глазах заявлял он, когда жена, крупная и отнюдь не сговорчивая гречанка, становилась со скалкой в дверях и принималась его отчитывать. Ему случалось ночевать в хлеву, на сеновале, а то и вовсе привалившись спиной к кирпичной кладке дома. Однако это ничуть не охлаждало его пыл, и он по-прежнему уходил в море с завидным постоянством.

Соседи нередко отпускали по этому поводу колкости и тонкие намеки, но Аргос оставался верен себе, своему призванию и придавал пересудам не больше значения, чем гордый олень сорочьей трескотне.

- Каждую пятницу, - прошепелявил старик, - я приплываю сюда, чтобы отведать метаксы [24] в городском кабачке, и каждый раз встречаю тебя. Уж не ходишь ли ты на рандеву?

- Только если на рандеву с ветром, - криво улыбнулась Люси. - Кстати, отсюда до Ираклиона путь не близок. Почему бы вам не высаживаться в бухте, что примыкает к городской границе?

- О, всё дело в том, что я, как и ты, люблю пройтись пешочком, по земельке. Земля и море для меня едины, они - две родины для моряка. А я, как знаешь, капитан в отставке. Вот эти кости, - ткнул он себе в грудь, - наполовину состоят из соли. В кругосветных путешествиях я грезил о земле, а как домой возвращался - целовал песок. Но стоило житейской тине затянуть меня, я вновь стремился к волнующейся, безграничной дали.