– Вы намерены мне помочь? Я хочу...

– Скажите мне. В компании вашего отца десятки людей, которые сейчас разыскивают вас. Служба безопасности. Юристы. Бухгалтеры. Почему вы не позвоните кому-либо из них?

Джоан опустила голову. Ответила не сразу.

– Сегодня суббота. В Калифорнии сейчас еще ночь.

Флетч рассмеялся.

– И вы не можете ждать? Вы скорее придете ко мне, за кем прилетели в Рио-де-Жанейро, чем будете дожидаться, пока откроется контора вашего папули.

– Я хочу выбраться из отеля. Этот помощник управляющего довел меня ло белого каления.

– Вам очень важно в сложившихся обстоятельствах поговорить с человеком, который знает, кто вы такая.

Она мигнула.

– Что?

Флетч оперся локтями о стол.

– Меня ограбили. Бумажник, наличные, водительское удостоверение. Паспорт остался. Часы украли. Марки «Таймекс».

– В первые же двадцать четыре часа?

– В первые шесть часов. Меня предупреждали, но я не поверил. Через это надо пройти самому. Это крещение.

– Что значит крещение?

– Вы учитесь пользоваться сейфом отеля, носить деньги, сколько вам нужно в данный момент, в обуви. Не надевать драгоценности. Даже часы.

– Флетчер, я лишилась тысяч долларов, всего, что у меня было.

– И вам нечем удостоверить вашу личность.

– Да, нечем.

– Вы лишились своего прошлого.

– Да, – Джоан Коллинз Стэнуик хмурилась на кусты.

– Вы чувствуете себя более свободной?

Она резко повернулась к Флетчу.

– Что?

– Видите ли, теперь вы равная среди равных.

– Зато люди, укравшие мои вещи, стали богачами.

– Едва ли. Все украденное поделено среди многих и многих. Подойдите, пожалуйста, сюда, а?

Флетч встал, пересек дворик и остановился у прохода в кустах.

После короткого колебания Джоан поднялась и присоединилась к нему.

Вместе они смотрели на тротуар, по которому прохожие спешили по своим повседневным делам, мостовую, забитую такси, грузовичками, личными автомобилями, пляж, где гуляли, бегали, прыгали, отжимались, плавали.

Как всегда били барабаны.

– Ни одного человека в брюках, не так ли? – спро сил Флетч.

– И совсем мало в рубашках, – отметила Джоан.

– Никаких бумажников. Никаких удостоверений личности. Никаких классовых признаков. Никаких драгоценностей, – он оглядел ее брючный костюм, белую блузку, босоножки на высоком каблуке. – У них есть только тела. Глаза, руки, ноги.

– И пальцы, черт бы их побрал.

– Я думаю, нас просто пытались вразумить.

– Вы стали бразильцем? Всего за месяц?

– Нет. Я не стану carioka <Кариока – так называют себя жители Рио-де-Жанейро.>, пока не смогу в полдень пересечь авениду босиком. Они вернулись к столику.

– Я вижу, вы подвели под их воровство фантастическое политико-интеллектуальное основание. – Джоан села. – Чувствуется, вы изо всех сил пытались их понять.

– Одна моя знакомая... – Флетч тоже сел. – Она пишет романы. Не ручаюсь за точность, но она рассказывала мне о каком-то древнем религиозном ритуале, посвящении во что-то. От человека требовалось принести еду, но не просто принести, а обязательно украсть.

Джоан Коллинз Стэнуик вздохнула.

– Хватит об этом, меня ограбили. Мне нужна помощь. Не будь я в отчаянии, я бы не обратилась к вам.

– Наверное, нет.

– Вас не затруднит сходить со мной в полицейский участок?

– Нет, если вы этого хотите.

– Я должна заявить о краже.

– Толку от этого не будет.

– Флетчер, меня ограбили. На тысячи и тысячи долларов...

– За все надо платить.

– Что?

– Чтобы заявить в полицию, вы должны заплатить пошлину.

– Я должна заплатить деньги, чтобы сказать полиции, что меня ограбили?

– Им придется заполнять много бумаг.

Джоан шумно глотнула.

– И все? Дальше бумаг дело не пойдет?

– Нет. Я думаю, нет. Во всяком случае, обычно не идет, – ножки его стула скрипнули по каменным плиткам. – Видите ли, вас предупреждали. Воровство здесь – обычное дело. Этого никто не отрицает. Воруют, кстати, и в Нью-Йорке, и в Мехико, и в Париже.

Ей уже приходилось щуриться, чтобы смотреть на него. Луч солнца, прорвавшийся сквозь листву, бил ей прямо в глаза.

– По-вашему, грабя приезжего, они оказывают ему услугу?

– Можно сказать и так.

– Не грабители, а прямо-таки философы.

– Здесь считается благом лишить человека его вещей, личности, прошлого. Ваше становится их, моим, нашим...

Лицо Джоан закаменело.

– Я лишь стараюсь поднять вам настроение.

– Флетчер, вы собираетесь дать мне денег? Немедленно, – ее пальцы впились в виски. Вся голова задрожала. – Сейчас мы не будем говорить, откуда взялись у вас эти деньги.

– Конечно. Я принесу деньги к вам в отель. Мне нужно переодеться, принять душ, добиться, чтобы открыли сейф.

– Отлично.

Она встала, очень бледная. На мгновение закрыла глаза.

– Вам нехорошо? – обеспокоился Флетч.

– Со мной все в порядке.

– В каком отеле вы остановились?

– »Жангада».

– Роскошное место.

– Приносит много денег.

– Мы можем вместе позавтракать. В вашем отеле.

– Хорошо, – кивнула Джоан. – Приходите с деньгами прямо в мой номер. Девятьсот двенадцатый.

– Договорились, – ему уже приходилось бывать в ее спальне.

Флетч проводил ее до прохода в кустах.

– Я бы поймал вам такси, – хохотнул он, – но, к сожалению, босиком.

– Я лучше пройдусь, – ответила Джоан.

На стук в дверь с табличкой «912» никто не отозвался.

Он постучал громче.

Дверь не открылась.

Флетч постучал еще раз, прижался ухом к двери. И не уловил ни звука.

У себя в номере в «Желтом попугае» Флетч принял душ, надел чистые шорты, рубашку, носки и теннисные туфли. Лаура все еще спала. Он оставил ей записку:

«Ушел в отель „Жангада“ позавтракать со знакомым».

До отеля «Жангада» он доехал на «МР».

Недостучавшись в дверь номера Джоан Коллинз Стэнуик, Флетч спустился в холл и позвонил ей по внутреннему телефону.

Трубку не сняли.

– Скажите, пожалуйста, в каком номере остановилась Джоан Коллинз Стэнуик? – спросил он портье. – Миссис Алан Стэнуик?

– В девятьсот двенадцатом.

– Она еще не выписалась?

Портье вновь заглянул в книгу.

– Нет, сэр.

– Благодарю. А где у вас зал для завтрака?

В зале, где уже завтракали человек пятнадцать, Джоан Коллинз Стэнуик не было. Так же, как и в баре.

На террасе отеля «Жангада» было два бассейна. Один освещали лучи утреннего солнца, другой – полуденного. Кто-то уже загорал. Двое толстых белокожих мужчин что-то неспешно обсуждали, держа в руках по бокалу «Кровавой Мэри».

Не обнаружил он Джоан Коллинз Стэнуик и на террасе.

Флетч опять поднялся на девятый этаж, постучал в ее дверь.

Снова позвонил из холла.

Оставил портье записку: «Приходил на завтрак, как договорились. Не смог вас найти. Вы крепко заснули? Пожалуйста, позвоните мне в „Желтый попугай“. Если меня не будет, попросите, чтобы мне сказали о вашем звонке. Оставляю деньги на такси. Флетч».

– Вас не затруднит передать этот конверт миссис Стэнуик? Номер девятьсот двенадцать.

– Обязательно передам, сэр.

Под взглядом Флетча портье положил запечатанный конверт в ячейку с номером 912.

– Теу? Доброе утро, – Флетч звонил из холла отеля «Жангада».

– Доброе утро, Флетч. Как вы?

– Мне очень понравились ваши новые картины. От них светлеет на душе.

– Полностью с вами согласен.

– Когда вы хотите встретиться со мной? – три нефтяника-североамериканца вышли из кабины лифта и прямиком направились в бар.

– В любое время. Хоть сейчас.

– Так я могу приехать?

– Конечно. Мы выпьем кофе.

– Вы будете кофе, не так ли?

– Мне он просто необходим.

Лакей, встретивший Флетча у дверей дома Теу да Коста, проводил его вниз, в маленькую семейную гостиную. Хозяин дома, в пижаме, легком халате и шлепанцах, сидел в удобном кресле и читал «У Глобу».