Самое забавное, на преподавателей событие никак не повлияло. Группа виновника получила «проступок», а красноволосая так вообще решила, что это отличный повод для лекции. Так сказать, пока мы ещё не отошли от увиденного, лучше запомним.

— Если вы в течении двадцати минут не найдёте труп вашего тиммейта, вы его не вернёте. Свиток не может воскрешать мертвеца, это совсем другой раздел магии.

Она была права. Под впечатлением от увиденного это отлично запомнилось.

— А если на кусочки порвёт?

— Сознание игрока живёт в каждом кусочке тела. Так понятнее?

Ещё оранжерея запомнилась непонятным моим состоянием. Меня тянуло к растениям, и я будто бы что-то о них знал. Но не мог сформулировать.

И это раздражало, потому что и дураку понятно — земледелец во мне просится наружу. А я хочу быть бойцом.

Так хотя бы больше шансов выиграть в нубоболе.

— Зачем тебе Дворфич? — подозрительно спросил Тегрий Палыч после экскурсии.

Говорить о странном ключе я не хотел, как и о том, что я — сын Тёмного Чекана. Дворфич обещал, что после получения скиллов объявит обо мне всем.

Это и пугало, и одновременно я этого ждал. Не надо будет бояться, что кто-то что-то узнает.

Я вкратце поведал куратору о насущной проблеме. Ни я, ни тётя, ничего не знаем друг о друге: где мы, всё ли в порядке. Вещей у меня не было, как и денег, чтобы добраться до Самары.

Ну, и телефон не ловит.

— Телефон тут и не поймает. Странно ты сюда попал, — Тегрий погладил бороду, — Ну, ладно, подожди только. Я сообщу Дворфичу, как только вернётся.

— А где он?

— Плеер, ваше дело — учёба.

Намёк был понятен, и я задал другой вопрос.

— Куда сдавать лут?

— Какой лут? — Тегрий сразу оживился.

Кажется, он ещё не знал, что мы были в Греции. Мне не понравилась его реакция, и я уклончиво ответил:

— Ну, говорят, если мы чего-то набьём в катакомбах всяких…

— Ааа, — со скукой сказал Тегрий Палыч, — Если.

Судя по взгляду, он сомневался, что мы вообще чего-то набьём.

— Вы сначала мне показывайте, — он даже отклячил губу, — Там много всякого барахла может быть, вы ведь ещё ничего не понимаете. Я посоветую, что выкинуть, чтоб… эээ… не засмеяли.

Он многозначительно улыбнулся, намекая на события на стадионе.

Я едва удержался. Чтобы не переглянуться с Бобром. Наверняка даже Боря почуял, что нас пытаются надуть.

— Поняли, плееры?

Мы вяло кивнули.

Вот теперь я был рад, что знаком с Кентом. Он, конечно, тот ещё прохвост, но из него я смогу вытянуть, как лучше добывать звякающее золото.

Обратно мы вернулись уже вечером. Биби ещё внизу башни, понимая, что не дотерпит, сразу побежала в общие туалеты.

Мы же поднялись наверх, еле передвигая лапами.

В нашем личном холле на столе появилась большая склянка. Рядом лежали пять связанных стопок книг, с привязанными свитками.

— О-о-о-о, — Лана свалилась на стул.

Я внимательно глянул на бутыль с длинной горловиной, на которой прямо в стекле светилось красным число:

— 95

— Это чего, братва? — удивлённо спросил Бобр.

— Это… — я прошёл к сейфу и открыл его.

Наши склянки для опыта, которые мы оставили там, были пустыми.

— Литл биг, это наш личный экспометр, — Блонди с наслаждением протянула ноги, а потом придвинула к себе одну из стопок, где сверху торчала большая картонка с надписью: «Блонди».

Она прочитала надпись на привязанном свитке.

— Свиток перемещения в библиотеку. Ага, — она оттянула следующий, — Свиток перемещения в аудиторию истории. Ага.

— Это нас всегда так будут перемещать? — спросил Толя, протянув руки к другой стопке.

Я подошёл к столу и прочитал надпись, выведенную прямо на столешнице.

«16 июня. 16:00. Праздничный ужин-посвящение».

И ниже:

«Набор учебников и ознакомительных свитков перемещения на первую неделю обучения.»

— Первая неделя для ознакомления, — я потёр лоб.

— Это что, лафа через неделю кончится, будем сами топать? — Бобр всё не отрывал взгляда от бутылки.

— Оф корс, — Лана поморщилась и откинулась на спинке, — Чего ты уставился?

— Почему минус девяносто пять? — Боря стал складывать пальцы, — Раз, два… Было же плюс сорок единиц у нас. Ну, проступок, понятное дело…

Тут уже все уставились на число.

Боря подвёл итог:

— Должно быть минус шестьдесят.

— Вот зе фак! — вырвалось у Блонди, — Ограбили?!

— Я о чём и говорю…

Я смотрел, тоже не понимая. Что, опыт могут украсть?

— Смею напомнить, Селена говорила про налог, — сказал вдруг Толя.

— Какой налог, Толян? У нас же ничего нет.

Лекарь, подсчитав в уме, сказал:

— Ну, верно. Мы заработали в греческом данже сто сорок опыта, и у нас забрали тридцать пять единиц. А потом, — он покосился на Бобра, — Мы заработали проступок.

— Эй, я за твой нос вступился!

— А не за свои ли зубы, деревня?

— Тихо! — гаркнул я.

Какая-то сирена гудела, резонируя в стенах помещения.

— Вот из ит? — Блонди выпрямилась, прислушиваясь.

На столешнице прямо на наших глазах появилась надпись:

«Просьба всем группам оставаться в личных холлах, покидать их опасно для жизни. Побег монстров из Прорыва, проникновение в замок».

Мы все переглянулись:

— А Биби… внизу же?

Мы, как были в парадной одежде, вылетели из личного холла. Ладно, хоть дубинки у нас были припрятаны в кошельках. Блин, а ведь Боря без щита до сих пор.

Сирена так и продолжала трезвонить, и по стенам коридоров метался красный свет, будто по нему носились невидимые полицейские машины. Блики отражались от картин, искрились на люстрах, лоснились на старинных доспехах в тёмных нишах.

Мы неслись, не слыша из-за шума собственного топота. Не сразу я заметил, что Ланы среди нас не было.

Оглянувшись, я крикнул:

— А где Блонди?

— Я так понимаю, принимает душ? — бросил Толя.

— Да не, там же Биби… — Бобр вдруг заступился за Блонди, — Не могла она, это ж подруга.

И вправду, далеко позади, в пляшущем красном аду, показался силуэт. Белые волосы блондинки разметались, словно крылья, глаза у неё горели злостью, а в руках что-то блестело.

Мы чуть притормозили, дождавшись, когда она нас нагонит. Бегала наша будущая кошка чрезвычайно быстро — я не успел опомниться, как её пятки сверкали уже перед нами. Откуда такая скорость?

Пришлось догонять.

— Что это было? — крикнул я.

Лана молча подняла руку, в которой блеснул поясной бутылёк. Ну, ясно, если кого-нибудь завалим, чтобы опыт никуда не пропал.

— А ты оптимистка! — только и крикнул я.

— Блонди, я думал, ты не поскачешь, — весело бросил Бобр.

— Литл биг, рот свой клоуз! Ради тебя с места бы не сдвинулась.

— Взаимно, — буркнул здоровяк.

Лана оглянулась — она счастливо улыбалась, что смогла осадить нашего танка.

Через пару минут после ужасной беготни по лестницам, на которой чуть не навернулись, мы оказались внизу. И, едва мы выскочили в нижний холл, как сирена замолкла. Остался только тревожный красный свет.

Две статуи, по которым в темноте бегали багровые блики, в полной тишине казались ужасно зловещими. Пучки света вырывали из черноты то лицо, то ногу, то руку…

Основное освещение почему-то оказалось выключенным, и высокие потолки вообще не было видно, как и дальние стены.

Мы вздрогнули, когда раздались какие-то шлёпающие звуки — будто кто-то босиком пронёсся по камню, где-то в том конце холла.

— Дубинки, — прошептал я.

Кто там бегает в темноте? Монстр? Или гоблин?

Вытянув оружие, мы сгрудились, как заправские воины, спина к спине. Хотя умений у нас совершенно никаких не было, а вместе с тем и уверенности, что сможем победить.