— А ты у меня, оказывается, ревнивица!

— И вовсе я не ревную, — фыркнула от смеха Полина. Но щеки вспыхнули, говоря обратное.

— Ревнуешь, еще как, — с наглым довольством ответил Андрей, напомнив объевшегося сметаны кота или собственных мантикор. — Но мне это нравится. Может, дать повод, чтоб ревновала почаще?

— Только дай мне такой повод, будешь снова питаться сухпайками и рукоблудничать!

— С сухпайками можно смириться. Но при живой жене — рукоблудничать? Еще чего не хватало, — возмутился иерарх. — Крапивой бы тебя по мягкому месту за такие инсинуации.

— Ты не переводи тему, перемещатель девушек! — Полина успела неплохо изучить мужа и его чекистские хиторости.

— Да никого я сюда не перемещал, кроме тебя, — маг прижал жену к себе, примирительным поцелуем касаясь губ. — Здесь резиденция Алишера, они с Элией проводили на Н-Корсо медовый… год. Она и сейчас в основном живет тут, а этот балбес каждую свободную минуту рвется к ней. Его мысли в такие моменты разве что мертвый не считает, а я его скоро опять бить буду! От этих люминофоров, малиновых вин и суперлуния уже весь отдел потряхивает.

— Завидуют? — Полина невинно склонила голову к плечу.

— Завидуют, бездельники.

… Февраль 1969. Базовая реальность

— Это роддом, а не проходной двор, не положено здесь находиться! Уже ночь на дворе, а они все ходють… Убирайтесь, бездельники, пока милицию не вызвала! Алкоголики, — пожилая санитарка-человечка сердито захлопнула дверь перед носом у начальника особого отдела и его заместителя, напоследок погрозив шваброй.

Андрей Аристархович слетел по заледеневшим ступеням, едва не сбив Алишера с ног мощным фоном рвущейся наружу Силы. Шторм-Первый выругался, поспешив спуститься следом за другом.

— Реальность демонски взаимна, экзарх. Помнишь, как меня гнал, когда рожала Элька? Вот теперь и тебя выгнали шваброй, как мантикору с кухни, — попытался разрядить обстановку Алишер.

— Неудачная шутка, Первый, — сердито рыкнул начальник, отхлебнув бренди из армейской фляжки, которую так и держал в руке, напрочь позабыв об этом. — Ты нихрена не контролировал себя, менял формы и структуру пространства, швырялся потоками Силы, нервировал Элию и медперсонал, пугал ребенка и мешал мне работать.

— Ладно, проехали. Может, «корочки» покажем? Сразу шелковыми станут, — пошел на попятную боевой маг.

— Самая идиотская утечка информации, которая только бывает. Мне не нужна здесь шумиха и лишние потоки внимания к моей женщине и наследнику.

— Можно телепортироваться или сквозь стены пройти, непроглядами закрыться, — пожал плечами Алишер, окидывая здание сосредоточенным профессиональным взглядом. — А людишкам сознание и память подправить.

— Да мне проще группу захвата сюда бросить и взять здание штурмом, чем каждого подчинять и стирать память, — глаза Андрея предупреждающе потемнели.

Алишер рассмеялся, хлопнув друга по плечу.

— Андрюха, не дури! Здесь беременные, какая группа захвата? Представь, сколько мамочек родят раньше срока, увидев «Шторм», «Тайфун» или «Медузу» в деле?

— Ну тебя в Бездну, Первый. Я, по-твоему, круглый идиот, такое исполнять? — покачал головой начальник особого отдела. — Закурить есть?

Андрей обеспокоенно пробежался взглядом по светящимся прямоугольникам — окнам роддома, безошибочно определяя то, единственно важное, куда повезли его Золотинку. Которая вот-вот станет матерью его сына.

— Так ты ж не куришь, командир, — Алишер, поколебавшись, протянул шефу початую пачку.

— Ты тоже, вроде, бросал, — парировал иерарх, не отводя взгляда от окна на четвертом этаже кирпичной пятиэтажки. Даже метель не могла помешать — хлопья снега и ветер просто огибали то место, где невидимые для всех, замерли двое мужчин, не принадлежащих к человеческому роду. — Вот какого демона она отказалась рожать в госпитале на центральной базе? Прекрасные условия, отличный уход, любые врачи и лучшие целители, отдельная палата. Чего ей, вашу мать, не хватало?

— Может, простого человеческого общения и участия? — предположил Алишер. — Она же человек. Здесь она такая, как все. Вокруг — такие же молодые мамы и милые карапузы, а не подстреленные оборотни, уделанные в фарш маги, пыхтящие ведьминой травкой некроманты да матерящиеся «сапожники». Да и воспоминания с этим госпиталем связаны не самые лучшие. А целитель от нее и так не отходит, клан Айдо и дом Ренн — не настолько идиоты, чтоб злить тебя. Да и вообще, беременным простительны капризы и странности.

— Прав отец, этих женщин сама демонова праматерь не поймет, — махнул рукой иерарх уровня.

— Так точно, — ухмыльнулся зам. — Только женщине могло прийти в голову превратить жилой модуль в поляну с подснежниками, напечь на сухпаек шоколадных сердечек, занавесить тюлью бойницы, потому что они, мать их, «неуютные», или связать тебе в подарок свитер с оленями. Причем я смирился с подснежниками и кружавчиками, а ты носишь этот гребаный свитер.

— Она старалась. Да и отличный свитер связала. Теплый, удобный. И хрен с ними, с оленями этими, — Андрей отвернулся, пытаясь скрыть тревогу и обеспокоенность. — Раз штурм отменяется, бренди будешь?

— Давай, командир. Негоже пить в одиночку, чтобы слова той бабки не стали пророческими, — Алишер торжественно принял фляжку. — За тебя. За будущее.

Погода совсем испортилась, ветер выл, бился в стекла и крутил снежные вихри. Время ползло улиткой, без всякой возможности ускорить его ленивое, заторможенное движение. Медленно тянулись секунды, вязко перетекая в минуты и часы. Ожидание, когда от тебя ничего не зависит — одна из самых сложных фаз любой операции. Да и в мирной жизни — не легче. Андрей все знал, понимал, чувствовал, но при всем своем могуществе, силе и власти ни на что не мог повлиять, ничем не мог помочь своей бабочке. Продолжение жизни — не та сфера, которая нуждается в его вмешательстве, всему свой черед. Только помыслами, сердцем, всей душой он мог быть рядом с ней. Поддерживать ее обезболивающей магией, давать силы и молиться Изначальным, чтобы роды прошли легко и удачно. Андрей знал, что Полина не захочет видеть его сейчас, и тем более не захочет, чтобы он видел ее муки, слезы и кровь. Но маг не мог уйти, зная, как она нуждается в нем. Там, за снежной пеленой и желтым квадратом окна, мучилась его любимая женщина, давая жизнь его ребенку. И он — вместе с ней. Если бы было возможно, он бы принял ее боль на себя до последней капли — свою боль перетерпеть или преодолеть намного проще. Медленно, мучительно тянулось резиновое время, скрипя и скручиваясь морскими узлами. Он кожей ощущал, как в штаб-квартире, молча обнявшись, не спят родители. Как притихли Ал и Дэм, даже не думающие шкодить. Как в запредельно-далеком мире напряженно и тревожно вглядывается в зеркальную бесконечность мужчина с темно-янтарными глазами, хищными чертами и бархатно-огненными крыльями. В далекой заснеженной тайге завыл оборотень. Ему отозвалась волчица, поддерживая свою пару. В протяжный вой вплетались все новые и новые голоса, неся к Луне свою древнюю песню — так оборотни приветствовали начало новой жизни. Где-то в звездно-снежном небе над Алтаем вспыхнула альционом полупрозрачная сфера, протянув за тысячи километров лучи-ручонки. А в глубокой шахте, на минус семьдесят четвертом уровне укрепленного подземного бункера, Химера паяла хитрые микросхемы и битый час начищала идеально чистый автомат. Прислушиваясь к следящему артефакту, безостановочно работающему в фоновом режиме.

— Андрей Аристархович, у вас сын, — телепатически сообщила маг-целитель через целую вечность. Когда небо уже начало светлеть, рождая новый день. — Можете пройти, все вопросы с людьми утрясены. Только без оружия и лишних разрушений, — на всякий случай напомнила целительница.

Не дослушивая, маг рванул вверх по ступенькам.

До нужной палаты он добрался за считанные минуты. Никто не подумал его остановить. Даже Алишер счел за лучшее остаться на улице, в компании морозного ветра и почти опустевшей фляжки.