— Тихо, Золотинка, тебе нечего опасаться или стыдиться, — горячая, немного шершавая ладонь просто поглаживала живот — мягкими, чувственными круговыми движениями, порой опускаясь ниже. — Ни о чем не думай, есть только то, что есть сейчас. Дергаться не нужно. Просто попроси, и я остановлюсь.

Полина еле заметно кивнула. Пока что он не сделал ничего такого, чтобы паниковать и просить остановиться. Наоборот, его поцелуи и прикосновения оказались такими приятными, что хотелось умолять не останавливаться. Ее тело послушно расслаблялось, разве что сердечко колотилось и трепетало испуганной птичкой. Уже не от страха — от волнения. Не прекращая поглаживаний, Андрей бережно коснулся губами напряженных век, проложил дорожку успокаивающих поцелуев по шее и ключицам. Полина учащенно задышала, потянулась навстречу его ласке. Как и когда именно исчезли кружевные трусики, она не заметила.

— Помнится, как-то исцелял одну девочку, и она просила прекратить ее ласкать. Сказала, что не видит разницы между этими двумя процессами, — горячая ладонь проникла между ног девушки, ласково поглаживая пальцами шелковистые складочки. — Не отличает их, представляешь? — пальцы нежно раздвинули складочки, безошибочно нащупывая набухший бугорок. Полина застонала и непроизвольно выгнулась. — Предложил показать наглядно — не захотела. Как думаешь, может, надо было настоять? Она ведь так и не поняла, в чем разница, — Андрей ненадолго остановился, чтобы глубоко прочувствовать отклик девушки, и снова продолжил нежное движение.

— По… поняла, — выдохнула Полина, безуспешно пытаясь свести дрожащие колени.

— Давно поняла? — прошептал Андрей ей в губы, щекоча их жарким дыханием. Пока большой палец продолжал нежно, ритмично ласкать жемчужинку ее наслаждения, указательный палец осторожно скользнул глубже, в лоно. Девушка вздрогнула, ощутив внутри себя его скольжение.

— Не надо, остановись, — растерянно пробормотала она.

Он остановился. Другая рука бережно коснулась щеки.

— Ты уверена?

— Да… нет… не останавливайся.

— Как скажешь, — прищурился маг, возобновляя ласку. — Ты такая узенькая, хрупкая, нежная. Грубый секс — не для тебя.

— А ты… любишь грубый секс?

— Не особо. Грубости мне и на службе с лихвой хватает. Я эмпат, мне нравится, когда женщина дрожит и стонет от наслаждения, а не от боли или страха. Тем более — моя пара, моя любимая…

Ее тело затрепетало от пронзившего его острого удовольствия. По низу живота волнами прокатывалось жидкое пламя, сосредотачиваясь там, где ее касался иерарх. Совсем не больно. Горячо, нежно, сладко. Почему-то влажно… Полина вспыхнула, едва не задыхаясь от стыда. — Прости, такое со мной… впервые.

— Солнышко, это нормально. Так и должно быть, — хрипловатым шепотом успокоил маг, мягко продолжая такую долгожданную откровенную ласку. — Это желание, малыш. Моя нежная, сладкая, отзывчивая девочка. Так происходит, когда женщине приятно, когда она хочет своего мужчину.

— Но я же… не хочу, — полностью теряясь в ощущениях, неуверенно прошептала девушка.

— Твое тело хочет. А разум пока еще боится, — Андрей, не удержавшись, вновь завладел ее губами, вырывая из груди тихий стон удовольствия. Полина подалась бедрами ему навстречу, словно стремясь ощутить его в себе как можно глубже. Ее тело на мгновение замерло, содрогнулось от сладкого спазма разрядки, пронзившего насквозь, подобно молнии. Пульсирующее лоно судорожно сжалось, не желая его отпускать. Девушка слабо всхлипнула, откидываясь назад. Ни говорить, ни думать, ни шевелиться, ни открыть глаза не осталось сил. Хотелось просто лежать, покачиваясь на волнах жидкого пламени, еще отголосками пробегающих по телу.

Иерарх жадно ловил эти отголоски, запоминая, впитывая каждую деталь, каждое движение, каждую искру ее наслаждения. Первый оргазм в жизни, который девочка получила от его пальцев. Он был уверен — это только начало. Ей пока трудно представить, но от его члена удовольствие будет не меньше. Даже еще ярче и острее. От одной мысли о том, как она будет кончать, царапая ему спину и сжимая внутри себя его член, потемнело в глазах. Только перед этим она не раз кончит от его губ и языка. Женщины любят такие ласки, от стимуляции клитора языком улетают даже девственницы. Он подарит Лине столько наслаждения, откроет такие его глубины и изысканные грани, что все ее ужасное прошлое растворится в Бездне, где ему самое место. Сколько еще открытий ей предстоит на пути постепенного, осторожного приручения и раскрытия чувственности. Он найдет ключик к солнышку по имени Полина.

Андрей еще немного задержал ее в объятиях, заботливо укутал одеялом и поднялся. У двери серебристым облачком уже сгущался портал.

— Мне пора, Золотинка. Спасибо, что доверилась, что дала мне шанс. Но чтобы шанс превратился в реализованную вероятность, придется побороться.

… Базовая реальность, загородная резиденция полковника Ивашина. Координаты засекречены

За окном, зарешеченным гудящими силовыми линиями, падал снег. Пушистые хлопья то замирали, то ускорялись, то кружились в сетях искривленного пространства-времени по ломаным траекториям, описываемым сложными математическими закономерностями. Элиа попыталась вычислить их и связать с уже известными параметрами мира, наложив решения системы уравнений на координатную сетку. Если понять, где она находится и как устроена ловушка, появится шанс выбраться из западни и начать жизнь заново. Такие задачи у нее всегда получались с блеском. Тем более, сейчас от их решения может зависеть ее жизнь. Элиа не собиралась опускать руки и покорно ждать, пока ее превратят в биомассу. Можно отнять свободу, Силу, память, лишить прошлого и настоящего. Но отнять будущее можно только вместе с жизнью. Ум и знания у нее никто не отнимал, что уже неплохо. Но травма сферы сознания еще слишком свежа. Массивы цифр, символов и стройные облака данных расплывались перед глазами, больше напоминая клочья бессмысленных цепочек случайных событий. Разрозненные детали совершенно непонятного механизма, кусочки мозаики, больше похожие на осколки. Элиа прикрыла глаза и потерла ноющие виски. Плечи и шея ужасно затекли. Она простояла у окна своей клетки около двух местных часов. Лишь сейчас она поняла, насколько тяжело далось простое и привычное действие, пока так и не давшее результата. Сладкого хотелось так сильно, что Элиа душу бы продала за кусочек энергии в виде шоколада. У нее осталось всего четыре квадратика… Нет, лучше их поберечь. Пока она вполне в состоянии потерпеть обесточку, а вот что будет дальше — неизвестно. Альционовый ошейник неприятно гудел и слегка холодил кожу.

Из коридора чуткий слух хильды уловил мужские шаги, шипение рации и неразборчивые голоса. Она могла бы настроиться, перейти на магический слух и попытаться разобрать, но вряд ли услышит для себя что-то новое. Ни о чем серьезном захватчики при ней не говорили. В последнее время она слушала их разговоры лишь с одной целью — попрактиковаться в изучении языка. Но толку от этого было мало. Элиа успела изучить одиннадцать языков этого мира, включая русский — все равно больше нечем было заняться. Но применить эти знания могла лишь для того, чтобы попросить у тюремщиков кружку сладкого чая. Больше ничего просить она не решалась. Ее не били, не пытали, не морили голодом, но и не обращали ровным счетом никакого внимания. Словно она — пустое место или, в лучшем случае, слиток альциона, который необходимо беречь в целости и сохранности. Иномирянина с мощной аурой Тьмы и Огня она больше не видела. И слава Творящим. Какой же он страшный… Но и тот, что принес кристаллы, шоколад и устроил разнос, больше не появлялся. Наверняка, она его невольно подставила и сильно разозлила, что даже видеть ее не хочет. От этой мысли болезненно сжало горло. Элиа инстинктивно потерла ошейник, но он тут был ни при чем. Ей просто хотелось хоть с кем-то поговорить. Хотя бы под предлогом изучения языка. А этого, в маске, она почти не боялась, как остальных. Хотя никогда не видела его без маски и не знала даже имени. Почему — сама не понимала. Просто чувствовала. А своему чутью Элиа доверяла. Иначе давно уже была бы мертва.