— Да, — зажмурившись, выдохнула Полина. Пространство дрогнуло и исказилось, порождая давно знакомую и виденную еще в Амальгаме странную аномалию, которую Андрей называл «вилкой» и нещадно материл.

Тело под руками Полины на мгновение утратило плотность и снова стало прежним. Маг судорожно вздохнул и открыл глаза.

— Андрей? Жив, — Полина, не веря собственным глазам, осторожно коснулась любимого лица.

Маг скользнул по ней расфокусированным взглядом, хрипло выдохнул и снова закрыл глаза, не в силах видеть такого ослепительного Света. По подбородку медленно стекала струйка крови.

— Андрей, не умирай! Пожалуйста, — Полина бессильно опустилась и заплакала, уткнувшись лицом в залитую кровью грубую форму. — Открой глаза, это же я, твоя бабочка, твоя Искра. Не оставляй меня, ты же обещал! Я не смогу без тебя. Мы с тобой столько прошли… Даже когда я умирала, когда тонула в грязном болоте, ты не давал мне закрыть глаза, улыбался и показывал мне звезды. Показывал наших детей и просил не убивать их, теперь я прошу. Андрей, прошу тебя, живи! Я люблю тебя. Ты и есть мое небо и крылья, мой космос, любовь моя, Тень моего безграничного Света…

Перепачканных волос осторожно коснулась ладонь. Живая, теплая, родная. Полина вздрогнула, боясь открыть глаза.

— Ради того, чтобы такое услышать, я готов помереть еще демонову дюжину раз, — голос иерарха звучал еще слабо и хрипло, но уже осмысленно и уверенно. В нем явно слышалась улыбка и знакомые стальные нотки.

— Ты… ты притворялся?! — возмущенно ахнула девушка, сердито размазывая рукавом слезы. — Да ты… негодяй! Мошенник! Обманщик! Настоящий чекист! И шутки у тебя… чекистские… правильно мама говорила.

По ее щекам продолжали катиться слезы. Только уже от облегчения.

— Чекист, Солнышко, чекист. И мошенник, и космический негодяй, и самый счастливый мужчина в этой реальности, — Андрей с трудом поднял руку, стирая с ее лица слезы. — Тут я совсем не притворяюсь. И вообще не притворялся, просто мне этот Свет глаза режет.

— Преобразование завершено, — мысленно шепнул Свет, собираясь в столб, протянувшийся в бесконечность. Такой яркий на контрасте с полосой черного света. — А нам пора уходить. Мы и так слишком долго были расколоты и связаны. Теперь мы свободны, чтобы вернуться к Источнику. Наши дороги расходятся, но Путь не имеет конца.

Андрей и Полина снова оказались на твердой земле, среди верескового поля. Изначальные исчезли без следа. Лишь ожившая «вилка» снова ветвилась в пространстве и времени, как последний дар и напоминание о том, что они действительно были. Обессиленная девушка растянулась в траве, опустив голову на плечо мага. Над устремленными в васильковое небо мегалитами разливалось радужное свечение, превращаясь в девятиконечную звезду. На концах звезды неподвижно замерли девять призрачных фигур. Огонь, Земля, Воздух, Вода, Свет, Тьма, Хаос, Жизнь и Смерть, соединенные в единый круг. Который наконец стал не нужен. Призраки медленно таяли, один за другим уходя за Грань, пока не остались только двое. Золотистая тень Анаит и черная фигура мужчины в мантии. Как и тысячелетия назад — рядом, но не вместе.

— Глава Аверран? — не сдержал удивления далекий потомок родоначальника Дома Тьмы.

— Вернее, то, что от него осталось, — мысленно ответила черная тень. — Но я рад видеть тебя живым, наследник. И ухожу за Грань почти счастливым. Ты оказался сильнее и мудрее меня. Настолько, что смог исправить мои ошибки. Ты искупил вину нашей крови перед Домом Жизни. Обратил страх и ненависть в доверие и любовь, получив взамен великий дар. Не дай ей погибнуть, — проронила черная тень, с сожалением глядя на Полину.

Андрей с трудом приподнялся, тревожно разглядывая Полину магическим зрением. Аура девушки растрескалась и почти погасла, золотистая вязь потускнела и истончилась, отдав всю Силу и Жизнь до капли. Выплеснув все до дна в нити живой воды. И он, долбаный Высший маг, ничем не мог помочь. В ауре отчаянно метались бесполезные всполохи Огня, разрывая такую же бесполезную Тьму.

— Золотинка, искорка моя, — иерарх прижал Полину к груди, как самое драгоценное сокровище. Изнутри змеей расползался ледяной страх. — Аверран, помоги!

— Мы не можем, — тихо прозвенела Анаит. — Мы призраки, тени, у нас остались лишь память и знания, но нет Силы. Мы все отдали Граалю.

Черная тень молча склонила голову.

— Андрей, — Полина с усилием приоткрыла веки. — Эта богиня говорила, что меня спасет перерождение. Я же феникс, пусть и запертый в человеческом теле. Просто у меня почти нет своего Огня, зато у тебя его на полигоны хватает.

— Нет, это смерть! — закаменел маг.

— Ра перерождался трижды, и как видишь, жив, здоров и летает, — губы девушки тронула легкая улыбка. — Для нас это даже почти не больно. Посмотри на линии реальности. Это новая жизнь.

Андрей смотрел на линии реальности, сплетенные с до боли знакомой «вилкой», и все сильнее запутывался. Этого не может быть: «вилка» раскладывалась целым веером вероятностей. И ни одна из них не обрывалась смертью. На активной линии куда-то вбок робко уходили пара совсем тоненьких «усиков» — новых стриммеров рода. Линии реальности их детей.

— Ты обещал убить меня, если попрошу. Быстро и безболезненно, — напомнила Полина. — Мы так и не смогли разорвать эту клятву. Так сделай это сейчас. Я прошу. Ради нас, ради наших детей. Это не конец, это эндшпиль. И мы уже победили.

В серебристо-стальных глазах мелькнула боль, затапливаемая Огнем свершаемой клятвы. Слово мага, которое не обойти. В воздухе вспыхнула объемная огненная руна. Как там, на подводной базе, когда он выносил и исполнял приговоры.

— Аliquid ignis tractarе.

Никогда еще эти слова не давались так тяжело.

Полина вспыхнула живым факелом, взметнувшимся к самому небу. Последним, что увидел Андрей сквозь пелену Огня, был ее взгляд, полный доверия и любви.

— Ты сам знаешь, любые роды — это больно. Но следом наступает счастье. Продолжение жизни. Я вернусь, — девушка улыбнулась своей робкой, немного детской улыбкой. — Только не уходи. Мне страшно… без тебя.

На мгновение мага окатило адской болью — тоненькая нить ее жизни рвалась, как кинопленка. Но Полина не чувствовала боли. Скорее она ощущала себя расплавленной сталью. Без формы, без прошлого, без границ. Не осталось ничего, кроме Пламени, заполнившего ее до краев. Очищающего, возрождающего Пламени. Языки Огня распускались, подобно дивоцветам, как самые настоящие крылья. Впервые Андрей видел, как сгорает феникс — спокойно, без криков, без паники, без лихорадочного цепляния за жизнь и удушливой, мерзкой вони горелой плоти. Полина подняла глаза к небу, сложив на груди руки, уже осыпающиеся пеплом. Огонь снова взметнулся к небу и полыхнул особенно ярко, отделяя девушку от всего мира плотной завесой. Завеса замерла на пике и опала, растворяясь в пространстве дрожащим маревом жара.

За пределами круга заняли позиции бойцы спецназа, не имеющие права уйти, но так и не рискнувшие подойти ближе. В нескольких метрах грудой мусора валялся труп бывшего лорда-командующего военной разведки чужого мира — Дейтран ушел за Грань, разделив судьбу остальных пленников Грааля. Мир, тишина, покой. Огненная руна, уничтожившая очередную жизнь, бесследно растаяла. Посреди зеленой вересковой пустоши осталось лишь черное выжженное пятно и горстка сероватого, седого пепла. Андрей опустился на колени, прикрыл горсточку руками. Еще, не приведи Тьма, налетит порыв ветра… По черной от крови и копоти щеке пробежала слеза, оставляя за собой светлую дорожку. Он так и застыл безмолвным памятником над тем, что осталось от его Искры. Девочки, спасшей его жизнь. Той, что стала для него всем. Иерарх не представлял, как она может вернуться, но несмотря ни на что — верил ей. И ждал. Он не сразу понял, что ладони что-то щекочет. Что-то бьется в них, пульсируя, подобно маленькому сердцу. Под пеплом одна за другой светлячками вспыхивали разноцветные искры. Красные, белые, синие, желтые, зеленые, лиловые, оранжевые и всех оттенков Пламени, среди которых явно преобладал золотой. Солнечный. Искры двигались в какой-то странной, непостижимой гармонии, толкались в ладони и складывались в причудливые фигуры, подобно стеклышкам в детском калейдоскопе.