- Братья? – настоятель посмотрел на двух основных спорщиков, те нехотя, но кивнули.

- Хорошо, тогда ещё месяц!

Я не сразу понял, когда вместо обычной корзины с бечёвкой, ко мне упал канат, и сверху раздался голос, который оглушил меня.

- Взбирайся, только осторожно!

Я окинул взглядом свою келью, ставшей мне домом последние два месяца, и забрал из под матраса брусок метала размером с мизинец, надеясь, что никто не заметит пропажу крышки от ночного горшка. Обтерев его рукавом грязной одежды, я тем не менее положил его за щёку, не нужно было, чтобы его видели паладины.

Тренировки дали о себе знать, как и изрядно похудевшее тело, так что наверх я взлетел, быстро перехватывая узлы каната руками, и лишь слегка помогая себе ногами.

Свет факела так резанул по глазам, что я вскрикнул от боли и зажмурился.

- Погоди, надень мешок, а то ослепнешь, - знакомый голос настоятеля был для меня слишком громким, но боль в глазах была сильнее, так что я дал одеть себе на голову мешок из очень плотной материи, которая не пропускала ничего и я смог снова открыть глаза.

- Я поведу тебя за руку, и буду говорить о ступеньках, - предупредил меня паладин и следом я услышал лязг крышки люка, которая недавно отрезала меня от всех звуков внешнего мира.

- Мы не пойдём сразу наверх - это будет слишком тяжело для тебя, - по пути он стал меня инструктировать, - у нас есть специальная келья, где воспитанники приходят в себя, так что поживёшь там столько, сколько тебе нужно привыкнуть к звукам и свету.

Я попытался ему ответить, но отвыкшие от речи голосовые связки, отказывались мне подчиняться, я лишь прохрипел в ответ нечто невнятное.

- Разговаривать тебе тоже надо, хотя бы самому с собой, - хмыкнул он, - ещё никто так долго не находился под землёй, так что можешь гордиться, я впервые вижу кто бы так отлично выглядел после долго пребывания, обычно мы достаём оттуда полутрупов.

- А с ума часто сходят? – прохрипел я, вспомнив свои галлюцинации.

- Бывает и такое, - не стал скрывать он, - но обычно всё проходит хорошо, мы долго готовим воспитанников к этому испытанию, так что лишь слабые духом проваливают его. Зачем нам такие в Ордене?

- Хорошо ещё, что вытащили меня, - я с радостью пытался общаться, мне часто не хватало человеческой речи в одиночной келье, так что сейчас я был рад даже обществу паладина, - почему так долго? Я насчитал два месяца, как провёл там.

- В тебе что-то изменилось? – вопросом на вопрос ответил он.

- Я не заметил наставник, - быстро ответил я.

- Значит наша тренировка не дала результата, - его голос изменился, - к моему сожалению Максимильян, мы сделали что могли.

- Я не виню вас, видимо дело во мне, - продолжал врать я, ощущая за щекой брусок, который изменил всё моё мировоззрение, - но зато испытание помогло мне стать сильнее и понять, что я могу сам многое преодолеть, только за это я безмерно благодарен вам.

- Не стоит Максимильян, - голос паладина был грустен, - обычно после испытания мы получаем либо паладинов, либо тех, кто не прошёл, ты впервые за всё время, что я возглавляю монастырь, не получил ничего.

- Как часто в своей жизни, я слышал эти слова наставник, - я попытался рассмеяться, но голосовые связки снова меня подвели, и раздавшиеся звуки были похожи на карканье ворона.

Спустя какое-то время, мы дошли до нужного места, поскольку ступеньки закончились и скрипнула дверь, меня за руку подвели к лавке.

- Здесь есть всё нужное тебе: вода, мыло, бритва, чистая одежда и постель, - мою руку отпустили, как только я уселся на лавку, - мешок снимай аккуратно, окно хоть и находится вверху комнаты, но солнце скоро будет светить ярко, поскольку сейчас раннее утро. Я зайду за тобой вечером, весточку графу Стольскому мы послали с ближайшим курьером, меня предупреждали, чтобы он встретил тебя сразу после испытания.

- Спасибо наставник, - я искренне поблагодарил его, с силой сдерживая себя, чтобы не показать, что с дрожью в руках жду, когда он наконец свалит. Мне нужно было увидеть плоды своего творения, то ради чего я пошёл на такие жертвы и едва не сошёл с ума в этой келье, то, что упустили в моём перерождении паладины.

Дождавшись, когда настоятель уйдёт, я стал приучать свои глаза к свету, раз за разом на более длительное время поднимая мешок, мне так не терпелось увидеть металл, что я постукивал рукой в нетерпении по лавке, когда всё ещё не мог смотреть без мешка. Едва лучи света не стали для меня словно кинжалами, пронзающими глаза, как я тут же вытащил брусок изо рта и посмотрел на него.

«Да...дела, - я сидел и восторженно смотрел на маленький золотой брусок, который был когда-то простой железной крышкой горшка для испражнений».

Мысли роились в голове, вспоминая разговор двух странных существ, который я наконец расслышал от начала до конца и считал сначала за свою особенную галлюцинацию, но в итоге он подтолкнул меня к проверке того, о чём они говорили – использовал на крышке горшка фразу активатор из их разговора. Только после того, как я почувствовал, как в руках сминается словно пластилин металл, подчиняясь моим пальцем и мыслям, то понял, что это были точно не глюки, они и правда в итоге смогли модифицировать вирус, основанный на фемтороботах и внедрили его в людей.

Я не понимал кто эти существа, откуда и из какого времени они мне почудились, но одно было точно – если я смог превратить железо в золото, пусть и с соотношением в весе один к трём, то всё это наверно когда-то происходило в реальности и нахождение в келье дало именно те результаты, к которым я стремился. Я пока не знал, чем это мне поможет в борьбе с магами, но ощущение удовлетворённости и того, что я получил то, за чем сюда пришёл, меня не оставляло. Со всем же остальным, как и с моим новым умением, я мог разобраться опытным путём.

«Может превратить брусок опять в железо? – подумал я, но остановился, как-то это было слишком кощунственно, превращать благородный металл обратно в простое железо».

Покрутив брусок в руках, я встал и подошёл к столу, на котором лежала бритва и хотя металл был пластичен и мялся на зуб, но я всё равно решил разрезать его, чтобы убедиться, что он полностью однороден. Острая стальная бритва быстро справилась с делом и я ещё раз убедился, что ощущения меня не подвели. Когда я представлял трансформацию железа в золото, я вспомнил таблицу Менделеева и все, что знал о золоте, чтобы получить его чистым. Я также помнил, как сильно нагрелся металл у меня в руках, когда я лепил из круглой крышки прямоугольный брусок, а также как он стал уменьшаться и по другому ощущаться, когда я с ним закончил. Понятное дело в келье было темно и я не видел результатов своей деятельности, только чувство, что у меня всё получилось, и нетерпение скорее увидеть творение своего желания и рук.

«Я говорю, я есть суть всего, - прошептал я фразу-активатор и приставив отрезанную часть к основному бруску, пожелал, чтобы они стали единым целым».

Нагрев, небольшое уменьшение массы и у меня в руках снова цельный кусок золота. Повертев его в руках, я решил спрятать его и привести себя в порядок, от меня наверняка сейчас воняло так, что мухи падали бы замертво, подлетая ближе. Так что быстро сняв одежду и замотав её в узел, я выкинул её в корзину, которая стояла рядом с дверью, затем вооружившись мылом и большим кувшином воды, стал мыться. Последним этапом преображения заросшего, лохматого и грязного существа в дворянина, стало бритьё и подрезание волос бритвой, чтобы они так явно не лезли в глаза. Позже я собирался посетить лучшего цирюльника, но…

«Пока и так сойдёт, - решил я, - глядя на получившийся результат в небольшом начищенном до блеска металлическом зеркале».

Одевшись в свою дворянскую одежду, а именно она ждала меня на стуле, я наконец смог прилечь на кровать, с удовольствием прислушиваясь к крикам малышни, раздававшимся совсем неподалёку, а также запахам еды, которые залетали ко мне в комнату. Не опостылевшая чечевичная каша, которую я с каждым разом насильно в себя запихивал, чтобы были силы жить и тренироваться дальше, а что-то такое, что будоражило моё обоняние: специи, говядина, овощи.