Злость и обида были очень сильными. Хотелось крушить все вокруг. Алексей сдержался с трудом, он и так сегодня предостаточно наворотил дел. Перед Сен-Жерменом не оправдаешься. Вряд ли кто может предположить, какие последствия принесет его глупый поступок. Хотя Локи, скорее всего, может. Только он теперь вряд ли объявится, ему Алексей больше не нужен.

Молодой человек нечасто злоупотреблял спиртным и потом всегда жалел о содеянном. Потому что, во-первых, мучился от похмелья, а во-вторых, пьянки редко обходились без неприятностей. Вот и сейчас он взял и сдуру открыл клык, поддался на детское подзуживание. Он уж и забыл, как это «взять на слабо». Если бы не выпивка, вряд ли лохматому удалось бы так легко его провести. Хотя кто знает? Недаром же он бог обмана. Еще тот хитрец и интриган!

Только оказавшись в одиночестве, Алексей понял, насколько сильно он устал. К утомительной дороге он уже почти привык, а вот общение с Локи вымотало капитально. Не осталось сил даже для того, чтобы размышлять о последствиях своего поступка. Тем более дело-то уже сделано. В любом случае утро вечера мудренее, пока ничего страшного не случилось и, вполне возможно, не случится. В конце концов, старший брат Алексея всегда говорил: «Какой смысл переживать, пока ничего не случилось?» Правильная фраза. Правда, была у брата еще одна, на случай, если неприятности все же произошли, она гласила: «А смысл теперь дергаться? Все равно уже поздно». Алексей всегда завидовал такому спокойствию и безразличию, но сам так не мог. Правда, сейчас в нем словно что-то сломалось. Молодой человек понял: он уже просто не может думать ни о Локи, ни о Клыке, ни о том, что артефакт не должен был увидеть свет.

Если Сен-Жермен окажется честным человеком, то отправит Алексея домой и все закончится. Может быть, даже через день. Правда, не верил парень в честность графа и из-за этого сильно переживал, понимая: от него ничего не зависит. Если графу вдруг захочется, он может очень долго кормить обещаниями, а Алексей будет выполнять новые и новые поручения, надеясь, что в последний раз. Именно это не давало покоя. Хотя пока подозревать Сен-Жермена было не с чего. Молодой человек затолкал поглубже все неприятные мысли, вспомнив, что когда-то читал о том, как много зависит от установки. Нельзя говорить «у меня все плохо», иначе плохо и будет, нельзя думать о неблагоприятном разрешении ситуации, в голове нужно держать только тот сценарий развития событий, который нужен. Раньше Алексей считал подобные психологические теории полной чушью, но сейчас стал относиться к ним с большим уважением.

Скрипнула дверь. Раздалось шуршание и шаги, Алексей отсюда понял, что пришел Семен. Он чувствовал старого солдата издалека. То ли по запаху, то ли по едва слышным шагам.

Семен расположился в закутке, отделяющем комнату от коридора. Близость дядьки успокаивала, остаться совсем одному не хотелось, чувство одиночества и так в последнее время стало слишком уж острым. Только сейчас Алексей начал осознавать, насколько много для него значила семья. Он не всегда понимал родителей, да и с братом они были слишком разными, чтобы дружить, но родные всегда находились рядом — на расстоянии нескольких часов на поезде, и это давало ощущение стабильности, от которой сейчас, кроме воспоминаний, ничего не осталось.

Алексей расстегнул рубашку и бросил на пол, она все равно грязная и ей уже ничего не повредит. Чистых не осталось, Семен предлагал постирать, но молодому человеку было неловко перед старым солдатом, а самому лень. Набаловался он со стиральной машиной-автоматом. Он из-за нее же сбежал в прошлом году из общаги на съемную квартиру — там стирать руками не нужно.

Молодой человек рухнул на кровать лицом в подушку и сразу же задремал. В физической усталости есть свои преимущества — не остается сил для терзаний и угрызений совести. Только на краю сознания всплывали строчки из пророчества:

Алексей вертелся, пытался выкинуть из головы надоедливые строчки, но так и уснул с ними. Слова растворялись, превращались в образы и беспокойные сновидения.

Неудачи вывели Шнайдера из себя. Мальчишка с Клыком словно уж выворачивался из расставленных ловушек, сея хаос и справляясь как с зомби, так и с людьми. Создавалось впечатление, что ему помогает Бог или сам дьявол.

Понимая, что отобрать артефакт, видимо, уже не выйдет, некромант кинулся к своему хозяину, оставив далеко позади наемников и карету с телами для новых зомби. Добраться до Питера из-за отвратительной погоды удалось лишь к вечеру второго дня.

Лил надсадный дождь, некромант промок насквозь, но не стал тратить время даже на переодевание, сразу же кинувшись к барону с докладом. Шнайдер не боялся гнева господина, ему просто хотелось как можно скорее убраться отсюда, от проблем, оборотня и слякотной осени. Ради этого он был готов выслушивать вопли Розы.

— Он… он… — Некромант захлебывался словами, с мокрого грязного плаща на пол капала вода, что несказанно раздражало герра Розу. — Он зверь, страшный зверь! Нам нужно бежать, Клык Фенрира у него, и вряд ли получится отобрать. Этот ученик Сен-Жермена слишком силен. Вы знаете… думаю, ему помогает сам дьявол. Я видел его в обличье огромного черного волка.

— Вы говорите глупости, Ганс. Успокойтесь. Вам ли не знать, что ни богу, ни дьяволу нет дела до смертных и их проблем.

— Я теперь уж и не знаю. Но артефакт мы не получим, и смысла задерживаться здесь я не вижу.

— Нет. — Барон вскочил со стула и одним взмахом руки скинул на пол дорогую вазу. На ковер брызнула вода и осколки стекла. Некромант суетливо отскочил и испуганно уставился на своего господина. Щеки Розы раскраснелись, а в глазах появился сумасшедший блеск. — Нет! Мы не будем отступать и бежать, пока я не получу Клык в свои руки. Я не позволю мерзкому колдунишке обойти меня и на этот раз, рано или поздно я раздобуду артефакт, который позволит мне сравняться по могуществу с Сен-Жерменом. А может, и превзойти его. Клык Фенрира вполне может стать этой вещью.

— Слишком опасно, — замотал головой Шнайдер, пытаясь вразумить разошедшегося барона. — Они уже обошли нас, мы можем потерять больше, чем приобрести. Стоит ли рисковать?

— Нам нечего терять. Накануне вечером я получил письмо от Воронцова. Он предлагает покинуть страну. Этот щенок Сен-Жермена все же доставил компромат по назначению. На наше счастье, канцлер нерешителен и не хочет портить отношения с людьми, замешанными в заговоре, предъявив официальные обвинения. Все же помощь мне оказывали не последние люди в государстве. Он медлит и обещает не предпринимать решительных действий, если я уберусь сам. Времени у нас осталось немного. Хорошо, если несколько дней.

— Тем более! Сейчас обстоятельства складываются не в нашу пользу. Нужно бежать, и как можно скорее!

— Нужно, — покладисто согласился Роза, но потом его глаза вновь вспыхнули фанатичным огнем. — Но не сейчас! Я хочу завершить неоконченные дела. Без артефакта я не уеду, а еще этот мальчишка… Кажется, я знаю, как убить одним ударом сразу нескольких зайцев.

— Не уверен, что это хорошая мысль. — Шнайдер боялся и сомневался. Он сейчас с удовольствием сел бы в карету и сбежал как можно дальше из этой неприветливой страны. Даже неоживленный материал для зомби оставил бы тут, но спорить с Розой было бессмысленно.

— Это лучшая мысль, поверьте мне. — Фанатичный огонь в глазах заставлял сомневаться в нормальности барона. — Скажите-ка мне, Шнайдер, осталось ли у вас то замечательное зелье, которое вы хотели испробовать на ученике Сен-Жермена?

— Конечно, но к чему вы клоните?