Денис толкал каноэ. Постепенно его глаза стали различать где-то впереди призрачный отблеск света на воде. Он ухитрился разглядеть прямо по курсу низкую каменную перемычку на выходе и опустил голову ниже бортов, чтобы проскользнуть под барьером.

Теперь его суденышко оказалось в более просторном и не совсем темном помещении. Здесь уже можно было сидеть прямо. Вскоре он сообразил, что вокруг него бревна, торчащие из воды и образующие широкую структуру свай-подпорок, которые поддерживают плоскую деревянную поверхность примерно в метре над головой. Денис понял, что он сейчас находится под каким-то причалом.

Между сваями имелись достаточно широкие для каноэ промежутки, выводящие из темноты под причалом в чуть более светлую и туманную ночь. Осторожно выплыв из-под причала и орудуя теперь веслом, Денис обнаружил, что плывет по хорошо знакомому каналу. Вот дом, который он только что покинул, — все окна темны, словно внутри крепко спят. Если кто-то другой сейчас и плыл по реке, то в таком тумане он не мог ничего ни увидеть, ни расслышать. Да и вряд ли кто окажется на реке в такой час.

Денис повернул нос каноэ против течения и равномерно заработал веслом. На востоке уже стали заметны первые проблески рассвета, а он хотел добраться до городских стен пораньше, когда ворота открывают на день. Вероятно, у ворот будут дожидаться рассвета несколько кораблей вроде барж с продуктами, и стража быстро его выпустит, не обратив особого внимания.

Проплывая по каналу, он видел по берегам знакомые улицы большого города. Почти все знакомые Дениса говорили, что это самый огромный город в мире, но кто знает, правда ли это? Вот на правом берегу красильщики, привычно начавшие работу на рассвете, запятнали воду, промывая длинные полотнища ткани. А на другом берегу уже открылся один из рыбных рынков.

Теперь сквозь тающий туман Денис смог разглядеть и городские стены, высотой превосходящие многие здания, которые они оберегали, и толщиной с дом почти по всей высоте. Их возвели из практически неразрушимого камня, укрепленного, как утверждают легенды, магией Прежнего мира под названием «технология». Через небольшие интервалы их подпирали внушительные башни из того же материала. Испытанные за пятьсот лет десятками (как говорят) осад и хитроумными стенобитными машинами, а также пережившие несколько попыток подкопа, они и сейчас охраняли город, который со времен их постройки ни разу не был захвачен. Короли, королевы и могущественные генералы изрыгали под этими стенами бессильные проклятия, а несостоявшиеся покорители погибали от рук своих же взбунтовавшихся солдат. Осады, голод, резня — все использовалось против Ташиганга, но тщетно. Корго полноводна круглый год, и в реке много рыбы. Благоразумные горожане и лорд-мэр поддерживали старинные традиции: иметь в городе солидный запас продуктов и — что, наверное, важнее всего — очень тщательно выбирать за его стенами как врагов, так и союзников.

Запирающие канал ворота уже поднимались, открывая выход в реку. Эти ворота имели подъемную решетку воистину гигантских размеров, выкованную теми же гениальными инженерами, которые возводили городские стены. Поднимать ее помогала система противовесов на железных цепях, перекинутых через блоки, вмонтированные в сторожевые башни. Подъем решетки порождал привычный утренний шум и отнимал некоторое время.

Еще одна мощная железная цепь перегораживала канал под водой в качестве дополнительной защиты от прорыва крупных вражеских кораблей. Но Денису не было нужды ждать, пока ее опустят в ил на дне. Махнув рукой стражникам, которые небрежно помахали ему в ответ, он поплыл вперед, энергично работая веслом.

Он двигался вверх по течению, время от времени оглядываясь. Туман еще не рассеялся, и башни Ташиганга таяли в нем, как под действием чар.

В ушах Марка бесконечно звучал перестук копыт, увлекающий вперед людей и животных. День за днем под солнцем и в пыли и ночь за ночью возле костра разговоры почти не были слышны. Марк и сопровождающий его патруль армии Темного короля уже ехали по землям, обильно отмеченным следами войны и оккупации — сожженными деревнями и заброшенными полями. С каждым днем следы эти выглядели все более свежими, и Марк пришел к выводу, что армия, прошедшая по этим землям, уже недалеко. Все увиденные им обитатели этих мест были мертвы — посажены на кол или повешены. Наверное, за сопротивление. А может, просто по прихоти захватчиков, ради развлечения.

Поначалу Марк еще слегка сомневался в том, куда его везут. Теперь эти сомнения рассеялись. Он по личному опыту знал, что любая армия на марше занимается мародерством, но лишь солдаты Темного короля оставляли за собой следы столь откровенных зверств. На некоторых мертвецах он увидел когда-то белые одеяния; очевидно, теперь Вилката не щадил даже тех, кто служил Эрдне.

Даже животных здесь почти не осталось, если не считать вездесущих стервятников и рептилий. Когда патруль проезжал мимо, стервятники иногда с карканьем взлетали, отрываясь от жуткого пиршества. Однажды живой и здоровый на вид козел уставился на людей сквозь дыру в изгороди, когда те проскакали мимо.

Спутники Марка ни разу не оспорили его право приказывать им и теперь деловито выполняли его единственный реально отданный приказ. Знакомый с армиями и войной, Марк оценил их как хорошо дисциплинированных и поразительно выносливых солдат. На общем языке они говорили с незнакомым Марку акцентом, а их принадлежность к армии Вилкаты выдавали лишь черно-золотые значки, прицепленные к шапкам или меховым курткам.

Скоро стало очевидно, что этих солдат, кроме дисциплины и суровости, объединяет и другое: по какой-то причине они очень боялись Марка. Тот мог лишь гадать, за кого они его принимают. Но кем бы ни был его двойник, он внушал им тихий ужас и желание беспрекословно подчиняться.

Рядом с Марком солдаты практически не общались друг с другом, но, оказываясь в некотором отдалении, свободно переговаривались и жестикулировали. Иногда, когда им казалось, что он за ними не наблюдает, кто-нибудь из солдат делал в его направлении жест, который Марк опознал как знак, охраняющий от опасности. Постепенно он решил, что они принимают его за могущественного и опасного мага, служащего Вилкате.

Оправившись от первоначального удивления после его появления у костра, воины быстро предложили ему еду и питье и позволили выбрать для себя ездозверя — они путешествовали, ведя в поводу двух запасных. Каждый вечер, когда они останавливались, Марк разводил для себя отдельный костерок чуть в стороне от солдатских. Он вскоре решил, что так им будет легче выносить его присутствие, да и ему самому так было уютнее.

Местность постепенно повышалась, и ночи при свете растущей луны стали холодными. Закутавшись в одеяло, притороченное днем к седлу своего скакуна, Марк спал в относительном комфорте. Во сне он всегда держал руку на рукоятке Ослепителя, хотя и был уверен, что уже одного обладания мечом достаточно для сохранения магической маскировки. Он слегка прибодрился, увидев, что солдаты, будучи истинными профессионалами, выставляют на ночь часовых.

Путешествие продлилось недолго. В середине четвертого дня совместного пути они увидели вдалеке главный лагерь Вилкаты.

Когда всадники выехали на вершину голого плоского холма, в километре перед ними открылся огромный бивак.

Лагерь раскинулся вокруг большого плаца, расчищенного и выровненного. В лагере царил порядок, но его не окружали ограда или другие защитные сооружения. Он выглядел высокомерно беззащитным, словно предполагалось, что нет на земле такой силы, которая посмеет на него напасть. И Марк угрюмо пришел к выводу, что это предположение, скорее всего, верно.

Когда они приблизились к лагерю, юноша понял, что в нем расположилась, наверное, не только самая большая армия, какую ему доводилось видеть, но и самая разнообразная по составу, и обитают солдаты во всевозможнейших палатках и прочих временных жилищах. Внешние пикеты лагеря — мужчины и женщины с боезверями на поводках — даже не пытались остановить Марка и его эскорт. И Марк заметил, что часовые, разглядев и узнав его, заметно пугались — совсем как те солдаты, к костру которых он вышел.