— Я сказал, быстрее! — сердито закричал тот. — Ты что, уже корни здесь пустил? Хочешь мокнуть под дождем всю ночь?

Внутренне наслаждаясь произведенным впечатлением, Бен покачал головой и покорно ускорил шаг. Примкнув к шеренге других солдат, он понес тяжелый груз в пещеру. Его взгляд еще раз скользнул по массивной глыбе, которая прежде закрывала вход. Он снова удивился, как ненадежно каменная плита балансировала в точке равновесия. Человек, стоявший снаружи, мог бы вернуть ее в прежнее положение одной рукой. И если бы внутри пещеры остались шестеро солдат, узкий проход не позволил бы им объединить усилия и поднять валун. Наверное, они в конце концов смогли бы выбраться наружу, но для этого им понадобилось бы много времени.

Бен знал, что пока глыба не закроет проем и не запрет его в ловушке. Не все сокровища были еще разгружены.

Опуская увесистый тюк в темную дыру, он нагнулся и посмотрел в отверстие. Примерно в полуметре ниже уровня пола из кромешной тьмы появилась пара рук — нечеловечески больших и белых. Они поймали брошенную кладь и тут же исчезли из поля зрения. Бен молча направился к лестнице. Проходя мимо других солдат, ожидавших своей очереди у ямы, он внезапно понял, что разгрузка почти завершена. Бен бегом поднялся по лестнице, спеша выбраться из пещеры до того, как массивная глыба займет свое место.

В это время офицер задержал у входа погонщика, который нес на плече последний тюк.

— Передай остальным, чтобы оставались внизу, — велел ему Радулеску. — Я скоро спущусь к вам и расскажу, что делать дальше.

Солдат кивнул и вошел в пещеру. Бен с трудом протиснулся мимо него и выбежал наружу, не обращая внимания на ругань человека, которого он едва не спихнул с лестницы. Радулеску встретил его появление недовольным взглядом. В глазах офицера вспыхнули искорки злости. Подняв факел Прежнего мира, он устало проклял Бена — к счастью, это было не настоящее заклятье, а простое ругательство, которое применялось для высвобождения чувств и оскорбления глупых подчиненных: что-то о ребенке императора, потерявшем разум и удачу.

— Господин? — недоуменно ответил Бен, прикидываясь простаком.

«Пора, — думал он. — Я должен бежать сейчас, или будет поздно…»

— Разгрузка закончена, — сказал ему жрец, произнося слова медленно и ясно, будто обращался к олуху. — Я хочу, чтобы вы все собрались в пещере. Спускайся вниз и жди меня.

Позади Радулеску стояли шесть разгруженных тяглозверей, терпеливо ожидавших властного окрика. А внизу, в пещере, с той же покорностью офицера дожидались пятеро погонщиков. Бен почувствовал странное оцепенение. Ему вдруг показалось, что он застыл на парапете высокой башни — на самом краю тьмы неизвестного.

Наверное, его лицо изменилось, поскольку офицер нахмурился и закричал:

— Марш в пещеру!

Отбросив факел в сторону, Радулеску потянулся за мечом. Плечи Бена поникли под тяжестью страха и многомесячной муштры. Ужасаясь своей покорности, он ступил на лестницу, но горевшие свечи, пятна старого воска на камнях и бессмысленные лица пяти других погонщиков вернули ему холодную рассудительность. Внезапно Бен понял, что стоит в шаге от своей могилы.

Быстро вытянув руку, он схватил офицера за плащ. Радулеску взревел, попытался вытащить меч, но Бен рывком привлек его к себе и помешал это сделать. Толкнув Радулеску в грудь, он заставил его сбежать по ступеням. Сила толчка была так велика, что даже если бы тот успел вытащить меч из ножен, это не помогло бы ему.

Не успел офицер разразиться гневными проклятьями, как Бен выскочил наружу и всем телом налег на большую глыбу. Какое-то тревожное мгновение каменная плита сопротивлялась ему, но затем масса двинулась, сначала медленно, потом быстрее, и наконец с роковым глухим стуком закрыла вход в пещеру. Бен вовремя отступил назад, иначе был бы раздавлен.

Свет свечей остался запечатанным в холме — вместе с криками и проклятьями людей. У входа на земле лежал безогненный факел жреца. Бен не стал поднимать светильник. Ему хотелось завернуться в темноту, как в плащ. Поначалу он хотел взять ездозверя Радулеску, но отказался от этой идеи. Бен решил добраться до обрыва своим ходом. Он повернулся и побежал к далекому шуму прибоя.

Этот вид передвижения имел свои недостатки. Через несколько мгновений Бен ударился ногой о камень и налетел на колючий куст. Чтобы не сломать голень или пальцы ног, ему пришлось перейти на быструю ходьбу — в такой темноте можно было получить серьезное увечье. Он двигался на юго-восток, стремясь срезать путь к береговым утесам. Мысленно он перебирал возможности и следствия. Выбранный план казался поверхностным и необоснованным, но на первое время и этого было достаточно.

То, что пугало Бена больше всего, случилось очень быстро. В ночной мгле раздалось мелодичное фырканье дракона — на этот раз справа от него и довольно близко. Очевидно, Радулеску, заточенный в пещере и, возможно, пострадавший от падения с лестницы, догадался отменить охранное заклятье. Как бы там ни было, чудовище преследовало беглеца. Рычание дракона заглушало свист ветра и собственное дыхание Бена. Он слышал треск сломанных кустов и скрежет камней под лапами огромного зверя.

Бен гордился тем, что не имел на теле жира. На коротких дистанциях он мог развивать такую скорость, которую другие люди находили просто удивительной. Однако до линии береговых утесов было далеко, и он знал, что не убежит от дракона. Никто не убежал бы от него — даже по ровной тропе и при свете дня. А теперь была ночь, и Бен в любой момент мог сломать или подвернуть ногу.

Чтобы сбить чудовище со следа, он свернул на восток. Но ужасный зверь по-прежнему преследовал его медлительными огромными шагами. Под мощными лапами сотрясалась земля. Грозное рычание приближалось. Будучи опытным охотником на драконов, Бен дождался момента, когда опаляющее дыхание зверя коснулось его спины, и, быстро сорвав с дорожного плаща последнюю застежку, швырнул его по ветру вверх. Ему хотелось замедлить бег и посмотреть, как подействовала его уловка, но он подавил в себе это желание.

Через несколько шагов Бен понял, что его маневр оказался удачным. Сзади над головой раздался громоподобный рев, и сотрясавший землю топот стих.

Когда погоня возобновилась, Бен находился метрах в двадцати от обрыва. Выбравшись на более ровное место, он припустил что было сил — и едва не упал со скалы, когда перед ним внезапно появился край утеса. Он тут же лег на живот, спустил ноги вниз и начал нащупывать какую-нибудь опору.

Отвесный склон казался гладкой стеной. Вцепившись в острые камни, Бен повис на руках, и только тогда его сандалии царапнули по камню. Как он и предполагал, спуск был трудным, но вполне возможным — особенно для сильных рук и ног. Отыскав опору, Бен разжал пальцы, осторожно присел, затем ухватился за пару выступавших валунов и вновь начал выискивать местечко, куда можно было поставить ноги. Теперь, когда ослепительные молнии могли бы помочь ему осмотреться, они почти пропали. Нащупывая камни и цепляясь за них, Бен медленно спускался по скале. Кроме того, он постепенно смещался в южном направлении. Дракон ничем не выдавал своего присутствия. Вероятно, чудовище отказалось от погони. Или оно затаилось во тьме наверху утеса. Эти твари не зря считались хитрыми и непредсказуемыми.

Молнии больше не сверкали, и рокочущий океан в сотне метров внизу был совершенно невидим. Но Бен посчитал это благоприятным фактором. Ему вполне хватало плеска волн, бившихся о скалы. Вознося молитвы Эрдне и Драффуту, двум самым милосердным богам, он продолжал выискивать опору для рук и ног. Каждый миг ожидая падения, Бен упорно спускался вниз по склону утеса к скрытому во тьме прибою.

Выйдя на берег небольшого мутного потока, высокий юноша остановился и неуверенно осмотрелся вокруг. Даже средь бела дня, в ярком солнечном свете разглядывая это место, он сомневался, что пришел туда, где прежде находилась деревня. Впрочем, ошибиться он не мог, поскольку ориентиром ему служили горы на востоке.