Нестор запустил руку в садок и достал какую-то трепыхающуюся тварюшку, а садок опять опустил в воду.

— Драконий младенец. — Он протянул Марку серую ящерку. У нее не было крыльев, и она была много меньше того зверька, что сидел в клетке. — Их в этих речках просто уйма. Их здесь миллионы, десятки миллионов… На радость тем, кто достаточно сообразителен, чтоб на них охотиться.

А затем он вновь забрал у Марка Градоспаситель. Нестор поднял меч плашмя, параллельно земле и усадил на него крошку дракончика. Освобожденный малыш тут же тоненько пискнул и угрожающе забил хвостом. Нестор медленно повернул рукоять, и дракончик, теряя опору, стал карабкаться вверх по клинку. Наконец ему удалось оседлать режущую кромку. Похоже, что крохотные с виду, как ноготки младенца, и тонкие, как бумага, чешуйки отлично предохраняли его от острого лезвия. Когда меч вновь повернулся плоской стороной клинка, дракончик переполз на него, убедился, что там больше места, и удовлетворенно пискнул.

Нестор смотрел на все его перемещения с явным недоумением: похоже, он ожидал совсем другого. Легким движением кисти он сбросил драконника и, просто позволив мечу упасть на него, легко пригвоздил малютку к земле. Марк отметил, что Нестор держит меч так, словно он давно привык к обращению с подобным оружием.

— Еще один, который уже не вырастет, — задумчиво пробормотал Нестор и обернулся к Марку. Оставив острие меча упираться в землю, он толкнул рукоять Марку. — Похоже, этот меч впервые убил дракона, как думаешь?

— Так и думаю, — ответил Марк, не понимая, что все это значит, и, подняв с земли полотно, стал пеленать в него меч.

— Выходит, твой отец на них не охотился. Так против кого он его обращал, а? Сражался с людьми?

— Я… — И тут Марк понял, что ему необходимо выговориться хоть кому-нибудь. — Мой брат… Один раз бился им… Его убили.

— О, прости. Вижу, это случилось не очень давно? И выходит, что этот меч… не так уж и хорош в бою?

— Еще как хорош! — Марк с трудом удерживал слезы. — Он так хорош, что лучше его меча не сыщешь! Он крошил и людей, и боезверей налево и направо… Вот только брата моего от их мечей и когтей не спас.

С минуту оба помолчали, затем Нестор снова заговорил:

— А сегодня ты решил сражаться им сам. Но — как я понял по тому, что увидел, — тебе он помогать не собирался.

— Да, я не чувствовал в нем силы. И не знаю, почему так.

И только тут Марка осенило, что магия меча может зависеть от его имени, а значит, имеет свои пределы. Но вникать в эту мысль сейчас ему не хотелось. Ему вообще не хотелось думать об этом.

— Ну, ничего. Поговорим об этом позже. Только вот этот узор на рукояти… Говорил ли тебе твой отец или брат… Или хоть кто-нибудь говорил тебе, что он означает?

«А вот это — не твое дело», — подумал Марк, а вслух сказал:

— Нет, сударь.

— Можешь звать меня просто Нестором. Эйнар, когда мы прибудем в королевство сира Эндрю… думаю, тебя не нужно предупреждать о том, что этот меч надо спрятать? По крайней мере до тех пор, пока ты не решишь, что будешь с ним делать?

— Нет, сударь.

— Ладно. Бери меч, а я понесу ловушку.

Вернувшись к фургону, они рассортировали улов: лягушки — дракону, а несколько рыб послужили отличным добавлением к приготовленному Барбарой из бобов, хлеба и сушеных фруктов ужину. К тому же Бен раздобыл где-то пару-другую огромных картофелин и испек их в золе. Впервые за долгое время Марк наелся до отвала.

После ужина Бен снова извлек свою лютню. Барбара с Нестором тут же почувствовали насущную необходимость немного прогуляться по лесу. Вернувшись, Нестор объявил:

— Завтра будет трудный день.

Но уговаривать идти спать не пришлось — все уже зевали. Клетку с драконом загрузили в фургон, а за ним последовал и сам драконоборец. Барбара взглянула на сапоги Марка, ужаснулась и пообещала в ближайшее же время их заменить. Затем потянулась и тоже нырнула в фургон. Потом снова вылезла и, лишь убедившись, что Марк устроился на ночлег, забралась назад и задернула заднюю занавеску.

Грозовые тучи разогнал ветер, и теперь на небе засияли звезды. Бен с Марком перетащили свои постели поближе к костру. Завернувшись в несколько выданных Барбарой одеял, Марк впервые с тех пор, как ушел из дому, почувствовал себя уютно. Он был сыт, в тепле, и на него тут же навалилась дремота. Его меч был надежно спрятан в фургоне, а это значило, что он может наконец отдохнуть от его постоянного присутствия рядом. И все же заснуть сразу не удалось — мешали вздохи ворочающегося Бена.

— Бен?

— Чего?

— Твой учитель и вправду охотится на драконов? Он Этим зарабатывает?

— Ну да. У него это отлично получается. На нашем фургоне так и намалевано. Везде, где есть драконы, отлично понимают наши знаки. Но здесь настоящего дракона не найдешь. Так, мелочь всякая в реках.

— Но я думал, что с драконами сражаться могут только…

— Посвященные? Я подозреваю, что Нестор однажды был посвящен в рыцари, но он никогда не говорит об этом. Зато я вижу, как он держится. Обычно охоту на драконов устраивают всякие там высокорожденные и другие, кто пониже, но пытается обезьянничать с лордов. Однако и те, и эти приглашают на помощь Нестора. Он знает массу всяких приемов и штук, чтобы их поймать.

— А ты ему в этом помогаешь, — подстегнул его Марк.

— Да. Я был уже на двух охотах. Один раз мы грохнули большого дракона, за которым долго гонялись, а второй раз не только разделали большого, но взяли и этого малыша. Оба раза я стоял с арбалетом на изготовку, но стрелять мне особо не пришлось. Нестор сам с ними разобрался. Конечно, большими этих драконов не назовешь, но они были уже «ногастыми» и покрупнее любого тяглозверя, понял?

— Вроде бы.

Марк попытался вспомнить все, что он раньше слышал о драконах. Когда дракончики вылупляются, они около года плавают в реках или ковыляют по суше на слабеньких рудиментарных лапках и потому являются отличной добычей для птиц, крупных рыб и мелких земных хищников. Вот такого малыша и выловил Нестор. Те, которым удалось выжить, большую часть времени проводят в воде, где они ждут, пока подрастут крылья. Лет через пять они вырастают с хорошую корову и наконец вылезают на сушу. Но стоит им подрасти еще немного, как они становятся слишком тяжелыми, чтобы крылья могли их поднять.

А поскольку крылья им больше не могут служить, они начинают сохнуть. И драконы превращаются в пресмыкающихся — ползают на брюхе как змеи. Их псевдоноги не в силах удержать их веса, но тем не менее они продолжают расти. Эту стадию их развития так и называют «змеиной».

Когда драконы готовы перейти в новую стадию (Марк не был уверен, что помнит, сколько на это может понадобиться лет), они наконец отращивают настоящие ноги. С точки зрения человека, эта их «ногастая» стадия наиболее опасна. Аппетит растет, и вес тоже, и потому дракон начинает расширять свои охотничьи угодья. Он жрет все, что попадется ему на пути: скот, мужчин, женщин, детей. А дальше — даже для настоящих ног вес туши становится слишком большим, и в своей следующей стадии развития драконы их отбрасывают, превращаются в гигантских червей и возвращаются во вскормившую их водную стихию. Но что касалось последней стадии — тут Марк не был уверен, может, и врут.

— Да-да, конечно. — Он не хотел выглядеть невеждой.

— Ну да. — Бен сонно зевнул. — И оба раза Нестор загнал дракона в кусты и там зарубил. — Ученик был явно в восторге от своего учителя. — А твой папаша тоже охотился на драконов?

— Нет, — ответил Марк, гадая, отчего это они все так решили. — А с чего ты взял?

— Сам не знаю. А, понял: твой меч очень похож на меч Нестора.

Герцог Фрактин отодвинул один из сине-белых гобеленов и, жестом повелев магу следовать за ним, вошел в потайную комнатушку без окон. Стоило им войти, как тут же сам собой вспыхнул светильник из тех, что остались от Прежнего мира, — сияние лилось из укрепленных на стенах плоских панелей, сделанных из неизвестного материала, и было гораздо ярче любого факела. Одна из стен этого надежно защищенного магией потайного кабинета была полностью занята огромной многоцветной, пестрящей множеством названий картой всего континента (герцогство Фрактина занимало на нем едва ли одну десятую). Несмотря на то, что на ней оставалось несколько белых пятен, остальные детали были выписаны довольно подробно. Она была одновременно и географической, и политической. Этот шедевр картографии был результатом нескольких десятилетий беспрерывной разведки уникальной агентуры Фрактина: рептилий, птиц, а также различных специально выведенных для этого существ, которых и классифицировать-то было сложно; и все они по своему умственному развитию были намного выше обычных животных.