Вот от последней мысли меня прошиб пот. Первое что узнаёт каждый маг, буквально первый урок, который он учит и чаще всего — ценой своей ошибки, крови и страданий заключается в том, что Неизведанного надо бояться и избегать. Потому что в магии и истоках Неизведанное — это не обещание увлекательного приключения, это символ пути к сердцу вселенной, настолько для тебя непостижимому, что ты запнёшься только при встрече с дверью.

«Уважай тайну. Не беги за знанием вслепую — некоторые знания лучше не получать. Уважай магию. Бойся старой крови,» — так меня напутствовал мой лучший учитель и ни разу его наука не оказалась лишней.

К счастью, я не успел углубиться достаточно глубоко, а вернуться по своим следам было гораздо проще — пока что. Одновременно с моим возвращением, картинки в калейдоскопе надо мной начали двигаться быстрее и когда я вернулся к двери, через которую вошёл в этот странный зал, один из «я», самый близкий к актуальному мне току времени наконец поднял голову. Он увидел меня, в глазах его, освещённых пламенем множества дульных вспышек, промелькнула цепь мыслей, которые роились в моём собственном черепе, а потом… он улыбнулся и шагнул вперёд. Потом ещё раз и ещё. Остальные отражения, я видел, поступали похожим образом.

Признаюсь — я не стал смотреть на то, что произойдёт когда тот первый «я» замрёт рядом с пулей. Не хотел я этого знать. Поэтому я бросился назад, спиной открыл дверь и резким движением выпрыгнул в ближайшее окно, благо до земли было недалеко. Да, лезть снаружи по полуразрушенной бетонной кладке будет непросто, но…

Некоторые знания лучше не получать.

«А теперь вопрос на миллион червонцев — и как мне дотуда добраться?» — подумал я, глядя на серебристый корпус в доброй полусотне метров впереди и надо мной.

После долгого перехода, я наконец добрался до оборонительной крепости. Времени ушло конечно куда больше, чем обычно нужно для того, чтобы пройти километр-полтора по пересечённой местности. Собственно, солнце уже начало потихоньку клониться к закату, а это значило что я гулял в общей сложности почти полдня — учитывая, что очнулся в той пещере около полудня.

И теперь я стоял у разрушенной стены оружейной башки, рядом со здоровенным жерлом осадной мортиры и думал, как мне добраться до висящего в воздухе самолёта. Наклонившись вперёд, я опёрся о ножны и вглядывался в серебристые изгибы корпуса. Может закинуть крюк? Я видел какой-то в одной из подсобных комнат. Если найти достаточно прочный трос, то…

— Стоять! — раздалось за спиной, — Повернись, медленно.

Скрипучий голос дрожал, а его обладатель находился похоже на грани паники. Поэтому я и не стал спорить. Осторожно подняв меч за ножны, я развёл руки в стороны и повернулся.

— Святослав? Неужели это вы? — раздался не верящий голос.

От тени у стены отделилась женская фигура, но голос на этот раз я узнал.

— Да, это я, лейтенант. Всё в порядке, — тут я всё-таки не удержался от улыбки, но попытался сделать так, чтобы она выглядела ободрительно, а не саркастично.

Арлетт всхлипнула, руки, державшие пистолет задрожали. Девушка и правда находилась на грани паники. Не сводя рук, я сделал три шага к девушке и только тогда ушёл с линии огня и осторожно опустил её оружие, о котором брюнетка похоже забыла. После чего убрал собственный меч на пояс и обнял дрожащую девушку.

— Всё хорошо, Арлетт, по крайней мере мы живы.

Брюнетка не отвечала мне, но я чувствовал, как её тело сотрясают рыдания.

— Нас с Алисой разделило. Мы убегали от… не знаю, чего, но чего-то огромного, оно обладало влиянием на разум.

— Звало к себе?

— Нет, скорее — наводило иллюзии. Поэтому я не знаю, какую форму оно приняло, — девушка покачала головой и отхлебнула из кружки.

Вообще выглядела Арлетт неважно — мундир порван, левого рукава кителя нет. Изящные туфли на низком каблуке куда-то делись и вместо них девушка носила явно мужские армейские ботинки, тяжёлые и грязные. Надеюсь, хоть не с трупа их снимать пришлось.

Я наклонился вперёд и негромко попросил:

— Начни с самого начала.

Когда я её встретил, брюнетка была на грани паники и истерики. К счастью, я вспомнил, что некоторое время назад миновал относительно невредимую кухню, где несомненно должны были найтись припасы. Они и нашлись. Правда, ничего кроме консервов я решил не касаться, но остаточных следов магии вроде бы не было, а в кладовке даже нашлась банка кофе. Я усадил Арлетт за стол и начал хлопотать, рассказывая историю о своих приключениях при штурме Йокогамы. Конечно, процентов на сорок история состояла из вранья, но мне не нужно было донести правду, мне нужно было, чтобы Арлетт слышала спокойное журчание моего голоса и успокаивалась. Этого мне достичь удалось. Когда я наконец снял с огня турку (плитка была многофункциональная, и потребляла в том числе и дрова) в котором кипела набранная из бочки в кладовке вода и налил в чашку кофе, она уже не выглядела так, будто готова сломаться в любую секунду. А спустя ещё пять минут, девушка уже достаточно успокоилась, чтобы рассказать мне, что случилось.

Алиса и Арлетт остались внутри самолёта, когда он переломился, а вот меня из него выкинуло словно бы неизвестной силой.

«Я вообще не ожидала, что ты выживешь. Высота была километров пять,» — сказала Арлетт откровенно.

Я в ответ на это кивнул — ну да, очевидно, что после такого падения не живут. Остаётся вопрос, а почему я-то стал исключением?

Самолёт переломился в хвостовой части, попав в то, что когда-то видимо было противовоздушной сетью. Я хотел задать вопрос о том, почему тогда мы полетели на самолёте, но решил, что не стоит уж слишком давить на девушку. В конце концов, маршрут выбирала Алиса и она в конечном итоге решала, что и как делать, а учитывая какие близкие отношения связывали девушек… лучше не лезть с критикой, по крайней мере сейчас.

Особенно учитывая, что Алиса проявила себя прям очень достойно — бросилась в кабину, чтобы спасти пилотов, но было уже поздно — обоих уже прошило заградительной картечью.

— Отсюда не видно, но на самом деле вся передняя проекция изрешечена, — негромко сказала Арлетт, — Это уже когда мы упали почти на башню, кабину изогнуло.

В общем, увидев положение дел, Алиса вернулась, схватила Арлетт за руку и утащила в хвостовую часть самолёта. На вопрос, зачем, капитан ответила так:

«Нас поймало в сеть, которая перехватила крылья и нос. Но хвост цел и, если мы его отсечём… у меня как раз есть подходящий инструмент для обеспечения посадки».

— Посадка правда не была мягкой, — скривилась девушка, — Скорее она была сродни тому, как лодку на берег выбрасывает: нас протащило по траншеям, ничейной земле и минам. Не знаю, каким чудом мы это пережили, если честно.

— Понимаю, — кивнул я.

— В общем, мы выжили, только вот всполошили всё поле. Пришлось бежать от… — девушку передёрнуло, — всякого. Хорошо, что у Алисы были при себе очки ауроспектра, а то я свои в багаже оставила, а он оказался недоступен. Из тоннелей полезли очень странные твари.

— Червяки с человеческими торсами, обладают ограниченным влиянием на сознание?

Девушку передёрнуло:

— Да, ты тоже таких встречал?

— Одного, — кивнул я, — и для червяка это плохо кончилось.

Арлетт вздохнула, снова отхлебнула кофе и продолжила:

— В общем я немного запаниковала: без тебя наш полёт был лишён смысла, Святослав, — моё имя она произносила с правильным ударением, благо оно было на привычный ей последний слог, но странно растягивала «е», — Но Алиса была уверена, что ты в порядке, и я не знаю почему.

«Потому что присяга — это магический контракт и все участвовавшие в заключении знают состояние всех других сторон,» — подумал я, но вслух говорить не стал. Объяснять, что и почему пришлось бы долго. Вместо этого я сказал полуправду:

— Мы знаем это из-за отношений начальник-подчинённый. Собственно, я тоже знал, что она жива и искал вас, хотел как раз у обломков следы посмотреть.