— Мы начали с пяти часов утра. И еще ни разу не поговорили! Мы спали, а сейчас я хотел подать ему завтрак и поговорить, и вдруг — ты…

— Слушай, а зачем вообще говорить, если все уже было, чего ты хотел? Зачем вообще слова?! — усмехнулся Андрей.

— И вообще, у меня серьезное дело к тебе. Так что давай, гони его в шею…

— Поимей же совесть! Да как я могу потревожить его теперь, когда он…

— Отдыхает от ваших бурных противоестественных утех?!

Слушай, я бы вообще не пришел к тебе, если бы ни необходимость! Крайняя необходимость! Ольгу пытались похитить… А теперь мне нужна твоя квартира, чтобы побеседовать с одним человеком, который ждет меня в машине… И не надо больше про совесть! Имел я ее! По юности, когда глуп был… И, поверь мне, никакого удовольствия!

Веник как-то сдавленно хрюкнул и с укоризной посмотрел на Андрея своими прекрасными фиалковыми глазами:

— Ну, зачем же при Оле?! Ты говоришь, ее снова пытались…

— Да! Мне нужно, чтобы ты в шею выгнал своего педика, прилично оделся и отвез Ольгу к Насте на своей машине. А я воспользуюсь твоей квартирой, чтобы поговорить с девкой, которая пыталась увести Ольгу. Разговор будет напряженный, поэтому у себя я его проводить не могу! И давай быстрей… Я не слишком сильно ее стукнул, чтобы соображение не отбить.

Она может в себя прийти с минуты на минуту!

— Что значит — «не слишком сильно стукнул»?!! — опешил Веник. — Не вздумай превращать мою хорошенькую квартирку в филиал Гестапо!

— Это я уж сам решу! Давай, гони его! Ты что, не видишь, в каком состоянии Оля?! Ее надо отвезти домой и как можно скорее!

— Ладно, ладно, ты не злись только так уж, — забормотал Веник, пугливо оглядываясь назад, в прихожую. — Я сейчас попробую его разбудить, а вы подождите пока…

Дверь захлопнулась.

Андрей тяжело перевел дыхание, оглянулся на Ольгу она восприняла все происходящее с совершеннейшим безразличием, погруженная в некую, одной ей ведомую реальность.

Никогда не любил он Веника… Всегда догадывался, что не получится из этого мальчишки ничего путного! Но и предположить не мог, чтобы у шурина обнаружились столь порочные наклонности.

Андрей не любил гомосексуалистов. Не то, чтобы ненавидел, но испытывал к ним какую-то болезненную брезгливость, как к тараканам или слизнякам… В этом его чувстве не было ничего принципиального. Чисто подсознательное. Как инстинкт самосохранения, заставляющий отшатнуться от прокаженного или просто измученного нейродермитом человека, несмотря на то, что некие общечеловеческие этические догмы требуют от тебя если не сочувствия, то хотя бы нейтралитета.

Теперь он стоял перед дверью квартиры, в которой находилось целых два таких вот… Отсыпавшихся после оргии.

И Андрею хотелось уйти. Чтобы — не видеть, не встречаться, вообще не знать, не знать… Он бы предпочел неведение. Общаться с Веником, как с нормальным парнем. Ну, не слишком симпатичным, но хотя бы нормальным! Тем более родственник, дьявол его задери! Родственник Ольги… А ради нее можно теперь через многое переступить… Через то, что вчера еще казалось невозможным… Можно помириться с братом Ланы и даже с ее отцом! Ведь ему, Андрею, может понадобиться реальная помощь, а кому еще, кроме дяди и дедушки, какими бы там гадами и извращенцами они ни были, может быть интересна Оля, ее судьба, ее несчастья!

И все же… И все же — он предпочел бы не стоять перед этой дверью и не ждать, когда два гомика соизволят одеться!

Андрей снова оглянулся на Ольгу. Беспокойство в его душе наростало. Что все-таки произошло? Чем можно объяснить ее невменяемое состояние? Что сказала ей эта девка?

Позывных от машины не было слышно… Могла ли она выбраться, не потревожив сигнализацию? Вряд ли…

Чем они там так долго занимаются?!

Еще разок решили напоследок?!!

Или — отношения выясняют?..

Наконец из-за двери раздались взбудораженные голоса:

Веник что-то верещал умоляюще, незнакомый мужской голос возмущенно басил. Андрей ухмыльнулся и притиснул к себе Ольгу, так, чтобы выходящие не были ей видны… На всякий случай.

Мало ли, как там выглядит приятель Веника — вдруг, он носит женское платье, нейлоновый парик, кружевные чулки и туфельки сорок второго размера на шпильках!!! От этих… от сексуальных меньшинств всякого можно ожидать!

Щелкнул замок и звуки тревожного дуэта выплеснулись на лестницу.

Первым появился незнакомец — вопреки ожиданиям Андрея, приятель Веника оказался рослым, очень красивым, мужественного облика брюнетом. И одет он был весьма недурно — особенно хорош был замшевый пиджак, небрежно перекинутый через руку. Насколько Андрей мог в этом разбираться, такой пиджачок стоил целое состояние…

— Это он?!! Так это из-за него?!! — яростно взревел незнакомец.

— Подожди, подожди, ты ничего не понял… Ну, послушай же меня!

— Не хочу! Не желаю я тебя слушать! Так со мной еще никто не обходился! Никто! И я не позволю! — орал мужчина.

— Он мой родственник! Это муж моей сестры, моей покойной сестры, моей Ланы…

— Ха! Знаю я этих «родственников»! У тебя половина дискотеки — «родственники»!

— Да нет же! Он не из наших!

— Сегодня — не из наших, а вот завтра наутро… Ты признайся, тебе что, в кайф это, совращать натуралов? Сволочь ты, Венька! — всхлипнул мужчина и побежал вниз по лестнице.

Веник хотел было устремиться следом за ним, но Андрей схватил его за рукав джинсовой рубахи.

— Ты с ним потом отношения выяснишь. Сейчас забирай Ольгу и давай мне ключи от квартиры.

У Веника в глазах стояли слезы…

— Ты мне все испортил, — прошептал он, беря Ольгу за ручку. — Но, видно, не судьба нам с ним…

— Другого найдешь. Теперь вашего брата развелось, как тараканов. Давай ключи!

Веник покорно отдал ему ключи и повел Ольгу вниз.

Андрей дождался, пока Веник усадил Олю в свою нарядную спортивную машину и выехал со двора, и только тогда открыл свою машину и стащил плед с девушки.

Она уже пришла в себя и смотрела на него, злобно сверкая глазами.

Андрей улыбнулся ей нежнейшей из своих улыбок:

— Очнулась, красавица? Сейчас я тебя развяжу и мы с тобой поднимемся наверх, в уютную квартирку, где и обсудим, как мы с тобой будем дальше строить наши отношения. Драться не советую. Накажу, причем — больно. И не надейся, что кто-нибудь побежит тебя защищать… Если головка закружится — обопрись об мою руку. Пусть думают, что ты выпила лишку…

Андрей вытащил растрепанную девушку из машины.

Опять привел в готовность сигнализацию — теперь уже на случай банальных угонщиков.

Жестко обхватил девушку за талию и поволок к подъезду.

Она едва передвигала ногами… Андрей не знал, притворяется она или действительно страдает слабостью и головокружением. Впрочем, для него это значения не имело. Он не испытывал к ней ни капли жалости. И ни малейших угрызений совести из-за того, что он, сильный мужчина, так жесток с хорошенькой юной девушкой. Для него эта девушка была — сука, одна из тех, кто истязал его дочь. И у него наконец-то был в ее лице реальный объект для того, чтобы выплеснуть ярость, накопленную за столько лет…

Возле двери Веника он прислонил девушку к стене и легонечко стукнул ее кулаком поддых, чтобы не мешала возиться с ключами и не пыталась удрать. Девушка обессиленно сползла по стене… Открыв дверь, Андрей втолкнул девушку в квартиру.

Затем — пинком под зад — дальше, в комнату, где девушка рухнула на ковер.

Андрей подошел к ней и, схватив за волосы, запрокинул к себе ее лицо.

Пожалуй, она была не просто хорошенькая, а красивая…

Продолговатый нежный овал, большие темные глаза в золотистых ресницах, россыпь золотых веснушек, темное золото волос, кожа ослепительной белизны и удивительной прозрачности… И фигурка неплохая. Все, что надо, уже сформировалось. Хотя ей, наверное, не больше шестнадцати лет. Ребенок, по сути…

Но уже такая сука!

— Кто тебя послал за Ольгой? — спросил Андрей, медленно, с силой стискивая ее волосы в кулаке.