— Простите, должно быть, мы обознались…

— Да, простите, почтенная ученица, точно обознались. Должно быть вашей подруге нездоровится, всего доброго. — Тут же отшагнув в сторону, не дослушав, склоняют головы взволнованные постовые. Эх, бля, а я только их зауважал. Непрофессионально, парни… Кажется, звание ученицы спецкурса это нехилый такой блат, корочка, способная защитить даже от преступления. Мда, мы, может, человека похитили, а эти… Блюстители порядка во всех мирах одинаковые? Даже документы не проверили. Едва сделав несколько шагов, специально замедлившись, я отчётливо слышу:

— Походу та самая…

— Да, и фамильяр дворецкий, ну и взгляд у него жуткий. Точно пробуждённый.

О, я жуткий? Класс, приятно слышать от здоровых мужиков подобное. Кажется, байки о Блекберри уже на слуху у всего города. Либо, кое-кто из знати даже тут успел сунуть свой нос, куда не просят. Теперь, когда моё лицо знают, следует втрое осторожнее вести тёмные дела. Нужна маска, как у Зорро, или нет, лучше как у Бэтмена, хотя они обе не очень. Никогда не понимал, как близкие к ним люди по форме зубов, челюсти, губ и голосу даже не догадывались, кто перед ними. Ну не логично!

Очередной поворот, с небольшого пригорка видится наш Т-образный перекрёсток. Рабыня на моей спине начинает ёрзать, так не вовремя готовится проснуться. Чего ждать от неё: истерики, криков, агонии — я не знал. Не хотелось так прилюдно позориться, вынуждать Арию на людях командовать и утихомиривать голую барышню. Маг-торговец мог ли он специально наложить недолговременное заклятье? Конечно мог, он тот ещё мерзавец, по глазам было видно. Чуть ускорившись, вынуждаю Арию перейти на неудобный, но более быстрый шаг. Объяснив причину спешки, получаю слова одобрения и у перекрёстка, едва успев среагировать, останавливаюсь, за плечо прихватив малую, возвращаю её обратно. У лавки стража, их много, не городская, а какая-то именитая, со стальными наплечниками, в блестящих кирасах и на лошадях. Человек десять, рядом маг. Неужели ночью мы прокололись?

— Что случилось, Люциус, кто все эти рыцари? — Выглядывая из-за угла, спрашивает Ария.

— Не знаю. — Из лавочки с озабоченным лицом выходят Катрин и Маркус. Общаются они спокойно, но по ауре женщины я вижу, насколько она обеспокоена и напугана. Вслед за хозяйкой выходят ещё трое. Спокойные, уверенные в себе и слегка разочарованные. Не нашли то, что искали? А… Точно, золото Зарберга.

— Ладно, пойдём и спросим? Мы же с вами ничего не делали. — Улыбнувшись Арии, пропускаю ту вперёд, и когда девочка отдалилась, ударом кулака в стену пробиваю небольшую дыру. Следующим действием, спиной, прикрывая выемку, из внутреннего кармана достаю кошелёк, запихиваю в стену и закрываю дроблёными останками кирпича. Вроде не видно, а стырят — хрен с ним, главное, чтобы руки мои были чисты.

— О, Люциус, Ария, наконец-то… Вижу, вы приобрели заклейменную. Послушайте, говорят…

— Не мешайте, мадам. — Встав между нами, встревает бравый молодец со светлыми волосами и голубыми глазами, чем-то сильно напоминающий Эрнеста. — Прошу простить, но я вынужден вас досмотреть.

— А в чём дело? — Спрашивает Ария.

— Пожалуйста, проверяйте сколько угодно, только помогите с девушкой, она без сознания. — Указав на рабыню, что так не вовремя приоткрыла глаза, говорю я. Блин, лишь бы она молчала, лишь бы ничего не сказала!

Клейменную синеглазку снимают с моих плеч. Плащ проверяют, а то, что под ним, сканируют пристальным взглядом. Если и могла бы такая спрятать что-то, то только в заднице.

— Только купили? — Спрашивает женщина-стражник и берётся за проверку Арии.

— Ага, отдали почти всё, что было, — говорит Ария.

Светловолосый рыцарь не стал лично проверять меня и делегировал задачу двум другим. По их опаске и тому, как на меня глядели ещё двое, взявшие нас в кольцо, ясно, кого они опасались больше всего. Сняли с меня фрак, сняли рубашку, все карманы вывернули, весь я, с ног до головы, был обшарен, без носок и штанов в кальсонах на каменной дороге стою, как дурак, под пристальными взглядами проходящих мимо зевак.

— Уважаемые, мы же на людях, нельзя ли зайти внутрь? — Вступилась за мою честь Катрин.

— Нельзя. — Сверля меня пристальным взглядом, отвечает молодец. У него на меня явно зуб, и делается это всё так медленно, показушно неспроста. Мне мстят, это точно шестёрка Марлини.

В отличие от рабыни, меня хотят заставить снять и трусы, встать раком и раздвинуть ягодицы. Вот тут им хрен, такой же, каким я захерачил Эрнеста.

— Позорить себя не дам. — Рукой оттолкнув в сторону пытавшегося склонить меня рыцаря, вижу, как остальные хватаются за мечи.

— Мне расценивать это как сопротивление и признание вины? — глядя мне в глаза, спрашивает мальчишка. По смазливому лицу можно сказать «молоко на губах не обсохло», но вот по взгляду… Сучёныш уже убивал, причём лично, и не раз. Он был куда круче и опаснее Эрнеста.

— Расценивать? Кто ты такой, чтобы судить вассала семьи Коронет и прилюдно его порочить! — выгнул в удобную для себя позицию статус Арии.

— Не припомню, чтобы вы давали клятву.

Всё понятно. Дальше действовать никто не будет. Не малой сдерживает мечников, а Маркус и тот маг, что прибыл с ним. Всё это от начала и до конца показуха, носившая исключительно добровольческое поведение с нашей стороны. Вот сука, выставили меня кретином, на понт взяли!

— А вот я хорошо помню, как отдубасил и прилюдно опозорил одного выскочку. Кстати, где этот трусливый пёс? Он так быстро бежал из аудитории… Бывает же такое, проиграл он, а стыдно мне, стыдно за то, что моя госпожа учится с кем-то настолько ничтожным… — мальчишка выхватил меч, надеясь заставить меня действовать. Замахом быстрым, но недостаточно сильным, направил лезвие в мою сторону. Он намеревался убить и мог убить. Однако мы здесь не одни. Маркус, верный «друг», выполнил то, зачем был здесь: быстрым рывком выставив палочку, словно она из прочнейшей стали, заблокировал удар.

— Как вы смеете нападать на граждан Бавонии⁈

— Он лишь фамильяр!

— Он разумен и служит Арии Блэкберри! — Наставник в гневе. — Четвёртый принц Жозеф, вы перешли рамки дозволенного. Я буду ходатайствовать о вашем аресте и…

— Не распинайся Маркус, сегодня нас уже не будет. Я найду Эрнеста, а после заставлю этих Бавноских шлюх молить о прощении семейства Марлини.

Пиздец тебе, малой…

Двинув вперёд с помутневшим от злобы рассудком, натыкаюсь на удерживающего меня Маркуса. Придя в себя, краем взгляда замечаю пристальный взгляд мелкого ублюдка. Он специально провоцировал меня на нападение, хотел заставить и почти заставил кинуться на него, чтобы никто не смог усомниться в том, что я мог напасть, мог быть причастен к пропаже Эрнеста.

— Желаю всему вашему роду сдохнуть в дорожной канаве, принц. — Со всей дружелюбностью отвешиваю поклон. Жозеф опешил, замер, мои слова, кинутые в спину, достигли цели. — Что-то не так? Если хотите, можем устроить дуэль на смерть, и я прямо сейчас вас туда отправлю. Туда — это в канаву.

Пацана аж кололнуло. Я слышал, как хрустят его сжатые зубы, видел по сковавшим всё его тело движениям, как тот боролся с собой, лишь бы не кинуться на меня. Ха-ха-ха, давай, сучёныш, сделай нам всем одолжение, позволь убить тебя прямо сейчас.

Принц залез на коня и, не оборачиваясь, с хрипотцой скомандовал:

— Уходим!

На прощание, перед отъездом щенок Марлини устроил в доме Катрин обыск с сопутствующим погромом. Всё перевернуто, что-то сломано, посуду суки и ту побили, но искомого не нашли. Ничего, ни одной побрякушки, ни одной золотой, что могла указать на нашу стычку с Эрнестом и его покойниками. Маркус долго распинался, что-то там рассказывал мне об аристократическом праве и прочей юридической местной лабуде. Я его оправдания даже не слушал. Когда на нас попытались надавить, переступили через рамки дозволенного, он палец о палец не ударил. Когда одну одинешеньку, бедную, но, отмечу, стойкую Катрин пытались запугать, расколоть, он тоже ничего не сделал. Нужно отдать ей должное, дочка мафиози знала, как вести себя в подобных ситуациях, отыграла роль на ура и лишь когда все, включая Маркуса, ушли, дала волю своим истинным эмоциям.