Конрон в возможность покушения не верил, но и отмахиваться не стал, сразу же предложив десятерых латников из своих людей. Володя подозревал, что они не столько охраняют его, сколько следят, чтобы не убежал. Впрочем нет, Конрон никогда до такого не опустился бы — слишком прямолинеен и честен.

Разыскав Филиппа, Володя отдал ему необходимые распоряжения и пришпорил коня. У дома Осторна осадил, но соскочить не успел — ворота стали раскрываться, давая возможность всем въехать. Похоже, его ждали.

— Всех коней расседлать и покормить, — распорядился Володя, передавая поводья подбежавшему слуге, и снова поглядел на часы. — Думаю, время у нас есть, так что мы тут на несколько часов задержимся. И покормите солдат.

— Слушаюсь, ваша светлость, — поклонился слуга.

Мальчик тут же прошёл в дом, где едва не столкнулся с купцом.

— Я опять должен вас благодарить, милорд, за спасение дочери, — устало пробормотал он.

— Не за что. — Володя заглянул в комнату, где на лавке уже в платье сидела нахохлившаяся Аливия и слушала что-то объясняющую ей Генриетту.

— Здравствуй, Генриетта, — поздоровался Володя, входя. — Скажи, тебе мама не предлагала остаться с ней?

Девочка торопливо поднялась и сделала не очень ловкий реверанс.

— Предлагала, ваша светлость.

Володя сморщился.

— Прошу, только без титулов. Почему не осталась? Мама передумала или что?

Генриетта выглядела растерянной.

— Я не совсем поняла, милорд. Мама говорила, что я должна остаться, а потом сказала, чтобы я ехала с Осторном и слушалась его… — Девочка выглядела откровенно растерянной. Слушаться купца? Ей?

— А тир Раймонд был дома?

— Да, милорд.

Володя кивнул.

— Хорошо. Спасибо, ты очень помогла мне.

— Я помогла вам?

— И даже больше, чем вот эта защитница города, что сейчас нас слушает, хотя делает вид, что занята изучением стола.

Аливия фыркнула и гордо задрала нос. Потом важно поднялась и неторопливо прошествовала мимо. Володя едва удержался от смеха.

— Ты лучше вернись. Раз уж скачешь по городу в поисках приключений, значит здорова. Руперт, я у вас оставлял свой чемодан с инструментом, принеси его.

Руперт торопливо поднялся и отправился наверх.

— Опять осматривать будешь? — подозрительно поинтересовалась девочка.

— Вот ещё. Прививку тебе сделаю, чтобы ты не заболела оспой.

— Это то, что ты делал папе и брату?

— Хм… и откуда знаешь? Именно это.

Руперт уже принёс чемодан и Володя начал раскладывать на столе шприц и всё остальное нужное, достал спиртовку и поставил кипятить воду, положил в неё шприц и иголку, после чего вышел помыть руки, тут его и догнал Руперт.

— Милорд, вы же говорили, что эти ваши… прививки надо делать когда она совсем выздоровеет, а вы сами сегодня сказали, что она ещё не поправилась.

Мальчик на мгновение замер, потом сунул Руперту небольшое ведёрко и попросил его полить на руки.

— Завтра утром здесь будет армия барона Розентерна, — наконец заговорил он. Ведро в руке Руперта дёрнулось, но он тут же взял себя в руки. — Я, конечно, в самый бой не полезу — не моё это дело махать мечом, тем не менее это бой и случиться может всякое. Кроме же меня никто прививки сделать не сможет…

Юноша больше вопросов не задавал, но всю дорогу до комнаты как-то странно посматривал на Володю.

Закончив с прививкой, Володя убрал всё обратно чемодан, попросил Руперта отнести его обратно и принести гитару, которая уже давно переехала сюда, поскольку в доме у купца мальчик проводил гораздо больше времени, чем у себя. Впрочем, играть здесь ему ещё ни разу не пришлось — как-то не сложилось. Сначала Аливия болела, потом подготовка к осаде, прибегал урывками проверить как Аливия, сделать перевязку и бегом обратно. Иногда переночевать приходил, но в этом случае его хватало только переброситься парой фраз с девочкой и тут же отрубиться до утра.

— Ой! — Аливия радостно захлопала в ладоши. — Ты правда сыграешь? Что-нибудь новое?

— Ну откуда же я новое возьму? — усмехнулся Володя.

Руперт принёс чехол с гитарой. Володя поблагодарил его, устроился поудобнее на стуле и достал инструмент. Аливия тут же пристроилась у его ног, чтобы лучше слышать. Генриетта поколебавшись, последовала её примеру.

Как ни мало бывал здесь мальчик, но заметил, что Генриетта стала вести себя гораздо раскованней, чем раньше. Даже её благородная спесь, которая раньше хлестала через край, хоть и не исчезла совсем, но как-то притупилась, перестала бросаться в глаза. Кажется жизнь здесь пошла ей на пользу, хотя графиня может быть с ним и не согласилась бы.

Володя проверил настройку и задумался. Местных песен он почти не знал, перевод сделан только двух… На пробу он спел переведённую «Балладу о борьбе» Высоцкого сначала в оригинале, потом в переводе. Оценили. Володя минут на пять задумался над тем, что петь дальше, никто не торопил и не мешал. Тут мальчик поймал себя на том, что проигрывает знакомую песню. Володя ещё минуту просто играл, прислушиваясь. Не для его голоса она, да и гитара не самый подходящий инструмент, но…

Играть это на гитаре трудно, а петь ещё труднее. К тому же даже Аливия, знавшая русский чтобы можно было поддерживать простой разговор, не всё понимала. Потому Володя и старался донести смысл песни своей игрой, интонацией, тембром голоса.

Давно уже смолкла песня, а все продолжали сидеть молча. Вот зашевелилась Аливия, выдохнул Осторн.

— Хотела бы я знать твой язык так, чтобы понять всё-всё, все твои песни… Только из-за них я бы выучила его… Ты мне напишешь перевод? Пожалуйста!

— Ну я ведь тоже ещё не очень хорошо знаю локхерский, — улыбнулся Володя. — Но постараюсь.

В дверь осторожно просунулась голова одного из слуг.

— Господин, — осторожно позвал он.

Осторн недовольно вскинулся.

— Ну что там?

— Там это… к милорду пришли… говорят срочно.

— Ну так зови.

Пришли? Интересно, кто это может быть?

Володя отложил гитару и стал ждать. Вот дверь открылась, и тот же слуга пропустил в зал двоих. Первым вошедшим оказался Джером, а вот второго Володя не знал и готов был поклясться, что никогда его не видел. Не очень высок, но довольно плотного сложения, лохмат, кажется, его волосы никогда не встречались с расчёской, из-за чего они напоминали львиную гриву, слегка прищуривался на один глаз. При всём этом его внешность вовсе не казалась отталкивающей, скорее необычной. Володя попытался определить возраст этого гостя, но понял, что не может. Ему могло быть как сорок лет, так и шестьдесят.

— Милорд, — с ходу заговорил Джером. — Есть важные новости… — он многозначительно покосился на остальных в комнате.

Володя убрал гитару в чехол и поднялся.

— Уважаемый Осторн, где бы мы могли поговорить так, чтобы нам не помешали?

Купец мрачно покосился на гостей, похоже сильно недовольный тем, что его дом превращается чуть ли не в штаб.

— Можно у меня в кабинете. Прошу вас за мной.

Дождавшись, когда их оставят одних, Джером не усидел и вскочил со стула.

— Раймонд послал ещё несколько гонцов, милорд!

Володя нахмурился, пытаясь понять, что тут важного.

— Ну и что? Наверное, подстраховаться решил.

— Нет-нет, не к барону. Внутри города.