Наблюдая за радостными лицами входящих, уже узнавших от вернувшихся людей подробности битвы за стенами Володя почувствовал себя ещё хуже.

Офицеры собирались на взгляд Володи слишком уж оживлёнными, активно обсуждая прошедшую битву. Мальчик исподлобья взирал на всю эту радостную суету, откинувшись на спинку стула и даже не шевелившись, из-за чего на него практически не обращали внимания. Только Конрон, тихонько сидевший в стороне, посматривал на него с недоумением. Остальные же больше внимания уделяли пустому столу, хотя после битвы, по их мнению, должна быть грандиозная пирушка, раз уж они победили. Впрочем за прошедшее время все уже привыкли к странным представлениям чужеземного князя о том, как стоит вести советы, а потому не очень удивлялись. Пиры отдельно, совещания отдельно. Не очень удобно с точки зрения благородных, но этот князь каким-то образом сумел убедить в своей правоте и командующего, а потому спорить с ним не рисковали.

Наконец все расселись. Некоторое время продолжался обмен мнениями, но вот разговоры стихли и теперь уже все собравшиеся посматривали на мальчика. Володя же поймал себя на совершенно идиотской мысли, что ему хочется что-то повертеть в руках, чтобы как-то отвлечься и обдумать слова. Вздохнув, он поднялся и, заложив руки за спину, медленно прошёлся за спинами собравшихся. Тем оборачиваться было неудобно, но и не следить за ним тоже не могли.

— Главное заранее поставить собеседника в неудобное положение, — вспомнил Володя одну из лекций психологов на Базе. — Твоя уверенность и более твёрдая позиция — твоё оружие на таких совещаниях. Чуть дашь слабину, позволишь оппонентам перехватить инициативу и ты проиграл. Не можешь задавить ростом, солидностью, ищи способ сделать так, чтобы им было просто неудобно с тобой спорить. Встань перед Солнцем, займи позицию, когда другим будет неудобно.

Володя остановился около угла и прислонился к стене, добившись того, чтобы всем был крайне неудобно за ним наблюдать с тех мест, где они сидели.

— Что ж, господа, — начал он. — Давайте подведём итоги первого сражения за город. Несмотря на победу расслабляться не стоит, тем более что ошибок с нашей стороны было допущено очень много. Непозволительно много.

Кто-то хмыкнул, но его смешок никто не поддержал, а Володя просто не обратил внимания.

— Ошибки были у всех… В этих «всех» я включаю и себя, поэтому не надо на меня смотреть с таким снисходительным видом, тир Роухен. — Начальник гарнизона поперхнулся, смутился и поспешно отвернулся. Я даже не буду пытаться оправдаться тем, что это у меня первое сражение. Будем считать, что это последняя проверка перед серьёзным экзаменом. И сейчас нам важно серьёзно обдумать все совершённые ошибки, чтобы больше не повторять их в будущем. — Володя отлепился от угла и вернулся на своё место. Все облегчённо расслабились.

— И какие же ошибки вы увидели, милорд? — поинтересовался кто-то не слишком почтительно. Мол поучи яйцо курицу.

— Вот об этом мы сейчас и будем говорить. Филлип Норт. — Володя глянул на своего вассала и тот поспешно поднялся. — Вы командовали центром и отражали первую атаку сразу после того, как враг ворвался в город. Как долго продолжался бой?

Филлип на мгновение задумался.

— Не больше тридцати минут. У них не было никаких шансов.

— Что вы сделали после того, как атака была отражена?

— Что? Сначала отбросили их от укреплений, потом совершали короткие вылазки…

— Решил мечом помахать? А ты видел, что твои лучники сидят без дела? В тот момент, когда враг перенёс всю тяжесть атак на фланги у тебя бездельничала сотня лучников, для которых не было целей! Почему ты не отправил часть на подкрепление? Почему я там должен был лично появиться, что бы наконец сдвинуть их оттуда и отправить в дело?

— Милорд, я…

— Что «я»? Ты уже ответил. Вместо того чтобы следить за обстановкой, ты отправился махать мечом в первые ряды. Я тебя за этим посылал? Или там кроме тебя никто оружием пользоваться не умеет? Считаешь, что без тебя бы не обошлись? Ты должен был наблюдать за тем, что происходит у тебя. Должен был заметить, что на тебя натиск ослаб и что повторение атаки вряд ли вероятно и должен был отправить хотя бы часть своих сил в поддержку тем, кого в этот момент атаковали! Не я это должен был делать, а ты! Продолжаем. Кто командовал обороной в центре левой стены?

Поднялся один из рыцарей. Поднялся с явной неохотой, но тем не менее встал.

— Это ведь у вас произошёл прорыв?

— Да, милорд. Вы очень вовремя подвели резервы, если бы не это…

— А если бы не привёл? Скажите, вы знали, что у вас есть свои резервы? Перед началом боя мы обговаривали такие случаи. Почему вы не подняли сигнал о помощи, когда напор врага стал слишком силён? Если бы вы вовремя вывесили флаг, не пришлось бы гнать резервы соседнего отряда и с ходу расстроенным строем вступать в схватку.

— Я…

— Находились в первых рядах и своим примером вдохновляли солдат.

Володя встал и медленно, с трудом удерживаясь чтобы не перейти на бег, прошёлся по комнате.

— Задача командиров состоит не в том, чтобы быть в первых рядах, а в том, чтобы управлять своими подчинёнными. Следить за обстановкой и вовремя реагировать на её изменения. Вашим главным инструментом, если уж вы командиры, должна стать голова! Голова, а не руки! Командир обязан думать! Думать, а не просто мечом размахивать! Я допускаю, что в бою могут возникнуть разные ситуации и потребуется личный пример, чтобы увлечь подчинённых, но сомневаюсь, что здесь был этот случай. Если бы вы не находились в первых рядах, вы бы заметили усиливающийся напор и вовремя подали бы сигнал резерву. Подошедшие свежие силы имели возможность предотвратить прорыв. А что теперь? А теперь вы можете смело записывать всех погибших при том прорыве на свою совесть, тир!

Первоначально тот порывался что-то возразить, но после последних слов задумался. Володя заметил, что и некоторые из присутствующих тоже обдумывают его слова.

— Арвид, что там в госпиталях?

Врач поспешно поднялся.

— Около шестидесяти раненных, но опасение внушают только шестнадцать человек. Остальные с большой долей вероятности поправятся. Очень хорошо, что первую помощь оказывали непосредственно на месте. Без этого умерло бы намного больше.

— Насколько тяжелы эти шестнадцать?

— Трое из них до утра не доживут, остальные… всё в руках Господа.

— А сколько всего погибло с нашей стороны?

— Я ещё не получил всех сведений…

— Я же просил сообщить об этом всех командиров.

— Ну… некоторые отправились праздновать.

— Касается всех! Проверить свои отряды, таких празднующих выявить и отправить в солдаты. Если они не понимают когда время праздновать, то нечего им делать в командирах. Арвид, ты должен был о таких случаях доложить командирам таких весёлых.

Врач пожал плечами.

— Я понятия не имею кто там командир и что я тут должен. У меня и своей работы по горло, чтобы ещё вашей заниматься.

— Ладно. Давай примерно. Какие у нас потери?

— Сколько погибло в сражении за стеной я не знаю даже приблизительно. Узнаю к утру. В городе же чуть больше сорока человек. Опять-таки к утру буду знать уже точно.

— А родезцы? Сколько их прорвалось в город?

— Примерно восемьсот, — сообщил Лиром Рокхон. — Я занимался расчисткой ворот и обустройством пленных, — пояснил он под общими вопросительными взглядами. — Восемьсот прорвалось в город, пленных примерно триста человек. Значит погибших где-то пятьсот. Но это очень приблизительно.

Володя кивнул.

— Ладно, будем пока исходить из этого. Конрон, может хотя бы примерно скажешь, что у тебя?

— Ну… самый страшный бой был у города, тут мы и понесли основные потери. Когда родезцы побежали ни о каком организованном сопротивлении они и не думали. Их обоз тоже не защищался — там мало было солдат, в основном рабочие и больные. Так и взяли всех, скоро доставят. Пленных будет примерно четыреста человек, сколько родезцев погибло оценить сложно. Человек триста-четыреста. С нашей стороны около сотни…