— Ничего-ничего, — подбодрил её Володя. — Торопиться нам некуда, поэтому пойдём медленно и привалов устроим больше.

Шли они действительно очень медленно, проходя за сутки не более двух-трёх километров — слишком уж большой груз с собой взяли. Но Володя по этому поводу не расстраивался и не делал попытки ускорить движение. Медленно, но верно — говорил он. Так и шли с частыми остановками. Вот вышли на поляну… Аливия первое мгновение замерла, пытаясь понять, почему это место кажется ей знакомым, потом увидела холмик с покосившей пирамидой из веток и вспомнила. Замерла, сбросила рюкзак и побежала к могиле. Володя аккуратно поставил свой рядом и встал неподалёку, глядя на лежащую на траве девочку, обхватившую руками холмик, её плечи мелко подрагивали.

Володя ещё утром размышлял, стоит ли приводить сюда Аливию или нет, потом решил, что она имеет право попрощаться с матерью — когда ещё сюда выберутся?

Он присел на корточки рядом с плачущей девочкой и положил ей на плечо руку. Та резко поднялась и бросилась к нему, захлёбываясь рыданиями.

— Ну-ну, Кнопка. Думаешь, маме было бы приятно смотреть на твои слёзы?

— Они сами текут, — пробурчала она.

Когда девочка немного успокоилась, они вдвоём поправили пирамиду, а потом Аливия набрала цветов и аккуратно положила на холмик…

— Аливия, вы ведь удирали от разбойников, которые напали на вас?

— Да.

Володя скинул рюкзак и достал карту.

— Вы убегали от них два дня… с учётом того, что бежали вы не по прямой… значит на расстоянии максимум двух дней пути отсюда есть вполне удобная дорога.

— Это старая караванная дорога… так управляющий говорил. Ею редко пользуются.

— Редко или нет, но это дорога. Хорошо бы нам на неё выйти.

Девочка потупилась.

— Я не знаю, в какую сторону идти, — честно призналась она. — Я не помню, как мы бежали.

— И на моей карте никакой дороги рядом нет, — вздохнул Володя, отмечая сегодняшний маршрут. — Очевидно, та дорога действительно старая и сверху её не разглядеть.

— Сверху?

— Что? А, не обращай внимания, это я думаю. Плохо, я надеялся, ты вспомнишь хотя бы направление. Ничего не поделать, значит, будем придерживаться первоначального маршрута и идём напрямую через лес.

Всё-таки действительно жаль. Хотя может им и повезёт и они наткнуться на эту дорогу, но рассчитывать на это не стоит. Володя ещё раз сверился с картой, проверил расстояние до цели, пройденный путь, прикинул время, за которое они дойдут. По всему выходило, что путешествовать им по лесу дней шестнадцать. Он убрал карту и снова поднял рюкзак.

— Всё, привал окончен.

На этот раз Аливия не уснула после того, как они выбрали место для ночёвки, даже помогать пыталась, потом долго сидела у костра, наблюдая за языками пламени, о чём-то размышляя. Володя некоторое время наблюдал за неё, потом достал из чехла гитару и подсел рядом.

— Ну, Кнопка, улыбнись. Вот послушай… — Глупо, непрофессионально, опасно… За такие художества его на Базе потом долго гоняли бы по всем тренажёрам, но… надо же как-то подбодрить девочку. Тем более риск и правда невелик — людей поблизости нет, против зверей есть оружие, вокруг поставлены ловушки, если кто всё же рискнёт подойти. В общем, риск не так уж и велик… Володя на пробу сыграл несколько аккордов, потом запел:

Припев:

Сначала Аливия слушала не очень внимательно, но постепенно задорный куплет заинтересовал её и она стала прислушиваться. В конце она уже тоже улыбалась.

— Володь, а спой ещё что-нибудь.

— Гм… разве нам не пора спать? — И одного раза много, но разве можно отказать, когда так просят?

— Ну проснёмся завтра позже… Ты же сам говорил, что мы не спешим.

— Что ж, — Володя задумался. Потом махнул рукой. — Только давай я не спою, а расскажу тебе сказку.

— Сказку? Но…

— Не бойся, песенки там тоже будут. А сказка эта про одного весёлого деревянного человечка.

— Деревянного?! — немедленно заинтересовалась девочка.

— Да, самого настоящего деревянного человечка, которого вырезал из необычного полена старый шарманщик папа Карло…

Володя рассказывал сказку не по книге, а по фильму — так веселее и, самое главное, песни, которые он обещал. И вот уже у горящего костра под звёздным небом неслось:

— Всё. — Володя решительно убрал гитару и принялся её упаковывать.

— Ну Володенька, — чуть ли не взывала Аливия. — Так не честно!!! На самом интересном месте!!!

— Аливия, ложись. Знаешь сколько уже времени? Завтра перед сном продолжу. Я ведь тоже устал.

На следующую ночь Володя продолжил рассказ — нарушать безопасность, так до конца. Всё-таки интересно, что сказали бы его наставники на такой концерт под луной в лесу условно на вражеской территории? Но он оценил и полезность такого пения — Аливия больше не грустила, более терпеливо сносила дорогу и вовсю помогала устраивать ночлег, чтобы поскорее послушать сказку. А опасность… ну она всё ещё очень мала. Потом Аливия по дороге весело напевала под нос:

За восемь дней они прошли чуть больше половины пути, если верить карте, конечно. Аливия постепенно втянулась, хотя и по-прежнему уставала к концу дня. Тем не менее, Володя явственно замечал, что это путешествие определённо пошло ей на пользу. Она стала веселей, более оптимистичной и не так рьяно тренировалась, когда выпадали свободные часы и они делали большой отдых на полдня.

Утром, если рядом оказывался ручей или родник, они тщательно умывались, стирали грязную одежду, зарядка, снова сполоснуться и в путь с небольшими остановками для отдыха. После обеда отдых и в дорогу, вечером обязательная сказка, Володе всю дорогу приходилось вспоминать слова разных слышанных им песен. После Буратино история про Красную Шапочку, Бременские музыканты. После них любимой песенкой Аливии стала «ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету».

Ещё через два дня Володя стал принимать более серьёзные меры по защите места ночёвки, расставляя вокруг стоянки ловушки и прекратив вечерние концерты, ограничившись обычными сказками. Аливия сначала дулась, но потом смирилась. Наконец ещё через два дня им впервые попались следы человека — срубленные деревья и даже пенёк, оставленный пилой. Володя сложил перед ним вещи и подозвал Аливию. Та облегчённо сняла свой рюкзачок и поставила рядом. Володя посохом ткнул в пенёк.

— Сколько лет было этому дереву?