Поднявшись на борт, он прошел на нос, размышляя о шестерых китайцах, вновь и вновь представляя себе лица, чтобы запомнить их. Неужели это опять люди Фэн Дуня?

Обдумывая этот вариант, Смит поднял глаза и посмотрел на дальний берег пролива, вновь входя в образ туриста. Открывшийся ему вид захватывал дух и не мог оставить равнодушным никого, даже тех, кто многократно слышал об этом зрелище или видел его на фотографиях. Панорама раскинулась так широко, что ее невозможно было охватить целиком. По синей воде плыли корабли, баржи, морские яхты, зеленые сампаны и паромы. За ними виднелись причалы, суда на якорных стоянках и прибрежные здания, окружавшие остров Гонконг. Позади вздымались небоскребы самой различной высоты, сгрудившись, словно титаны, готовые броситься в атаку. На гигантских щитах с названиями сверкала неоновая реклама. И наконец, за этими башнями вставали горы, вечные и внушительные, с укутанными облаками вершинами. На востоке из воды поднимались пирамидальные острова. В общем и целом панорама Гонконга выглядела столь же впечатляюще, как Нью-Йорк.

Едва паром отошел от причала, у Смита возникла неодолимая иллюзия, будто бы Гонконг плывет ему навстречу. Он задержал дыхание, отвернулся и увидел двух китайцев из числа шестерых преследователей. Они хлопали себя по пиджакам, словно проверяя, на месте ли оружие. Они протискивались сквозь толпу. Протискивались к Смиту.

Манила. Филиппины

В прозрачном голубом небе Манилы сияло жаркое солнце. В 14:00 в международном аэропорту Ниной Аквино приземлился самолет «С-130» особой модификации. Его отбуксировали к отдельному ангару вдали от пассажирских и грузовых терминалов. В ангаре стояли командный легковой автомобиль с камуфляжной окраской и броневик «Хамви».

Как только створки ворот ангара сомкнулись, багажный люк «С-130» открылся и оттуда выдвинулся трап. Из автомобиля выскочил водитель в форме, обежал машину и распахнул заднюю дверцу, ближайшую к самолету.

Укрытый от постороннего взгляда стенами ангара, военный министр США Джаспер Котт спустился по трапу в сопровождении четырех помощников. Как всегда, он был одет в костюм-тройку безупречного покроя, его лицо пряталось за большими черными очками. Он приблизился к автомобилю, и водитель встал по стойке «смирно». Котт кивком ответил на приветствие и опустился на заднее сиденье. Его помощники забрались в броневик.

В автомобиле уже находился пассажир — человек в форме с серебряными звездами бригадного генерала на плечах. Он сидел у дальнего окошка, затягиваясь толстой сигарой и выдыхая ароматный дым. Это был генерал Эммануэль Роуз по прозвищу Манни.

— Сигара не мешает вам, господин министр? — спросил он.

— Нет, если она помогает вам размышлять. — Котт опустил стекло. Автомобиль тронулся с места. «Хамви» покатил следом.

Двери сумрачного ангара раздвинулись, словно ворота гаража чудовищных размеров, и две машины выехали под знойное небо Филиппин.

— Во время этой операции сигара нужна мне, чтобы сохранять спокойствие. — Роуз вновь выдохнул клуб дыма. Шины автомобиля зашуршали по бетону. — Вы даже не представляете, с какими людьми мне приходится здесь общаться.

— Представляю, ведь я работаю в Вашингтоне. — Котт смотрел на пальмы и тропические растения. Жара ничуть не беспокоила его. Вдалеке виднелась рощица манговых деревьев. В зарослях гибискуса и древовидных хвощей с ветки на ветку перелетали яркие птицы. Над дорожным покрытием мерцал мираж. Здесь было по меньшей мере на десять градусов жарче, чем в Вашингтоне. Все живое радовалось этому теплу, насыщенному влагой.

— Вы поняли, о чем я говорю.

— Сведения о захвате главаря мусульманских повстанцев Мунданао достоверны? — спросил министр.

— Вполне.

— Зачем его оставили в живых? Надеются развязать ему язык?

— Отнюдь не все жаждут поставить его к стенке или заживо содрать с него шкуру. С другой стороны, у них нет ни малейшего желания побыстрее заключить с ним сделку и отпустить его на свободу, чтобы он продолжал заниматься тем, что делал прежде.

— Вы настояли на том, чтобы нам было позволено присутствовать на всех допросах?

Генерал кивнул, и по его лицу гневно заходили желваки.

— Еще бы, черт побери. Если они откажутся выполнить наши требования, им не видать американской помощи и технических консультаций. Ради пущей уверенности я поставил в караул своих парней.

— Правильно.

Генерал затянулся и посмотрел в окно. Он выглядел совершенно спокойным и безмятежным. Потом он бросил взгляд на министра:

— Вы привезли с собой команду?

— Специалист по допросам из ЦРУ и капитан воздушных сил, который говорит на языке моро. — Котт умолчал о том, что привез и своего личного повара. — Вместе с ними в броневике мой секретарь. Завтра мы примемся за пленника.

— Сегодня вечером вы ужинаете с филиппинцами. Вы сумеете убедить их позволить нам взять его в оборот?

Министр уверенно улыбнулся:

— Никаких трудностей не предвидится.

Некоторое время спустя машины въехали в просторное загородное поместье, любезно предоставленное филиппинским правительством американской военной миссии в качестве временной штаб-квартиры. Опасаясь чужих ушей, генерал заговорил о пустяках и проводил Котта в его резиденцию с кондиционером. Вечерней встрече с представителями филиппинского правительства и армейских кругов придавалось огромное значение, и, прежде чем отправиться туда, министр хотел освежиться и отдохнуть.

— Итак, до вечера, генерал. — Котт протянул ладонь.

Роуз пожал его руку и проворчал, не вынимая изо рта сигару:

— К этому времени я буду готов. Постарайтесь выспаться. Вам потребуется свежая голова.

В углу комнаты посвистывал кондиционер. Котт закрыл дверь, выждал пять минут, вновь распахнул ее и осмотрел коридор в обоих направлениях. Там не было ни души.

Худощавая женщина в форме капитана военно-воздушных сил опустилась на корточки под окном каркасного дома и прикрепила к стене микрофон. Она прибыла в Манилу на грузовом самолете вместе с министром Кот-том.

Она услышала шаги Котта внутри домика. Потом раздались щелчки телефонных кнопок и звук снимаемой трубки.

— Я здесь, — сказал Котт. — Да. Мне нужно вернуться к шести вечера. Через два часа? Хорошо. Где? В клубе «Коррехидор»? Отлично. Приеду.

Трубка легла на рычаг, скрипнуло деревянное кресло, зазвучали удаляющиеся шаги. Потом послышался звук туфель, сброшенных на пол, и наконец заскрипели пружины кровати. Котт лег отдохнуть перед встречей с телефонным собеседником. Вероятно, он раскинулся на постели, глядя в потолок сквозь москитную сетку, на которой собрались разнообразные насекомые.

Женщина-капитан была также переводчиком с языка моро. Надпись на табличке, пришитой к форме, гласила: «капитан Ванесса Лим». Она двинулась прочь от домика. Она отправлялась отнюдь не на отдых, и настоящее ее имя не совпадало с указанным на табличке.

Гонконг

Самое трудное в работе нелегального агента — это бездействие. Смит стоял на носу парома, делая вид, будто бы он наслаждается пейзажем города, протянувшегося вдоль горизонта от края до края. По его спине пробегали мурашки, но он не оборачивался, чтобы посмотреть на двух китайцев, которые двигались в толпе пассажиров, изучая одежду, лица и фигуры всех, кто попадался им по пути. Они не могли знать, как выглядит человек, звонивший в «Донк и Ла Пьер». В сущности, вряд ли Фэн Дунь и вообще кто-либо в Китае догадывался, что полковник Джон Смит находится сейчас в Гонконге.

Однако риск, хотя и минимальный, все же существовал. Как однажды сказал Деймон Раньон: «В гонке не всегда побеждает самый быстрый, а в драке — сильнейший. Именно поэтому люди заключают пари». Многое решает случай.

Смит с беззаботным видом стоял на носу, словно не замечая вокруг ничего необычного. Казалось, он целиком поглощен экзотической панорамой и звуками; паром приближался к своему гонконгскому терминалу.