Хаузер невольно рассмеялся.

Сэлли притаилась в двухстах ярдах от охранявших мост солдат. Она лежала за поваленным деревом, положив ствол «спрингфилда» на гладкое бревно. Все было тихо. Девушка не прощалась с Томом, просто поцеловала его, когда он уходил. А теперь старалась не думать, что произойдет дальше. План был сумасшедшим, и она сильно сомневалась, что братьям удастся перебраться через мост. Но даже если удастся и они спасут отца, им ни за что не вернуться.

Сэлли гнала дурные мысли и, чтобы отвлечься, переключила внимание на винтовку. «Спрингфилд-03», выпушен до Первой мировой войны, но в отличном состоянии и оптика превосходная. Чори прекрасно ухаживал за оружием. Сэлли уже прикинула расстояние от своего укрытия до разрушенного каменного форта, где притаились солдаты — 210 ярдов, — и установила прицел. Прошлый хозяин пользовался стандартными армейскими боеприпасами: патрон 03-06 с пулей весом 150 гран[45], так что никаких дополнительных расчетов не требовалось, даже если бы под рукой оказались таблицы, которых, разумеется, не было. Затем она оценила ветер и сделала поправку, подвернув головку с насечками. Дистанция 210 ярдов не представляла для нее сложности, тем более что цель была крупной — неподвижные люди.

Занимая позицию, Сэлли продолжала терзаться сомнениями, сможет ли она убить человека. Но теперь, когда до начала операции оставались считанные минуты, поняла, что сумеет. Ради спасения Тома. Волосатик сидел в сплетенной из виноградной лозы клетке. Сэлли радовалась, что обезьянка составляет ей компанию, хотя зверек ворчал и воротил нос, недовольный, что лишился свободы и хозяина. Девушка набрала пригоршню орехов, дала несколько обезьянке, остальные съела сама.

Пора было начинать.

Строго по плану в лесу, по другую сторону от солдат, раздались клич, вопли и вой. Могло показаться, что там спрятались не десяток, а целая сотня воинов. Из чащи вылетела туча стрел. Индейцы брали высокий прицел, чтобы стрелы летели навесом и падали сверху на головы солдат.

Чтобы лучше разглядеть происходящее, Сэлли приникла к окуляру прицела. Гондурасцы в панике сбились в кучу, прятались за стены, заряжали гранатометы. Наконец начали отвечать, целя наугад в джунгли в сотне ярдов от них. Взорвалась с недолетом первая граната. За ней последовали другие. Гранаты попадали в верхушки деревьев и отрывали ветви. Солдаты действовали настолько бестолково, словно вовсе не умели владеть оружием.

Сэлли заметила движение справа: четверо Бродбентов, пригнувшись, пересекали открытое пространство и бежали к началу моста. Им предстояло преодолеть двести ярдов кустарника и поваленных деревьев, но пока все шло хорошо. Внимание солдат занимала ложная атака на фланге. Сэлли не отрывалась от прицела, готовая прикрыть наступавших огнем.

Один солдат поднялся, чтобы взять еще гранат. Сэлли прицелилась ему в грудь и положила палец на спусковой крючок. Но солдат пригнулся от града стрел, схватил из жестянки две гранаты и, не взглянув по сторонам, нырнул обратно в укрытие.

Сэлли облегченно вздохнула и ослабила палец на спуске. Бродбенты подобрались к самому мосту. Он был перекинут через ущелье шириной шестьсот футов и очень добротно сооружен. Четыре витых каната — два снизу, два сверху — несли на себе всю нагрузку. Вертикальные перемычки служили опорами для бамбукового настила моста, который располагался между нижними и верхними рядами канатов. Бродбенты по одному нырнули под настил и забрались на нижний канат. А затем, используя верхний как поручни, стали переступать по нижнему и боком переправляться на другую сторону. Время было выбрано правильно: поднялся густой туман, и через пятьдесят ярдов братья скрылись из виду. Нападение индейцев продолжалось еще десять минут: раздавался воинственный клич, сыпались стрелы. А потом все стихло. Свершилось чудо: Бродбенты перебрались на противоположную сторону. Сумасшедший план сработал.

Теперь дело оставалось за малым — вернуться обратно.

Перед Томом расстилался шаткий мост, который качался и скрипел при каждом порыве дувшего из ущелья ветра. Из разверзшейся под ногами пропасти взлетали листья и куски лиан. Туман был настолько плотным, что Том не видел дальше двадцати футов. Откуда-то снизу доносился гул водопада, словно вдалеке ревел разъяренный зверь. Мост мотало при каждом шаге.

Первым шел Бораби. Затем Вернон, Филипп. Том замыкал отряд.

Они перемешались боком по нижнему канату, невидимые под прикрытием настила моста. Том спешил за братьями, стараясь двигаться осторожно, но быстро, насколько позволяла безопасность. От тумана главный канат намок и сделался скользким, перевитые жгуты подгнили и разбухли. Многих вертикальных перемычек недоставало, и в этих местах зияли дыры. Каждый раз, когда из ущелья налетал ветер, мост сотрясался и раскачивался, и Тому приходилось останавливаться, пока качка не успокаивалась. Он старался думать о ближайших нескольких футах и ни о чем другом. «Шаг за шагом. Еще один шаг», — твердил он себе.

Одна особенно подгнившая веревка оборвалась, и Том, повиснув над пропастью, испытал приступ ужаса, пока не изловчился ухватиться за другую. Он замер и подождал, когда успокоится бешено колотившееся сердце. Но после этого, прежде чем доверяться веревкам, пробовал каждую перемычку на прочность. Братья впереди казались смутными тенями: их окутывал туман и в то же время заливал свет поворачивавшегося на противоположной стороне мощного прожектора.

Чем дальше они продвигались по мосту, тем сильнее он раскачивался и сотрясался. Бамбуковый настил скрипел, канаты вздыхали и стонали, словно живые. На середине пути восходящие потоки сделались настолько сильными и так встряхнули мост, что Том невольно вспомнил рассказ дона Альфонсо о бездонной пропасти: летящие вниз тела кружатся и кружатся, пока не превратятся в пыль. Он поежился, стараясь не смотреть под ноги. Но, чтобы не промахнуться мимо каната, приходилось то и дело опускать глаза, и взгляд упирался в головокружительный столп мрака, уходивший в непроглядную тьму. Они почти достигли середины. Том заметил, где мост провисал сильнее всего, а затем начинался подъем к противоположной стороне ущелья.

Ударил особенно сильный порыв ветра, мост снова шатнуло, и канат чуть не выскользнул у Тома из руки. Он изо всех сил вцепился в веревку и в тот же миг услышал сдавленный крик. Две сгнившие перемычки, оторвавшись, летели вниз, кувыркаясь в восходящих потоках воздуха. Том увидел, что Филипп болтается на нижнем канате, держась на сгибе локтя и молотя над пустотой сорвавшимися с опоры ногами.

«Господи!» Он поспешил на помощь и чуть не соскользнул сам. Том понимал, что в таком положении брат не продержится и нескольких минут. Вскоре он был уже точно над ним. Филипп висел молча, стараясь закинуть ноги на канат. Его лицо исказилось, от страха он не мог говорить. Двое других братьев скрылись впереди в тумане.

Том обвил рукой канат, наклонился и постарался подхватить Филиппа под мышку. Но внезапно ноги резко скользнули вперед, и, не успев распрямиться, он сам повис над пропастью. Сердце гулко колотилось в груди, взор от страха затуманился, он едва дышал.

— Том, — позвал его брат каким-то странным, писклявым детским голосом.

Том распластался на канате над ним.

— Подтянись, — попросил он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Помоги мне. Подтянись. Я тебя подхвачу.

Он хотел ухватить Филиппа за пояс. Тот извивался, пытаясь закинуть ноги на канат. Но это ему не удавалось, и от усилий у него стала соскальзывать рука. Филипп вскрикнул. Том видел, как у него побелели костяшки пальцев. Сцепленные руки сомкнулись на канате. С губ слетел жалобный стон.

— Давай еше! — крикнул Том. — Подтягивайся! Тянись вверх!

Филипп гримасничал и извивался. Новая попытка схватить его за пояс опять не удалась. У Тома снова соскользнула с каната нога, и несколько пугающих мгновений он висел, цепляясь за гнилую перемычку. Но наконец поймал ступней опору и ждал, пока успокоится сердце. От их возни вылетела часть настила и, медленно кувыркаясь, падала вниз, пока не скрылась из виду.