— Слушай меня внимательно. Это говорит твой главнокомандующий. Ты должен обогнуть дворец и подойти к центральному входу. Когда окажешься внутри, поверни направо и иди, пока не упрешься в лестницу. Поднимись по лестнице на верхний этаж и двигайся в том же направлении. Ты придешь к двери, ведущей на этот балкон. А потом забери меня с гребаного насеста! Ты понял?

Зомби уставился в пространство ничего не выражающими глазами:

— Обойти вокруг дворца…

— Да, — крикнул Дастин. — И так далее. Повернуть направо…

— Обойти вокруг дворца… — Мертвец сделал шаг вперед, потом назад. — Обойти вокруг дворца… — раз за разом повторял он, шагая вперед-назад, вперед-назад.

Дебютный роман Бренны Йованофф, современное фэнтези для подростков под названием «The Replacement», должен увидеть свет в издательстве «Рэйзорбилл» примерно в то же время, что и данная антология. Рассказы Йованофф появлялись в журналах «Chiaroscuro» и «Strange Horizons». В своем «живом журнале» (brennayovanoff.livejoumal.com) писательница характеризует себя как хорошую футболистку, любительницу жестоких видеоигр и мастерицу по приготовлению слоеного печенья. В то же время она не очень хорошо танцует, нерешительна и не способна работать на руководящих постах.

Одна из наиболее драматических сторон всех историй о зомби, которая делает их совершенно непохожими на рассказы о нашествии инопланетных пауков и т. п., — понимание того, что все эти заполонившие мир монстры были недавно нашими друзьями и соседями, благопристойными, любящими людьми. И когда мы расстреливаем их из пулемета пятидесятого калибра, рубим их конечности мачете, топором или отрезаем при помощи бензопилы, мы не можем удержаться от мысленных вопросов: «Не сохранилась ли в этих нечленораздельно бормочущих созданиях хоть частичка прежней личности? Может, люди, которыми были раньше эти монстры, не исчезли совсем, а заперты где-то далеко и осознают все, что происходит? Вдруг при правильном подходе их возможно исцелить, как обычных душевнобольных пациентов?»

В книгах и фильмах на эту тему полно примеров, как выжившие пытаются проявить милосердие по отношению к зомби — например, в случае с сараем, полным зомби, в комиксе Роберта Киркмана «Ходячие мертвецы», — или даже с оружием в руках встают на их защиту, как в случае с новорожденным зомби в ремейке «Рассвет мертвецов» 2004 года. В романе Майкла Крайтона «Парк юрского периода» высказывается мысль о том, что невозможно долго удерживать динозавров в неволе, и то же самое, похоже, справедливо в отношении зомби. Хотя искушение велико: ну а если это будет один-единственный зомби? Лишь одна маленькая девочка — неужели мы не сможем с ней совладать?

Но если истории про зомби и учат нас чему-то, так это тому факту, что держать зомби рядом с собой — из жалости либо как объект научного исследования, — похоже, небезопасно. Это всегда заканчивается плохо для всех заинтересованных лиц. А «плохо» — значит клыки, вопли и много крови.

Раздался звон — это упал и разбился стакан. Рядовой Грэйс прижалась спиной к стене и покрепче ухватила обеими руками пистолет. Окно, под которым она стояла, было одностворчатое, побитое непогодой, со сгнившей рамой. Слева тихонько ржавела одинокая батарея отопления. Домик представлял собой летний коттедж, тесный и пропахший мышиным пометом. Они почти час потратили на то, чтобы наглухо закрыть окна, потом собрали всю стеклянную посуду, какую нашли: кувшины, вазы, обеденные тарелки, сувенирную пепельницу с нарисованным на дне мультяшным моржом, — и расставили ее рядами вдоль подоконников.

Покончив с этим, они устроились на полу в ожидании. В доме, по крайней мере, нашлась еда — консервы, конечно, все покрытые пылью. Пока за окнами сгущались сумерки, они наскоро перекусили, передавая друг другу открытые банки. Звон разбитого стакана прозвучал как выстрел из миномета.

— И что мы ответим этим тупым ублюдкам? — невыразительным голосом спросил из соседней комнаты Уитакер.

И сразу из дюжины мест донесся ответ, сопровождаемый металлическим клацаньем карабинов и затворов:

— Им не будет пощады, сэр.

Начинали они как стрелковый отряд числом в сорок семь душ, в основном из Нью-Мексико и Техаса. Теперь их осталось тринадцать. Десять рядовых, один военный врач и морской пехотинец по фамилии Дентон — все под началом Уитакера.

Из рядовых только Грэйс, а также Ноттс, десантник, входили в первоначальный отряд Уитакера. Остальные восемь плюс врач по фамилии Джейкобс откололись от группы армейских, которых твари прижали на военно-воздушной базе краткосрочного базирования Эльдорадо. Большинство членов этой группы там и погибли.

Когда отряд Уитакера добрался до базы, никто не оказал им радушного приема, лишь несколько чудом выживших прятались в бункерах. Часть сотрудников медицинской службы предприняла отчаянную попытку укрыться в спальне. Трудно было сказать, то ли парни сами поубивали друг друга, стараясь выбраться на свободу, то ли среди них оказался укушенный — так или иначе, одно можно было утверждать наверняка: они мертвы уже несколько недель.

Откуда появился Дентон, оставалось маленькой тайной. Ходили слухи, что он дезертировал из армии, но, сказать по правде, Грэйс это мало волновало. Оружие у Дентона было самое лучшее.

— Придурки! — раздался крик в холле, и вслед за ним разлетелась в щепки входная дверь.

Три автоматные очереди прогрохотали в домике, словно громовые раскаты.

Грэйс, запахнувшись в жилет, скорчилась в три погибели и прижалась к батарее. Потом поправила обшлага куртки и засунула их поглубже в перчатки. За окном виднелись бледные руки, — казалось, они парят в воздухе, прижимаясь ладонями к стеклу. Эти твари устроили настоящую какофонию визгливого смеха.

Они постоянно улыбались. К этому было невозможно привыкнуть. Улыбались, когда кидались на людей и грызли, выдирали кусками плоть несчастных жертв; когда бежали сломя голову в безумной погоне за тобой, точно голодные хищники; когда ты целился и нажимал на спусковой крючок, они продолжали улыбаться. Бывало, если выстрел оказывался не очень точным или калибр маловат, они падали на спину, и дымок вился над аккуратной дырочкой во лбу, а на лице все еще держалась улыбка.

Джейкобс говорил, что это у них нервное, непроизвольный тик. Он много рассказывал об этом сухим, научным языком и делал схематичные наброски. Именно он предложил отправиться сюда, пробраться в исследовательский комплекс близ Роузвуда. Отряд был уже неподалеку от цели, буквально в паре миль, но склоны холмов кишели придурками, так что все мероприятие выглядело безнадежным.

Где-то разбилось окно, и в дом внезапно хлынула новая волна тварей, мигом заполонивших небольшую гостиную. На одном из монстров был надет красный рождественский свитер с вышитыми елками и белыми северными оленями.

Стоя у противоположной стены, Дентон методично, словно косарь траву, карабином расшвыривал наседающих тварей в разные стороны. Каждый раз, когда он поднимал оружие, на его накачанных руках вздувались мышцы. Придурок в рождественском свитере обратил свое внимание на Дентона и теперь быстро приближался к нему с распростертыми объятиями.

— Семпер фи,[12] — произнес Дентон.

Слова эти прозвучали в его устах уныло и иронично. В следующее мгновение он ударил улыбающуюся тварь стволом в лицо.

В холле кричал рядовой Саттер. Он всегда что-то кричал, гикал, улюлюкал. На шее у Саттера имелась жуткая татуировка — направленная вверх стрела, указывающая в основание черепа. Неуместным в данных обстоятельствах красивым почерком под стрелой было выведено; «Съешь меня».

На самом деле придурки не выказывали особенного предпочтения мозгам перед другими органами. Они, похоже, довольствовались любым куском плоти, какой могли ухватить, но предубеждения, навязанные старинными фильмами, были очень сильны.